Саркофаг - Лев Сокольников

Возвращаюсь в часть! В тайгу! К полянам черники и зарослям малины! К грибам! К ребятам! К картошке, варенной в ведре, но с рябчиками! Прекрасен Тильзит, но не даст он того, что дала тайга! Не растёт в Тильзите морошка, нет брусники и клюквы в Советске!

… в первую неделю нахождения в Прибалтике на шее моей всего за сутки выскочили пять фурункулов, и я ходил, не поворачивая головы, как волк. Училищный медик сказал:

— Это от смены климата. Ничего, пройдёт! — и сам понимал, что "пройдёт", но как скоро!? Шея болит, так нет вам, ещё и контроль над тобой установлен! Ну, ничего, "контроль" пустяковый, прорвусь!

Глава 10. Здравствуй, батальон!

Рассказывать о том, как возвращались? Интересного ничего не было, если не считать необыкновенную смелость перед столичными патрулями:

— Пусть забирают! Теперь бояться нечего, права получены, на столичной "губе" посидеть — почёт и диковинка! — но нами никто не интересовался.

Что ещё было интересного в пути? Ничего, кроме "корочек", коими счастливцы периодически любовались. По тому, как часто предавались удовольствию, можно было судить о трудностях, кои преодолели, чтобы их получить. Что думали о предстоящей работе по возвращении в батальон — не спрашивал. Посещали пугающие мысли:

"ну, прибыл в батальон, а что дальше? Дадут машину "ЗИС-5", и давай, раб божий, вывози кубометры из тайги до станции? По лежнёвке? Летом — куда ни шло, а зима? Какой из меня водитель? Нулевой"! — сколько бы не грустил, но легче от приступов грусти не становилось. Если так — тогда чего грустить!? Прибуду в часть — видно будет… Как у мельников говорят: "толкач муку покажет". Может, не следовало отказываться от предложения начальника автошколы остаться? Нет, нет, нет! Рано ли, поздно, но "Особый отдел" сделал бы разъяснения руководству школы на мой счёт.

Прибыли. Доложились начальству. Немного помятые за дорогу, но свежее, чем "местные" обитатели батальона.

На другой день мы получили "роли":

Петька, как и до учёбы, но теперь на "законном основании", получил "ЗИС-5" и немедля приступил к прежней работе: принялся возить кубометры,

Пашка получил машину, но худшую, чем у Петьки и "посвятил себя благородному делу выполнения…". Всё та же древесина, ничего иного.

Я…меня старший сержант, латыш, привёл в громадный сарай-гараж и сделал разъяснения в дальнейшей участи:

— Видите шасси автомобиля?

— Вижу…

— А, вон, в том углу что лежит?

— Двигатель… Модели "ЗИС-120".

— Отлично! Двигатель нужно поставить на шасси… — в словах сержанта не было и тени издевательства, всё было сказано вполне серьёзно. После дачи "ценного указания" сержант ушёл.

"Ждали, когда курсы окончу и вернусь в часть собирать этот "автомобиль" — в первые минуты после ухода сержанта казалось, что ко мне подбегут с десяток слесарей-помощников с радостным воплем:

— Приказывай! — но, ни через час, ни через два никто не появился в сарае и не поинтересовался моими успехами в деле сборки автомобиля. Когда окончательно дошло, что никаких помощников не увижу — тут же покинул неприветливое место и отправился в казарму.

Второй день начался с того, что сержант сказал:

— Идём к майору — речь шла о майоре, что вытащил меня из сучкорубов после первого "падения". Отныне я полностью принадлежал его ведомству и ни одна сила в батальоне, будь она любой, не смогла бы меня вывести из-под его "руки".

— Чем до армии занимался? — что за манера у командиров!? Ведь знает, что "киношку крутил"! — вчерашняя досада при "сборке автомобиля" не выветрилась за ночь:

— Киномеханик.

— Электричество знаешь?

— Товарищ майор, так я у вас станцию обслуживал. Электропилы…

— А-а-а, помню… — ни хрена ты не помнишь, майор! Чему удивляться: нас много, а ты — в единственном экземпляре. Прощаю тебе "провал в памяти" потому, что ты мой брат-технарь. У технарей "славного советского прошлого", к тому и армейских технарей, забот и без памяти о каком-то рядовом хватало:

— Автомобильную электрику осилишь?

— А чего её "осиливать"? Электрика — она везде одинакова, одни законы. Как в пиле, так и в автомобиле. Только род тока иной. В автомобиле царит постоянный ток.

— Не много на себя берёшь?

— Нет.

— Проверить?

— Давайте — как-то неожиданно вспомнилась недавняя Петькина независимость и вольность в разговоре с инспектором ГАИ.

— Назови "китов" автомобильного оборудования?

— "Исправные элементы схемы плюс их грамотная эксплуатация" — как автомат, без задержки, ответил майору.

— Конкретно?

— В машине всё конкретно. Что-то выделить отдельно не могу.

— Хорошо! Сержант, отведите его в аккумуляторную и введите в курс… — сержант с латышской фамилией повёл в строение, напоминавшее… Скажите, "господа офицеры", нужно ли было шесть месяцев изучать весь автомобиль плюс "правила уличного вождения", чтобы в итоге заниматься ремонтом электрооборудования автомобиля? Майор, да если бы перед отправкой в Балтию:

— Нужен автоэлектрик… "Потянешь"? сможешь? — спроси майор шесть месяцев назад, то, не думая и секунды, ответил бы:

— Почему "нет"? Дайте на знакомство с упомянутым оборудованием три дня, и хотя бы какую-нибудь литературу по электрооборудованию автомобиля — и не нужно никаких курсов! Можно было бы послать кого-то ещё вместо меня — эх, мать вашу… что-то от Петьки перешло и ко мне. Ай, "дурное влияние"?

Помещение мастерской, и заодно местом ремонта аккумуляторов, было не более чем три на три метра… Или чуть больше. Но с верстаком, где лежали "в художественном беспорядке" различные электрические "внутренности" автомобиля: генераторы, стартёры, провода и что-то ещё… В помещении стоял крепкий запах электролита для кислотных аккумуляторов: смесь дистиллированной воды и чистой серной кислоты. Наблюдалось явное нарушение техники безопасности: при работе с кислотными электролитами в помещении должна быть вытяжка. Пары серной кислоты для лёгких убийственны. На полу, на корточках, сидел человек возрастом за тридцать и отвёрткой ковырял битумную заливку в аккумуляторе:

— Вот вам напарник — сказал сержант человеку, сидевшему перед аккумулятором на корточках — Распределяйте работу, как вам удобно — так я познакомился с Яковом. Выпускник энергетического техникума большого города Южного Урала. Инвалид. В детстве полиомиелит "ударил" по его ногам, но почему военное ведомство не отказалось от его "служения отечеству в рядах вооружённых сил" и не списало "вчистую" — кого теперь об этом спросить?

И потекла жизнь! Находился я на основной базе, при гараже. Что работа? Рутина. Простая и понятная. Убивало другое: пришла северная зима, но тёплые боксы для лесовозов почему-то считались роскошью. Такое могло быть только в отечестве нашем.

Утром "оживлять" "родных коней" нужно, и водители делали такое единственным и простым способом: пару литров бензина в ведро, спичка — и пламя под днище картера. Чтобы масло разогреть. Двигатель с застывшим маслом не провернёт никакой стартер. Да и аккумуляторы не новьё, латаные-перелатаные Яковом. Духу в таких "кумуляторах" — "на три копейки".

Стройбатовцы прошлого, а ныне — "старые черти"! Скажите, кто тогда завидовал житию Яшки-аккумуляторщика? Или моему, автоэлектрика? У меня было терпимое занятие, если не считать постоянно грязных и замёрзших рук: в рукавицах ремонтировать электрооборудование автомобилей, думаю, ни у одного электрика не получилось бы. Моя работа был а "терпимой", летом — прекрасной: не глотал пары серной кислоты, как Яшка, когда "ремонтировал" отработавшие все сроки кислотные аккумуляторы. В переводе на сегодняшний язык: "из говна делал котлету".

Водители продолжали греть "сердца" машин единственным способом: ведро с горящим бензином. Зазевался — электропроводка сгорела! Огню безразлично, что делать: или разогревать масло в поддоне картера, или жечь проводку.

"Благородную" работу по восстановлению проводки отдали мне. Напарник по причине был склонен к "сидячей" работе с аккумуляторами, другая работа досталась мне. Эдакий "спасатель-оперативник".

— Что угодно делай, но чтобы через полчаса машина отправилась в рейс! — Ну, как не постараться!? — эх, мать вашу… Какие "чувства" могли быть у меня, когда вчерашний ремонт голыми руками на морозе в минус сорок таёжных градусов наутро опять горел!? И появлялась нехорошая мысль:

"или опять в сучкорубы податься!? А что!? Спокойная работа, знай топориком помахивай!" — и следом шло возражение:

"ну, да, для того тебя шесть месяцев военное ведомство учило, чтобы на свежем воздухе и без забот сучки у ёлок обрубал! Шалишь! Влип ты крепко, паря!"

Глава 11.

Петька и "Нехай".

Пришла "служебная" зима. Ждал Нового года: считалось, что только с него нужно начинать учёт оставшихся дней службы.