Плененное сердце - Диана Казанцева

Каталина не ответила. Тишина, воцарившаяся вокруг, действовала на нее угнетающе, а через мгновение и вовсе показалась зловещей. Лошади мотали головами и возбужденно фыркали. Она с опаской оглянулась по сторонам, и будто в подтверждении ее страхам за деревьями мелькнули чьи-то тени, и пару секунд спустя раздался боевой клич. Все случилось внезапно и слишком быстро.

— Сеньора, спасайтесь, это засада, — Паскуаль молниеносно выхватил из-за пазухи револьвер и прицелился в разбойника, бежавшего на них с топором.

Лошади испуганно заржали, когда раздался первый выстрел, и Каталина поначалу растерявшись, торопливо натянула поводья. На раздумье не оставалось времени. Она развернула Баску и понеслась в ту сторону, откуда они только что выехали, не без основания предположив, что там самое безопасное место. Однако на этот раз интуиция подвела ее. Как только Каталина въехала в чащу леса, ее плотным кольцом обступила ватага грязных бородатых оборванцев с чумазыми лицами и засаленными волосами. Они злобно ухмылялись и тянули к ней свои крючковатые, давно немытые руки. Каталина в ужасе закричала и ударила одного из них хлыстом. В это время кобылка, чувствуя нервозность хозяйки, громко заржала и встала на дыбы, задев копытом разбойника, находившегося к ней ближе всех. От сильного толчка того отбросило в колючий кустарник и он взвыл от боли.

Кто-то недовольно крикнул:

— Этого святошу надо проучить. Стаскивайте его с лошади, ребята.

Каталина не успела опомниться, как оказалась на холодной земле, придавленная чьим-то грязным сапогом. В ряженой одежде она чувствовала себя неловко, в мужском камзоле и объемном плаще трудно было пошевелиться, вдобавок приходилось терпеть унизительное положение. Грязные пальцы тянулись к ней со всех сторон, трогали лицо, дергали за плащ и штаны. Она пыталась увернуться, беспорядочно мотая головой, но выходило только хуже.

— Гляньте, это ж обряженная девка, — облизывая потресканные губы, воскликнул разбойник, который держал ее за плечи, не давая подняться. — Ах, какая ретивая попалась. Видать, горячая штучка, не то, что те замухрышки из деревни! Повеселимся с ней на славу, парни! Ха-ха-ха…

— И впрямь девка, — подхватил другой, жадно ощупывая подол ее плаща, подбитый бобровым мехом, и подбираясь к камзолу. — Кажется, я что-то нашел, — обрадовано объявил он, обнажая гнилые зубы.

Чьи-то руки бесцеремонно хватали ее за грудь, лодыжки и икры. Кто-то пытался проникнуть под камзол, но плотные ремни, прилегающие к бедрам, препятствовали этому, на какое-то время спасая ее от бесчестия. Каталина извивалась и царапалась, как дикая кошка, попавшая в западню. Но сколь долго она сможет сопротивляться, заранее предполагая исход неравной схватки? Она уже выбивалась из сил, пытаясь снова и снова вырваться из снующих всюду рук. Ей не хватало свежего воздуха. Она чувствовала, что сознание скоро оставит ее, и она окажется безвольной куклой в лапах своих мучителей, зажатая в узкое кольцо гнусных оборванцев, от которых смердело немытыми телами и заплесневелой одеждой. Злые и ухмыляющиеся, они нависли над ней и с какой-то озверелой яростью срывали с нее одежду. Но когда один из них, старый одноглазый разбойник с огромной бородавкой на носу, наклонился и лизнул ее щеку своим слюнявым языком, Каталина, не в силах более терпеть окружающего ее ужаса, завизжала так пронзительно и истошно, что несколько бродяг отшатнулись в страхе, крестясь и плюя через левое плечо.

— Оставьте ее в покое вы, недоноски, — над головой раздался глубокий мужской голос, и по спине Каталины пробежал тревожный холодок. Незнакомый голос был одновременно вкрадчивым и угрожающе-мягким. — Каждый ответит передо мной лично, если с этой женщины упадет еще хоть один волосок. Она нам нужна живой и невредимой.

Звенящее безмолвие повисло в воздухе. Каталину, растрепанную и помятую, с всклокоченными волосами, в разорванном камзоле без плаща и в полуобморочном состоянии, подняли на ноги, словно невесомую пушинку, и она оказалась лицом к лицу с настоящим воплощением самого дьявола, в хищных глазах которого прочла для себя неумолимый приговор.

Глава XVI

Она одиноко стояла посередине холодной, запустевшей комнаты. Длинная, спутанная паутина свисала с грязного сводчатого потолка, потрескавшегося от времени и покрытого копотью из-за забитого сажей дымохода. Стены, когда-то красиво расписанные цветами и картинами идеалистической жизни, сейчас поросли толстым слоем грязи и пыли, как и серый каменный пол, по которому свободно гуляли сквозняки.

Она зябко поежилась и оглядела неприветливую комнату, вероятно, ранее приходившуюся девичьей спальней. Помещение было небольшим и закругленным, и размещалась на верхнем этаже единственно уцелевшей башни полуразрушенного замка. Два узких окна выходили в хорошо охраняемый двор. Каталина в первую очередь осмотрела их, дабы сразу удостовериться, что о побеге отсюда не могло быть и речи, тем более что располагались они слишком высоко над землей. Она в задумчивости закусила губу и поискала глазами хоть что-то похожее на стул или кресло. Перенесенная за ночь скачка давала о себе знать, все тело ныло и ломило от усталости.

Несложно было догадаться, что она оказалась в замке, принадлежащем барону Рохо, куда ее доставили спустя несколько часов после нападения в лесу. Но знала ли Кармен де Лангара о бесчинствах, творившихся на ее родовых землях? По меньшей мере, должна была догадываться, решила про себя Каталина, нервно расхаживая по комнате взад и вперед. Ничего подходящего для того, чтобы сесть и вытянуть затекшие, сводимые судорогой ноги, она не нашла. В спальне валялся лишь грязный, кишащий блохами тюфяк, к которому она не приблизилась бы даже под угрозой пыток, и железный, кованый сундук, задвинутый к дальней стене у сырого, не протопленного камина. Недолго думая, маркиза подошла к сундуку, полой плаща смахнула верхний слой застарелой пыли и забралась на плоскую крышку, поджав под себя ноги и плотнее кутаясь в плащ.

Кругом царил беспорядок, пахло плесенью и чем-то еще. Каталина досадливо поморщилась. Не хватало еще подхватить какую-нибудь заразу. Можно подумать, мало ей было неприятностей, свалившихся на нее так нежданно-негаданно. Она упрямо качнула головой. Ей нужны были силы, как никогда раньше. Она нутром чуяла, ей предстояла упорная борьба не на жизнь, а на смерть, ведь она попала в руки жестокого и беспринципного разбойника, вдохновленного лишь жаждой наживы и кровавыми сценами убийства и насилия. В этом человеке не было ничего святого, не было в нем и простого человеческого сострадания, христианского милосердия. Он делал только то, что хотел, на потеху себе и своему дикому зверью.