Записки Мегрэ. Первое дело Мегрэ. Петерс Латыш (сборник) - Жорж Сименон

– А Стоунз? – поинтересовался судья.

– Главный секретарь Мортимера. Он обеспечивал контроль различных сделок, которые заключал его шеф. В момент преступления он находился в Лондоне уже восемь дней. Остановился в отеле «Виктория». Я постарался сделать так, чтобы он ничего не узнал. Но позвонил в Скотленд-Ярд и попросил их сходить проверить его персону. Заметьте, когда английская полиция нагрянула в «Викторию», о смерти Мортимера не было известно в Англии, возможно, только в редакциях газет. Тем не менее птичка упорхнула. За несколько минут до прибытия инспекторов Стоунз сбежал…

Судья обвел мрачным взглядом ворох писем и телеграмм, наваленных на его столе.

Смерть миллиардера – событие, волнующее тысячи людей. А тот факт, что Мортимер умер насильственной смертью, встревожило всех тех, у кого были с ним общие дела.

– Думаете, стоит распустить слух об убийстве на почве ревности? – неуверенно спросил месье Комельо.

– Мне кажется, так будет благоразумнее. Иначе возникнет паника на бирже и разорится немало почтенных компаний, начиная с французских предприятий, которым Мортимер совсем недавно оказал финансовую помощь.

– Да, но…

– И это еще не все! Посольство Соединенных Штатов потребует от вас доказательств. А у вас их нет! У меня тоже.

Судья протер стекла очков.

– Так что же?

– Ничего! Я жду новостей от Дюфура, который находится в Фекаме со вчерашнего вечера. Пусть Мортимеру устроят пышные похороны. Что от этого изменится? Будут речи, официальные делегации…

Несколько секунд судья с любопытством смотрел на Мегрэ.

– У вас странный вид, – внезапно произнес он.

Комиссар улыбнулся и ответил доверительным тоном:

– Это морфий!

– Как?..

– Не волнуйтесь! Это еще не вошло в привычку. Простой укол в грудь… Врачи собираются удалить мне два ребра, утверждая, что без этого не обойтись. Но ведь на это нужно столько времени! Придется лечь в больницу на несколько недель. Я попросил у них шестьдесят часов отсрочки. По всей видимости, все, чем я рискую, – это лишиться третьего ребра. Подумаешь, будет на два ребра меньше, чем у Адама! Ну вот, я смотрю, вы тоже считаете это трагедией… Сразу видно, что вы ни разу не общались с профессором Коше, человеком, который копался во внутренностях почти всех королей и сильных мира сего. Он рассказал бы вам, как и мне, что тысячи людей прекрасно обходятся без некоторых частей своего организма… Возьмем, к примеру, премьер-министра Чехословакии. Коше удалил ему почку. Я сам ее видел. Он мне показывал всё: легкие, желудки… А их хозяева продолжают заниматься своими привычными делами в разных уголках мира.

Мегрэ бросил взгляд на часы, тихо пробормотал:

– Чертов Дюфур…

И его лицо посерьезнело. Кабинет судьи утопал в сизых клубах дыма от его трубки. Мегрэ чувствовал себя здесь как дома, сидя на краю стола.

– Думаю, мне лучше самому поехать в Фекам! – наконец вздохнул он. – Через час идет поезд…

– Мерзкое дело! – подвел итог месье Комельо, оттолкнув от себя папку.

Комиссар погрузился в созерцание окутавшего его дыма. Молчание нарушалось, а точнее, сопровождалось лишь потрескиванием трубки.

– Взгляните-ка на это фото! – внезапно произнес он.

Мегрэ протянул судье псковский снимок дома портного с белой островерхой крышей, торчащей под ней балкой и крыльцом из шести ступенек, на котором сидела мать, стоял отец, тщательно следя за своей позой, и двое мальчишек в расшитых матросских воротничках.

– Это в России. Пришлось смотреть по карте. Недалеко от Балтики. Там есть несколько маленьких стран: Эстония, Латвия, Литва… Их с двух сторон окружают Польша и Россия. Границы не совпадают с поселениями народов. Случается, что в соседних деревнях говорят на разных языках. Кроме того, есть еще и евреи, которые рассеяны по всей территории, но представляют собой отдельную народность. Добавьте сюда коммунистов! Постоянные конфликты на границах. Армии супернационалистов… Люди питаются сосновыми шишками и хвоей. Бедняки – более неимущие, чем где-либо еще. Многие умирают от голода и холода. Одни интеллигенты борются за немецкую культуру, другие – за славянскую, третьи – за сохранение местной культуры и древних диалектов… Там есть крестьяне с внешностью лапландцев и калмыков, есть этакие рослые белокурые бестии и, наконец, множество осевших там евреев, которые едят чеснок и режут скотину не так, как остальные…

Мегрэ взял фотографию из рук судьи, который разглядывал ее без особого интереса.

– Забавные ребятишки! – только и смог он сказать.

Протянув ее обратно судье, комиссар спросил:

– Как думаете, которого из братьев я разыскиваю?

У него было еще три четверти часа до отправления поезда. Месье Комельо по очереди переводил взгляд с брата, который, казалось, бросал вызов фотографу, на того, кто отвернулся от объектива, словно ожидая указаний.

– Подобные фотографии удивительно красноречивы! – продолжил Мегрэ. – Странно, что родители и учителя, которые видели этих мальчиков, сразу не поняли их предназначения в жизни. Взгляните на отца. Он был убит однажды вечером, когда на улицах сражались националисты с коммунистами. Он не относился ни к тем, ни к другим – просто вышел в магазин за хлебом… Я чисто случайно узнал об этом от хозяина отеля «У Сицилийского короля», который тоже родом из Пскова. Мать до сих пор живет в том же доме. По воскресеньям она надевает национальный костюм с высоким чепцом, края которого ниспадают с обеих сторон лица. Что касается ребятишек…

Мегрэ замолчал.

– Мортимер, – продолжил он другим тоном, – родился на одной из ферм штата Огайо и начал свою трудовую деятельность с продажи шнурков в Сан-Франциско. Анна Горскина, уроженка Одессы, провела свою юность в Вильно. И наконец, миссис Мортимер – шотландка, в детстве эмигрировавшая во Флориду. Все они в конце концов оказались в Париже… А вот мой отец, к примеру, был егерем в одном из старейших лесных угодий Луары.

Комиссар снова взглянул на часы и показал на того из ребят на снимке, кто не сводил восхищенного взгляда со своего брата.

– А теперь я должен поймать вот этого парня!

Он вытряхнул табак из трубки в ящик для угля и чуть было машинально не подбросил его в печку.

Несколько минут спустя судья Комельо сказал своему секретарю, протирая очки в золотой оправе:

– Вы не находите, что Мегрэ изменился? Он мне показался… как бы это сказать… более нервным, что ли… более…

Не подобрав нужного слова, он раздраженно отрезал:

– Какого черта все эти иностранцы едут к нам?

После чего резким движением схватил дело Мортимера и начал диктовать:

– Записывайте: «Год тысяча девятьсот…»

Если инспектор Дюфур стоял на том же самом месте, что и Мегрэ, ожидавший дождливым утром появления мужчины в тренчкоте, то только потому, что это было единственным укрытием на идущей под уклон улице. За пределами нескольких вилл, построенных на склоне, она превращалась в тропинку и исчезала в скошенной траве.

Дюфур был одет в черные гетры, короткое пальто с хлястиком и морскую фуражку, какие носят в Фекаме все и которую он, должно быть, купил по приезду.

– Ну что? – спросил Мегрэ, приближаясь к нему в темноте.

– Все в порядке, шеф.

Это несколько напугало комиссара.

– Что именно в порядке?

– Мужчина не входил и не выходил. Если он приехал в Фекам раньше меня и проник на виллу, значит, он до сих пор там.

– Расскажи подробно, что здесь происходило.

– Вчера утром – ничего! Служанка ходила на рынок. Вечером меня сменил агент Борнье. Ночью никто не входил, не выходил. В десять часов свет везде погас.

– Дальше.

– Сегодня утром я вернулся на свой пост, а Борнье отправился спать. Кстати, он скоро должен прийти мне на смену… Около девяти часов, как и вчера, служанка отправилась на рынок. Полчаса назад вышла молодая дама. Наверное, скоро вернется. Думаю, отправилась к кому-то с визитом…

Мегрэ ничего не сказал. Он как чувствовал, что от такой слежки будет мало толку. Но сколько бы понадобилось людей для действительно тщательного наблюдения?

Только для присмотра за виллой нужны как минимум три человека. А еще неплохо было бы отправить одного полицейского за служанкой, а другого – за «молодой дамой», как выразился Дюфур.

– Говоришь, прошло полчаса, как она вышла?

– Да. Смотрите-ка! Вот и Борнье. Теперь моя очередь идти ужинать. Я с самого утра съел только один сэндвич, да и ноги все заледенели…

– Иди.

Юный Борнье работал в оперативной бригаде совсем недавно.

– Я встретил мадам Сваан, – произнес он.

– Где? Когда?

– На набережной. Только что. Она направлялась к молу.

– Одна?