Эфирное время - Полина Дашкова

Бутейко остановился так резко, что чуть не упал.

– Какая идея? Куда уехать? Я вам об этом ничего не говорил!

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

Разминая крепкие, накачанные телеса очередного клиента, Вова думал о том, что скоро работа кончится и начнется настоящая жизнь. Клим на этот раз приехал надолго и всерьез, у него большие планы.

Телеса у клиента были чистые, без наколок, но с множеством крупных выпуклых родинок. Это усложняло работу. Заденешь такую родинку ногтем, и у клиента может начаться заражение крови.

Клиент был приезжий, из Сургута, представился Петром Петровичем. На вид ему было чуть за тридцать. Покряхтывая и постанывая от удовольствия, он поделился с Вовой своей проблемой: ему надо было красиво потратить за три дня в Москве пять тысяч баксов.

Проблема Петра Петровича только на первый взгляд казалась тривиальной. Молодой, крепкий, вполне здоровый на вид сибиряк рассказал Вове, что он хронический язвенник и ресторанные радости ему недоступны. Диета строжайшая. Он не пьет, не курит, в азартные игры не играет – нервничать ему вредно. Культурные заведения типа Большого театра и концертного зала «Россия» навевают на него сон, а поспать можно и в гостиничном «люксе». – Одно остается, к бабам сходить, – вздыхал Петр Петрович, переворачиваясь с живота на спину, – но где их взять-то у вас в Москве, хороших баб?

– Ну, этого добра навалом, – отвечал Вова, простукивая ребрами усталых ладоней круглые безволосые ляжки клиента, – во всех газетах миллион объявлений, «Досуг, сауна-люкс», можно взять приличных телок на Тверской, на Садовом.

– Э, нет, мне эти спидоносицы даром не нужны. И газетам я не доверяю. Хочу, чтобы было чисто и красиво, с гарантией, чтобы не только перепихнуться, но и поговорить о жизни.

– Есть специальные бюро, там девушки для сопровождения. Высокий класс, фотомодели, языки знают, поговорить можно о чем хотите. В чем проблема? – недоумевал Вова. – Были бы деньги.

– Деньги-то есть, – вздохнул Петр Петрович. – а где гарантии? Ты пойми, не хочу я вот так, с улицы. Здравствуйте, мне нужна женщина. А вдруг в этом твоем агентстве жулики сидят? Подсунут мне какую-нибудь кикимору, а откажусь брать – побьют, ограбят? Или того хуже, окажется эта фотомодель воровкой, шпионкой. У меня все ж таки фирма серьезная, документы, контракты, переговоры. В наше время, сам знаешь, можно запросто нарваться на криминал.

Вова устал не только физически, но и морально. Он искренне не понимал, чего надо этому придурку, который за пять тысяч не может найти себе девок в Москве. – У вас вроде заведение солидное, дорогое, – продолжал сибиряк, – клиенты люди серьезные. Вот ты мне скажи, где они развлекаются? Где и с кем? Есть ведь в Москве такие места, для избранных, ну там, квартиры специальные, клубы, в которые не пускают кого попало. Загородная вилла, бассейн с подогревом, и чтобы сразу обслуживали две красавицы, все не спеша, под музыку, с напитками. Как в кино, понимаешь, нет? Ну, для меня, конечно, только минералка, а для них спиртное, чтоб веселей работали. Вот я в каком месте хочу побывать. Чтобы все по высшему разряду, как для членов правительства.

– Да, есть такие места, – важно кивнул Вова, – но просто так, с улицы, не попадешь, даже за деньги. А главное, времени у вас мало.

– Времени мало, это точно. Всего три дня. Отдохнуть хочется от души, по-столичному, чтобы было потом что вспомнить.

Имею право, за свои кровные. Имею или нет, как считаешь?

– Конечно…

– Ну вот и скажи мне, есть среди твоих клиентов люди, которые могут мне этот отдых организовать? С кем можно поговорить без базара, и чтоб с гарантией?

Разговор получался какой-то вязкий, неконкретный. Не нравились Вове такие разговоры. Ему стало казаться, что Петр Петрович на самом деле хочет вовсе не того, о чем просит, и вроде бы проверяет Вову на вшивость, прежде чем сообщить, что же ему надо от скромного массажиста на самом деле. Чтобы прояснить ситуацию, Вова заговорил чуть резче:

– Среди моих клиентов много серьезных людей. Но я не понял, вы хотите, что – бы я вам дал телефон закрытого бардака? Или человека, который может вас туда отвезти? Так дела не делаются, я вас тоже ведь впервые вижу, вы уж извините, но лучше бы сказали мне прямо, чего надо. Я бы понял. А то все намекаете, крутите.

– Куда уж прямей. Пять тысяч баксов.

– Кому? – хлопнул глазами Вова.

– Нищему на паперти. Деткам-сироткам, – рявкнул Петр Петрович и тут же добродушно рассмеялся. – Ты вот массаж делаешь, в серьезном месте работаешь, а такой непонятливый, наивный такой. Ты что думаешь, я вот так, прямо с улицы, стал бы к тебе обращаться? Мне этот ваш комплекс рекомендовали знающие люди.

– А кто именно рекомендовал, можно спросить?

– Скажу кто. Но только позже. Сначала ты мне ответь, можешь мне помочь или нет?

– В каком смысле – помочь?

– В самом прямом. Сведи меня, познакомь. Я же тебе объясняю, времени мало.

– С кем именно познакомить-то? С девками?

– Ну, ты тупой, блин! – присвистнул сибиряк. – Да на хрена мне твои девки! У нас в Сибири своих навалом, да еще в сто раз лучше ваших, московских. – Он так резко и неожиданно поднялся, что чуть не заехал Вове головой в зубы, фыркнул, стянул со спинки стула махровый халат, накинул его на круглые каменные плечи, прошелся по кабинету, что-то насвистывая, наконец остановился, поманил пальчиком. Вова пригнулся поближе и услышал хриплый шепот; – Мотню мне купить надо.

– Какую мотню? – спросил Вова тоже шепотом.

– Ладно, хватит. Поговорили. Подай-ка мне портмоне.

Вова взял со стола сумочку-визитку, отметил про себя, что вещица дорогая, куплена в каком-нибудь сильно навороченном бутике, где носовой платок стоит баксов пятьдесят. Петр Петрович не спеша расстегнул молнию, вытащил пятьдесят долларов и положил прямо на простыню массажной кушетки.

– Это тебе, за сообразительность.

– Оплата через кассу, – пробормотал Вова, – а на чай это много. Вы это… насчет железа так бы сразу и сказали. Сколько нужно? И какого именно вам железа?

– Ага, умный! Дошло наконец. Поздравляю, – сибиряк Затянул пояс халата, сделал несколько приседаний, гибко потянулся. И не подумаешь, что у человека нутро гнилое, язва, диета.

– Короче, чего надо и сколько? – прошептал Вова, судорожно двинув кадыком.

– Немного. Всего один спецствол. Но с инструктором.

– Так чего ж вы начали с девок?

– Ну, о девках всегда поговорить приятно, особенно с хорошим человеком. Ты, Вова, хороший человек. А если я в тебе ошибся и ты все-таки ссученный, в бетон закатаю, – произнес сибиряк еле слышно, как бы размышляя вслух, и тут же. вскинув на Вову серые прозрачные глаза, рассмеялся:

– Шучу я. Ты понял? Это юмор у меня такой. Хотя в каждой шутке есть доля шутки. Слушай, Вовик, ты мне честно скажи, здесь у тебя вредных насекомых не водится?

– Что вы! – обиделся Вова. – У нас все стерильно, здание новое, санитарные проверки каждую неделю…

– Дурак, – Петр Петрович сочувственно покачал головой, – ну, дурак. И как только вы, москвичи, с таким куриным умом еще живы? Я тебя о чем спрашиваю? Ну, мозгой-то шевельни.

– А, вы про «жуков»? – догадался Вова. – Нет, в этом смысле у нас вроде чисто.

– Вроде или точно?

– Точно. Но если серьезный разговор, то всегда лучше на воздухе. После массажа хорошо воздухом подышать, полезно.

– Можно выйти на открытый корт. Там сейчас нет никого. Зима.

– Это верно. На воздухе лучше. Но не сейчас. И вообще, ты особенно-то не спеши, пацан, – прищурился сибиряк, – я еще разок хочу в сауну сходить, потом в бассейне поплавать, потом у меня дела в городе. В общем, давай так. Встретимся завтра вечером, часов в семь. Ты свободен?

– Да. А где?

– У тебя номер мобильный не изменился?

– Нет.

– Ну, тогда тебя сам найду, сказку точно, когда и где.

– А кто вам дал мой мобильный? – спросил Вова, но Петр Петрович ничего не ответил, потянулся с хрустом, прихватил свое портмоне, с которым не расставался ни на минуту, и ушел из массажного кабинета, чтобы продолжать оздоровительные процедуры.

Вечером Вова позвонил Климу. Через час они встретились в глубине Измайловского парка, в безлюдном месте. Машину Вова оставил далеко, у метро на платной стоянке. Пришлось идти пешком, сначала по широкой расчищенной аллее, потом по заснеженной дорожке. Следы на снегу были только птичьи и собачьи. Вова не понимал, зачем понадобилась Климу такая конспирация, почему нельзя просто, по-человечески, посидеть в тепле, поужинать в каком-нибудь укромном кабаке.

К вечеру погода опять испортилась. Выл ветер, голые деревья тяжело, медленно раскачивались, стволы трещали, тени веток причудливо и жутко шевелились на твердом снегу, в кругах фонарного света. Небо почернело, казалось, сейчас начнется снежная буря. Вова совсем промерз, стал уже подозревать, что Клим либо кинул его, либо что-то случилось неожиданное, озябшими пальцами достал из кармана дубленки радиотелефон, но тут в свете редких фонарей заметил широкую знакомую фигуру.