Александр III и его время - Евгений Толмачев

Первой крутой и свирепой мерой Феоктистова явилось прекращение в 1883 г. издания трёх наиболее влиятельных либеральных газет: «Московского телеграфа», «Голоса» и «Страны», придерживавшихся «вредного направления» и изображавших «в самом ненавистном свете теперешнее положение дел». По этому поводу тогда же М. И. Семевский писал в своих записках: «И вот в короткое время, шесть недель, запрещены газеты «Страна», «Голос», «Московский телеграф». Объявлены угрозы литературным журналам, каковы: «Отечественные записки», «Наблюдатель». Косвенно послана угроза «Вестнику Европы», короче сказать, над литературою русскою нависла мрачная туча, напоминающая время 1848 и 1849 гг.» (129, с. 287). В 1884 г. были закрыты либеральная газета «Русский курьер» и популярный журнал «Отечественные записки». Журналу инкриминировалось то, что вокруг него «группировались лица, состоявшие в близкой связи с революционной организацией» (имелись в виду Н. К. Михайловский и С. Е. Кривенко). Ответственный редактор журнала М. Е. Салтыков-Щедрин обвинялся в том, что его статьи, не пропущенные цензурой, «появлялись в подпольных изданиях у нас и в изданиях, принадлежащих эмиграции» (202б, т. 2, с. 250). «Это был, — характеризовал «Отечественные записки» Михайловский, — почти единственный орган русской печати, в котором сквозь дым и копоть цензуры светилась искра понимания задач русской жизни во всём объёме. За то он и должен был погибнуть — и погиб» (190б, т. 10, с. 46).

Всего при Александре III по цензурным соображениям было закрыто 15 газет и журналов (239а, с. 193—226). Под гонения подпали даже невинные в социально-политическом отношении органы сатиры и юмора — «Будильник», «Осколки» и «Стрекоза».

Император, как правило, не вмешивался в дела аппарата цензуры, выражая своё мнение по тому или иному изданию короткими ремарками на полях документов. «Жаль, что разрешена была снова эта дрянная газета» (по поводу «Московского телеграфа» в 1882 г.). В 1883 г. — «И поделом этому скоту», — узнав о третьем предупреждении «Голосу». О «Русском курьере» в 1889 г. пометил: «Совершенно одобряю. Желательно было бы совершенно прекратить издание этой поганой газеты». В том же году о «Русском деле» он написал: «Действительно, дрянная газета» и т. д. и т. п. (129, с. 284—286, 296—297).

Надо отметить также, что цензурный надзор осуществлялся и за изданиями книг. Всего за время с 1881 по 1894 г. было запрещено 72 книги. За предшествующие 14 лет, с 1867 по 1880 г. запрещению подверглись 86 книг (см. 115а). В числе запрещённых изданий при Александре III оказались произведения В. А. Бильбасова, С. А. Венгерова, В. А. Гиляровского, Н. С. Лескова, Л. Н. Толстого, сочинения зарубежных авторов — В. Гюго, Э. Ренана, Г. Ибсена. На особый учёт из старых именитых писателей были взяты Лев Толстой и М. Е. Салтыков-Щедрин, из начинающих — А. П. Чехов, В. М. Гаршин и В. Г. Короленко. Больше всего вызывали раздражение у цензуры произведения Л. Толстого. По словам Феоктистова, «громадным своим талантом приобрёл он высокое положение в литературе, а между тем никто не производил столь растлевающего влияния на молодые умы проповедью, направленной против церкви и государства, против всех основ общественного устройства» (327, с. 242). В 1886 г. министр внутренних дел Д. А. Толстой обратился к Александру III с просьбой заточить своего великого однофамильца в Суздальский монастырь. Император отклонил это предложение после заступничества тётки писателя фрейлины А. А. Толстой. В 1890 г. Александр III сначала запретил издание «Крейцеровой сонаты», но затем после обращения к нему графини Софьи Андреевны Толстой, он разрешил включить повесть в собрание сочинений, заявив при этом, «что он сам будет просматривать сочинения её мужа» (129, с. 300).

Активно действовала и театральная цензура, внимательно отслеживая содержание спектаклей. За время с 1882 по 1891 г. было запрещено к представлению 33% русских пьес, 4,5% немецких и около 0,5% французских (129, с. 302). Цензурное ведомство, как никогда ранее, повысило наблюдение за библиотеками, усматривая в них рассадники крамольных идей. По высочайшему повелению 5 января 1884 г. Главное управление по делам печати, заботясь о нравственном воспитании читающего общества, составило алфавитный указатель произведений, запрещённых к обращению в публичных и общественных читальнях. Как здесь не вспомнить пророческие слова Жан-Жака Руссо: «Цензура может быть полезна для сохранения нравов, но никогда — для их восстановления».

3. ПОЛИТИКА В ОБЛАСТИ ПРОСВЕЩЕНИЯ

В правление Александра III правительство стремилось усилить официозную направленность обучения, подчинить школу и высшие учебные заведения интересам упрочения самодержавной власти. На первых порах учебная система Министерства народного просвещения продолжала опираться на основные законоположения предшествующего царствования.

Первомартовская катастрофа, как отмечалось выше, повлекла за собой смену в «персонале, окружающем императора». 24 марта 1881 г. был смещён с поста министра просвещения А. А. Сабуров. Это смещение предвидел Д. А. Милютин, который ещё в апреле 1880 г. в связи с назначением Сабурова, записал в дневнике: «О нём слышны хорошие отзывы, но говорят, что он человек слабого характера» (187, т. 3, с. 243), который не в силах долго удержаться на своём посту. Преемник графа Толстого, статс-секретарь Его Императорского Величества, тайный советник Андрей Александрович Сабуров родился в 1837 г., воспитывался в Александровском лицее и в конце 1857 г. начал службу в Канцелярии Комитета министров. Перейдя в 1859 г. в Министерство юстиции, А. А. Сабуров в течение 16 лет последовательно занимал должности: столоначальника, исправляющего должность обер-секретаря 2-го отделения 5-го Департамента правительствующего Сената, обер-секретаря Уголовного кассационного департамента, товарища председателя С. — Петербургского окружного суда, товарища обер-прокурора Уголовного кассационного департамента, члена консультации, учреждённой при Министерстве юстиции, с возложением обязанностей вице-директора Департамента министерства. В эти же годы он исполнил ряд чрезвычайных поручений по разным вопросам, возникавшим в судебном ведомстве: состоял директором комитета попечительного о тюрьмах общества, членом комиссии о преобразовании суда в духовном ведомстве, о пересмотре 2-й главы Уложения о наказаниях, о преобразовании тюрем, председательствовал в комиссии об отмене телесных наказаний для ссыльных женщин, сопровождал в 1873 г. министра юстиции при ревизии судебных установлений Саратовской и Харьковской губерний. 31 мая 1875 г. А. А. Сабуров занял пост попечителя Дерптского учебного округа и 24 апреля 1880 г. был пожалован в статс-секретари Его Императорского Величества с назначением управляющим Министерством народного просвещения. Пытаясь погасить студенческие волнения, Сабуров начал готовить проекты некоторого смягчения правительственной политики по отношению к студентам. Предусматривалось разрешить устраивать в университетах кассы взаимопомощи, столовые, научные кружки и т. д., а также созывать сходки для обсуждения вопросов студенческой жизни. Он стремился также к созданию тесной взаимосвязи между земством и Министерством народного просвещения, с одной стороны, и между семьёй и школой — с другой. Как было сказано выше, А. А. Сабуров был уволен 24 марта 1881 г. по прошению с оставлением в звании статс-секретаря и назначен сенатором. По словам Е. А. Перетца, увольнение Сабурова давно предусматривалось, по слухам, «было решено в принципе ещё покойным государем… Сабуров много пообещал и ничего не сделал, только путал» (208, с. 54). П. А. Валуев же считал, что министр поплатился за то, «что при недальнем уме думал выехать на новых веяниях» (78, с. 158). С 1899 г. Сабуров состоял членом Государственного совета. Умер он 10 марта 1916 г. в Петрограде. На посту министра народного просвещения А. А. Сабурова сменил его старший сверстник по Александровскому лицею, барон Александр Павлович Николаи, происходивший из шведского дворянского рода. Родился он в 1821 г., начал службу в 1840 г. в Канцелярии новороссийского и бессарабского генерал-губернатора и в 1845 г. назначен был младшим чиновником особых поручений при наместнике кавказском, с которым совершил несколько экспедиций против горцев. На Кавказе протекла большая часть службы барона Николаи. С 1848 по 1861 г. он занимал должности директора походной канцелярии наместника кавказского и главнокомандующего отдельным кавказским корпусом, с 1852 г. — члена Совета Главного управления Закавказского края и попечителя Кавказского учебного округа, с 1860 г. сверх того — начальник Управления сельского хозяйства и промышленности на Кавказе и за Кавказом. 18 марта 1861 г. барон Николаи назначен был попечителем киевского учебного округа и 28 декабря того же года — товарищем министра народного просвещения и членом Главного управления цензуры. Через два года, получив звания статс-секретаря Его Величества и сенатора, он вернулся на Кавказ на пост начальника Главного управления наместника кавказского, и занимал его в течение двенадцати лет, до 30 августа 1875 г., когда был назначен членом Государственного совета. Как деятель, близко знакомый по предшествующей службе с вопросами учебного ведомства, барон Николаи участвовал в нескольких комиссиях, рассматривавших ежегодные всеподданнейшие отчёты по Министерству народного просвещения, состоял с 1878 г. почётным опекуном по учреждениям императрицы Марии и, наконец, 24 марта 1881 г. был призван на пост министра народного просвещения, который занимал, подобно своему предшественнику, менее года. О новом министре народного просвещения Милютин пишет, что о назначении его «говорили и прежде; он считался кандидатом, потому что некогда был попечителем Кавказского, а потом Киевского учебных округов… Это человек неглупый, образованный, но тяжёлый педант (?), доктринёр, более консерватор и притом истый (остзейский) барон. Ожидать от него нельзя ни деятельной инициативы, ни тёплого сочувствия к делу русского народного образования» (187, т. 4, с. 46—47). 25 марта 1881 г. Перетц записал в дневнике: «Виделся с бароном Николаи. Назначением своим он доволен. Предложение сделано было ему через посредство Победоносцева. По изъявлении им согласия на принятие министерства государь пригласил его к себе и, между прочим, выразил, что не охотник до новомодного и крутых переворотов. Его Величество признаёт нужным постепенное развитие и усовершенствование существующего» (208, с. 54). Проявить себя в предоставленной должности в течение года А. П. Николаи особенно не успел. В его бытность задачи, стоящие перед правительством в отношении образования довольно чётко были определены в манифесте 29 апреля 1881 г., составленном Победоносцевым, и фактически сводились к реализации уваровской триединой формулы «самодержавия, православия и народности». По всей видимости, бар. Николаи «не мог обеспечить в полной мере осуществление этих задач». При нём официально были разрешены школы грамоты. 16 марта 1882 г. барон Николаи был уволен по прошению от должности министра высочайшим рескриптом. Умер 3 июля 1899 г. в своём имении Лачино около Тифлиса.