Александр III и его время - Евгений Толмачев

1 июля 1887 г. с разрешения Комитета министров был опубликован циркуляр Министерства народного просвещения, установивший процентные нормы приёма евреев в высшие учебные заведения. Несмотря на все принимаемые меры, внедрить новый устав на практике целиком не удалось (см. 186а, т. 2, ч. 2, с. 317).

Довольно важным событием в жизни отечественного просвещения было открытие Сибирского университета в Томске. Учреждение этого храма науки было намечено ещё в начале XIX столетия, в царствование Александра I. Тогда же, в 1805 г. известный ревнитель просвещения П. Г. Демидов внёс капитал, возросший до 200 тыс. руб., который послужил основанием для учреждения означенного университета. Закладка его произошла 26 августа 1880 г., а торжественное открытие последовало 22 июля 1888 г., сначала в составе одного медицинского факультета. 6 июля 1891 г., возвращаясь из своего дальнего путешествия, прибыл в Томск и посетил университет наследник престола цесаревич Николай Александрович. Высокий гость с интересом осмотрел все отделения библиотеки, кабинеты, лаборатории и музеи и обратил внимание на редкие издания главного книгохранилища. Принимая поднесённый ему диплом на звание почётного члена Томского университета, цесаревич сказал, что с удовольствием принимает это звание и что посещение университета останется для него одним из отрадных воспоминаний из всего путешествия по дорогой ему Сибири.

Киевский университет св. Владимира в 1884 г. торжественно отметил свой 50-летний юбилей. В связи с этим Александр III удостоил его своим рескриптом, в котором указал на великое значение этого учебного заведения для русской науки и особенно для русской нации. Вместе с тем император отпустил на устройство новых клиник при университете 265’550 руб. (164а, с. 115).

Следует отметить, что количество высших учебных заведений при Александре III увеличилось открытием технологического института в Харькове (1885), Екатеринославского горного института (1889), преобразованием Варшавского ветеринарного училища в ветеринарный институт (1889) и др.

Всего к 1894 г. в России насчитывалось 52 полноправных высших учебных заведения, из них 9 университетов, 3 высшие школы гуманитарного профиля, 8 высших технических учебных заведений, 3 сельскохозяйственных и 6 медицинских и ветеринарных высших школ, 5 военных и 7 духовных академий, 2 высших женских курса и др. Общее число студентов всех 52 вузов составляло 25’166 человек, из них 983 женщины, т. е. 3,9%. Наибольшее число учащихся было в университетах — 13’944 человека, за ними следовали студенты технической и сельскохозяйственной высшей школы — 5497 человек. О многом говорит распределение студентов по специальностям, отражающее, с одной стороны, потребность государства в кадрах, а с другой, взгляды правительства на задачи подготовки этих кадров. Преобладающее число студентов мужских вузов специализировалось в области естественных и технических наук — 30,1%, за ними шли медики и ветеринары — 28,2%, далее юристы — 23,8%, затем учащиеся духовных академий 6,4%, студенты историко-филологических отделений — 4%, сельскохозяйственных учебных заведений — 3,3%, слушатели военных академий — 2,5% и художественных школ — 1,6% (229, с. 13, 14, 85). Как видим, существенное место в системе высшей школы было отведено правоведению, что соответствовало традиционным взглядам правящей элиты на значение юридического образования для пополнения государственного аппарата. Обращают на себя внимание крайне ограниченные размеры подготовки специалистов для сельского хозяйства, ни в какой мере не удовлетворявшие потребность в них. Мизерные цифры подготовки аграрных кадров соответственно отражали (а в какой-то мере и усугубляли) общий низкий уровень сельского хозяйства страны, его экстенсивный характер и консервативные формы.

Высшее женское образование

С особым ожесточением консерваторы обрушились на высшее женское образование, видя в нём, как выражался Д. А. Толстой, «так называемую эмансипацию женщины». В 1882 г. только после ухода с поста военного министра Д. А. Милютина, были закрыты женские врачебные курсы при Николаевском военном госпитале в Петербурге. Этим актом было уничтожено женское медицинское образование. В 1886 г. под председательством Делянова собралось Особое совещание, которое пришло к заключению, «что пока не будет выработан устав, программы и правила, необходимо пресечь дальнейшее скопление в больших городах девиц, ищущих не столько знаний, сколько превратно понимаемой ими свободы» (238, с. 627-628). Представленные об этом предложения были утверждены Александром III 12 мая 1886 г. Таким образом, было издано распоряжение о прекращении приёма на Высшие женские курсы, существовавшие в Петербурге, Москве, Киеве и Казани, которые князь В. П. Мещерский называл «настоящей клоакой анархической заразы». Три года работала комиссия князя М. С. Волконского. Министерских чиновников волновали состав слушательниц, кто из них находился под надзором полиции, были ли они замечены в университетских волнениях и демонстрациях. Комиссия выясняла политические настроения курсисток. Только Петербургским курсам (так называемым Бестужевским) удалось добиться возобновления приёма в 1889 г. Напомню, что к 1 января 1889 г. у бестужевок оставался только 4-й (выпускной) курс, насчитывавший всего 140 человек. Курсы испытывали финансовый кризис, поскольку их средства зависели от числа слушательниц и платы за обучение. Члены Общества для доставления средств С. — Петербургским высшим женским курсам во главе с комитетом из 12 человек (Н. С. Стасова, А. П. Философова, С. В. Ковалевская и др.) пытались спасти заведение, обращались в правительство, писали докладные записки в Министерство народного просвещения. Но всё это не было принято даже к сведению. 3 июня 1889 г. было опубликовано «Временное положение о С. — Петербургских высших женских курсах» (просуществовавшее до 1918 г.). Курсы получили назначаемого директора и Совет профессоров, запрещались собрания курсисток вне курсов, вводилась должность инспектрис для наблюдения за поведением курсисток во внеучебное время. По-прежнему сохранялись два отделения — историко-филологическое и физико-математическое. Запрещалось преподавание физиологии человека и животных, естественной истории и гистологии. Контингент слушательниц был ограничен в 400 человек. При этом курсы были лишены автономии, повышена плата за обучение и введены другие ограничения. Следует отметить, что ещё до повышения платы за обучение положение неимущих девушек было довольно сложным. В исторической записке «Общества для доставления средств высшим женским курсам» отмечалось: «Число совершенно неимущих девушек очень велико… Нередко приезжие из провинции, уплатив 50 руб. за полугодие, остаются с несколькими рублями в кармане. У многих слушательниц нет ни тёплого платья, ни крепкой обуви, о том, чтобы покупать себе необходимые книги, нечего и думать, и вот начинаются лихорадочные поиски заработка. В газетах появляются объявления о слушательницах, дающих уроки, о переводчицах, корректоршах, счётчицах… Чуть открывается какая-нибудь возможность заработать хоть несколько рублей, не бросая курсов, слушательницы спешат ею воспользоваться. Многие слушательницы, работая по 12-14 часов в сутки (утром на курсах, вечером — на каких-либо заработках), устраивают себе более сносное существование, но есть и такие, которые несмотря на все старания, не могут получить никакой работы» (263, с. 230—231).

В 1895 г. на курсах было возобновлено чтение курса ботаники, а в 1902 г. и физиологии. С 1906 г. вводилось юридическое отделение. В 1901 г. окончившие Бестужевские курсы получили право преподавания в старших классах женских гимназий, а позднее, в 1906 г., и в некоторых классах мужских гимназий. Под веянием времени изменился политический настрой курсисток; если до 1886 г. ни одна слушательница Бестужевских курсов не привлекалась к политическим процессам, то в конце 1880-х гг. это стало нормой.

В других городах приём на Высшие женские курсы был возобновлён только в 1890 г. Наряду с Бестужевскими курсами существовали Владимирские, дававшие серьёзное медицинское образование. Причём директор и инспектриса на них назначались министром народного просвещения. Анализ специализации женских высших учебных заведений показывает, что 57,5% слушательниц высших женских курсов обучалось на историко-филологических отделениях, 13,5% — на естественнонаучных и 29% изучали педагогические науки (229, с. 14). По официальным данным, к 15 мая 1893 г. в России числилось 546 женщин-врачей, из которых большинство окончило обучение на высших женских курсах. Почти половина этих лиц состояла земскими врачами (164а, с. 122). Многолетняя серьёзная практическая деятельность женщин-врачей привлекла к ним всеобщую любовь и доверие. Уравнение женщин-врачей с мужчинами в их правах совершилось уже в царствование Николая II. Бывшие выпускницы Высших женских курсов стали первооткрывателями во многих областях знаний. Е. И. Лихачёва издала «Материалы по истории женского образования в России». Е. В. Балабанова написала первый в России учебник библиотечного дела. Е. И. Тиме и О. Г. Клементьева, актрисы, преподавали в Ленинградском институте театра, музыки и кинематографии. Писательница А. А. Караваева дважды награждалась Государственной премией. О. А. Добиаш-Рождественская стала первой женщиной в дореволюционной России, получившей докторскую степень по истории. С. В. Романская — первая русская женщина-астроном.