Глаза тьмы - Светлана Зорина

И зверь выразительно посмотрел на плод, лежащий между лапами изваяния. Эрлин тоже его заметил.

— Гинта, это ведь, кажется, плод арконы? Давай его съедим. Когда мы ещё до замка доберёмся. Я умираю от голода. Давай пополам, нож у меня есть… Ой, может, и Синг хочет?

«Может, он мне ещё травки пощипать предложит?» — осведомился зверь.

«Да ладно, Синг. Откуда ему знать, что едят сингалы-саннэфы?»

Разрезав толстую кожуру, Гинта обнаружила под ней желтовато-белую ароматную мякоть, похожую на очень нежный сыр. Через год-полтора она стала бы гораздо плотнее и напоминала бы ядро гигантского ореха, но Гинта всегда предпочитала плоды именно на этой стадии спелости, собранные в конце лета или в самом начале осени. Она вдруг поняла, что тоже очень голодна. Ещё бы! Близится полдень, а у неё сегодня и крошки во рту не было.

— Какой чудесный аромат! — воскликнул Эрлин. — Ну же, Гинта, режь скорее!

«Да, действительно, — сказал Синг. — Что ты медлишь? Ты как будто боишься его есть. В чём дело?»

Съесть пополам плод арконы… Древний обычай, который до сих пор был жив здесь, на севере Сантары. Жених и невеста должны съесть пополам плод арконы.

«Глупости, — подумала Гинта. — Мы просто ужасно голодны, а тут больше ничего нет».

И она осторожно разделила плод на две части — Эрлину побольше, себе поменьше.

— Здорово! — восхищался Эрлин. — Никогда не ел плоды арконы в сыром виде. По-моему, так они даже вкуснее…

«Ну вот, кажется, за вами едут, — удовлетворённо отметил Синг, посмотрев вдаль. — А мне пора к моим собственным детёнышам. Аппетит у них не хуже, чем у вас, а охотиться самостоятельно они ещё не могут. Гинта, ты обязательно должна посмотреть на моих детей. Один похож на меня, второй на Наутингу, а третий… Третий просто чудо! Ну ладно, надеюсь, теперь ты не будешь скучать».

Бросив лукавый взгляд на Эрлина, зверь помчался в сторону гор.

— А что он сейчас говорил? — спросил Эрлин.

— Да так… О своих детёнышах.

Появление в Радужном замке «валлонского бога» взбудоражило всю Ингамарну, а очень вскоре весть о том, что Пресветлый гостит у своей абельмины Гинты, долетела до Валлондорна. Через служителей Солнечного храма в Мандаваре, которые постоянно общались с абеллургами по лонгатору, Аххан передал в Эриндорн, что высокому гостю оказан надлежащий приём, что его безопасность гарантирована, а если абеллурги намерены прислать сюда его свиту, то она не должна быть больше двенадцати человек. Пусть приезжают верхом или в тайнах, добавил Аххан. Чтобы никаких железных птиц или чего-нибудь ещё в этом роде.

— Не нравится мне всё это, — признался он Гинте. — Опять разговоры пошли… Через год ты станешь совершеннолетней и сможешь занять трон в круглом зале. А если большинство аттанов будет против?

— Это не лишит меня права на трон, — спокойно сказала Гинта. — Если большинство аттанов не захочет заседать в Совете, который я возглавляю, я соберу новый Совет, и если надо, присвою титулы аттанов тем, кого сочту достойным этого. Извини, дед, но в нынешнем Совете одни старики. Они, конечно, мудрые и опытные люди, но они никак не могут понять, что их внуки и правнуки вовсе не обязаны жить так, как жили они сами. Они боятся всего нового, боятся Эриндорна… А в Эриндорне боятся нас. Может, хватит бояться друг друга? Разве Эрлин произвёл на тебя впечатление врага?

— Твой Эрлин произвел на меня очень хорошее впечатление, — улыбнулся Аххан. — Для своих лет он рассуждает очень зрело, а его смелость внушает уважение. Подняться в небо, зная, что в случае падения тебе не помогут никакие духи… Эрлин — замечательный юноша, но он — это одно, а его слуги — совсем другое.

— Не совсем, дедушка. У Эрлина много верных людей. Эриндорн — это не только абеллурги. А Валлондорн — не только валлоны. Сантарийцев там скоро будет больше, чем валлонов. Ты бы видел, сколько там смешанных семей. Если мы и дальше будем так отгораживаться от всего валлонского, то скоро Ингамарна станет самым отсталым мином в Сантаре. Я этого не хочу. Через год я стану минаттаной. И нет ничего плохого в том, что правитель Валлондорна решил навестить будущую правительницу Ингамарны. Не беспокойся, дедушка, Эрлина здесь полюбят. Неужели ты не видишь, что его нельзя не любить?

Эрлину действительно ничего не стоило в первые же дни покорить сердца всего женского населения Ингамарны. Да и мужчины не нашли повода для придирок. А когда на устроенных в его честь состязаниях он доказал, что не только красив, но и очень силён, к нему прониклись уважением.

Не меньший интерес, чем сам «валлонский бог», вызвала его «железная птица». Во дворе замка, где под специально сделанным навесом стоял дайвер, теперь постоянно толпилась молодёжь. Эрлин охотно отвечал на бесчисленные вопросы и рассказывал об устройстве летательного аппарата.

— Управлять им совсем не трудно, — уверял он. — Для этого не надо быть ни богом, ни колдуном. Вот только починим — покатаю всех, кто захочет. Эта модель называется «Андор-I». Летает он низко, зато сверху всё прекрасно видно.

Жителей Ингамарны приятно поразило то, что Эрлин хорошо владеет сантарийским.

— Мне слишком нравятся ваши песни и сказки, чтобы я устоял перед искушением выучить ваш язык, — признался юноша. — К тому же он очень похож на валлонский.

Гинта изо дня в день незаметно наблюдала за тем, как Эрлин общается с её подданными. Гордая осанка, безупречное достоинство и при этом — простота, приветливость, умение слушать. Ни капли высокомерия, ни тени насмешки, какие бы глупые вопросы ему порой ни задавали, особенно ребятня. А одна пятилетняя девочка попросила разрешения потрогать его серебристо-голубые волосы — «Неужели они взаправдашные?». Эрлин, улыбнувшись, взял её на руки.

— Подёргай, сама убедишься.

Но девочка осторожно погладила его светлые локоны и воскликнула:

— Теперь я знаю — ты настоящий бог! Такие волосы бывают только у богов…

— У водяных, а не у солнечного, детка, — вкрадчиво заметил Талаф, который в тот день пришел в Ингатам, чтобы посмотреть на знаменитого гостя.

— И всё равно он мне очень нравится, — упрямо заявила девочка. — Он не такой, как все. Ты ведь прилетел сюда, чтобы жениться на нашей аттане?

— Если она согласится, — совершенно серьёзно ответил Эрлин.

«В этом он мастер — шутить с непроницаемым видом», — подумала Гинта и отошла за дерево, чтобы никто не увидел её пылающего лица. Из своего укрытия она заметила, как помрачнел Талаф. Суана тоже была не в настроении. В последнее время она зачастила в Ингатам. Ей уже несколько раз удалось пообщаться с Эрлином, но особого интереса к своей персоне она так и не добилась.