Дамы тайного цирка - Констанс Сэйерс

– Вы с ней созванивались? – В голосе Карен Бену послышался намёк на то, что она осведомлена о его зарождающихся отношениях с Ларой. Если это можно так назвать.

– Мы с ней говорили несколько дней тому. Она сегодня должна приехать домой, да?

Карен усмехнулась, как будто эта фраза лишь укрепила её подозрения.

– А вы с ней разговаривали?

– Она писала мне на имейл. Они продлили поездку на несколько дней. Что-то там с этим искусствоведом.

– Она вам не рассказывала, что в Париже за ней погналась на улице какая-то женщина?

– Что? – Карен невольно повысила голос. – Нет. Не рассказывала.

Бен хотел взять кофе с собой, но она уже налила ему фарфоровую кружку и положила на тарелку подогретый круассан. Девушка передала заказ и оперлась о прилавок.

– А Одри знает?

– Я не в курсе, – сознался он. – Я сказал Ларе вызвать полицию. У неё ценная картина. Кто-то может попытаться украсть её – или похитить саму Лару, чтобы потребовать выкуп. Если вы поговорите с ней раньше, чем я, убедитесь, пожалуйста, что она позвонила в полицию. – Бен отпил глоток и приятно удивился тому, что кофе был свежемолотый – редкость в середине дня. Он забрал кружку с собой к ближайшему столику. Карен подошла с тёплым круассаном на тарелке.

– Я за неё беспокоюсь. – Она облокотилась на спинку низкого кожаного кресла. – Я всю жизнь видела эту картину на стене через коридор от гостевого туалета. Кто бы мог подумать, что она ценная.

– То есть это была специальная «картина-напротив-сортира»?

– Точно так! – со смехом согласилась Карен. – Обычно там вешают какую-нибудь рекламу парижского шампанского или плакат с собаками, играющими в покер. Наименее почётная стена в доме.

Бен тоже рассмеялся.

– И Одри отдала эту картину Ларе?

– Ага. – Карен скрестила руки. – Лара была не в восторге. Для неё стало таким потрясением, что эта картина может представлять ценность… – Она помедлила.

– Вы как будто хотите меня о чём-то спросить? – Бен откусил миндальный круассан и вдруг понял, что никогда раньше их не пробовал и не ожидал, что у начинки будет нежный ванильный вкус.

– Это так очевидно? – Она замялась.

Он задумался, не собирается ли она поинтересоваться его намерениями в адрес её лучшей подруги.

– Как вы думаете, что на самом деле случилось с Тоддом? – Карен опустила голову, от движения её длинные кудряшки подпрыгнули.

Неудобный вопрос. Мишель Хиксон тоже об этом спрашивала, и у Бена в тот момент не было хорошего ответа. В интересах дела он не мог вдаваться в подробности как в разговоре с репортёркой, так и с Карен – особенно с Карен, которая в силу дружбы будет чувствовать себя обязанной всё рассказать Ларе и проговорится, умышленно или неумышленно. Он осторожно взвесил свой ответ.

– Что я точно могу сказать – я не думаю, что Тодд бросил Лару.

От такого ответа она вздохнула с облегчением.

– Просто ходит столько слухов, некоторые версии совершенно безумные. Я слышала, что здесь есть ведьминский ковен.

– Большую часть я слышал, но ведьминский ковен – это что-то новое, – отметил Бен, посмеиваясь, и отпил кофе. – Вот история с аэропортом Даллеса – неправда. Я видел этого парня на записях с камер – это точно не Тодд Саттон.

– Серьёзно, – Карен с лёгким удивлением покачала головой, – вам надо открыть горячую линию с актуальной информацией.

В этот момент звякнул колокольчик, и в кафе зашёл посетитель. Карен извинилась и вернулась за стойку.

Бен поставил кружку на кофейный столик и вдруг заметил старую спиритическую доску. Он коснулся изогнутых краёв. Доска была размером с два подноса, очень старая, но из красивого дерева и в хорошем состоянии. Он чуть-чуть подвинул пальцем планшетку-указатель. Она, казалось, продвинулась немного дальше, чем предполагало его усилие, и Бен слегка отпрянул.

– Что за…

Плавно, как будто катясь, планшетка начала перемещаться по дереву. Бен непроизвольно поднял глаза посмотреть, подключена ли доска к проводам, затем заглянул под стол проверить, есть ли там пульт. Выдумка, конечно, забавная, подумал он. Планшетка замерла, словно в ожидании, пока он снова сосредоточится на доске. А потом медленно поехала дальше и остановилась на букве «Д».

– Ладно, – нервно произнёс Бен, продолжая озираться в поисках наблюдателя, который разыгрывает над ним эту шутку. Его приятель из колледжа вполне способен был на такой розыгрыш… тут он вспомнил, что Уолкер умер.

Планшетка проскользила по доске и замерла на «Е».

Бен понюхал свою кружку. Она пахла обычным кофе, без добавок.

– Ладно.

Как будто дождавшись подтверждения, указатель переместился снова и оказался на букве «З».

«З»? Бен в замешательстве подождал следующей буквы. Прошла минута – ничего не изменилось.

– «Дез»?

Ничего.

За ним резко появилась Карен, и Бен отпрыгнул и схватился за сердце.

– Господи, вы меня напугали.

– Вы в порядке? – Карен широко распахнула глаза. Он заметил, что у неё очень длинные ресницы и один глаз на самом деле зелёный. Гетерохромия, так это называется.

– Это какая-то доска с фокусами? – он указал на доску Уиджа. Планшетка оставалась на «З».

– Нет, – удивилась Карен. – А что?

– Клянусь вам, она двигалась.

– Боже мой, – вздохнула Карен. – Ещё и вы.

– Мгм? – Бен растерялся.

– Лара терпеть не может доски Уиджа. По правде, это из-за того, что много лет назад на пижамной вечеринке у моей сестры одна такая штука свихнулась у нас на глазах. Был полный дом вопящих девчонок. Лара решила, что она это сделала силой мысли. Она до сих пор думает, что это всё случилось из-за неё. Мой папа сказал, что на доску подействовало что-то вроде статического электричества.

– Статического электричества? – Даже такому материалисту, как Бен, это объяснение не показалось правдоподобным. Но какие были другие варианты? Он взял кружку из-под кофе и пустую тарелку.

– Да оставьте, – махнула рукой Карен. – Я заберу.

Бен встал, как ни странно, чувствуя лёгкое головокружение. Так. У него никогда не было галлюцинаций. По его мнению, в мире существовал определённый порядок.

– Спасибо, Карен.

На улице он понял, что его трясёт. Вероятно, от недосыпа.

В здании суда Бен хотел пройти непосредственно в архив со своим ключом, но Эстер Херстон, секретарша, заверила его, что открывать дверь – её работа, и повела его по коридору. Ну, «повела» – это преувеличение, поскольку пожилая Эстер со своими больными суставами ковыляла очень медленно. В самом архиве Бен уже мог делать, что хочет.

Эстер открыла старомодную дверь с большой декоративной панелью из матового стекла наверху. Такие же были в сериалах о Филипе Марлоу. На этом стекле могло быть выгравировано «ЧАСТНЫЙ ДЕТЕКТИВ». Кем-то в этом роде Бен и чувствовал себя сегодня. Непросто работать начальником полиции в городе, где ничего не