Воспоминания дипломата - Юрий Соловьев

   С самого начала войны представители обеих неприятельских коалиций сочли своим долгом давать от имени соответствующих посольств официальные сообщения в местные органы печати. Конечно, эти сообщения по своему содержанию были почти диаметрально противоположны. Поэтому за ними следовали резкие опровержения и уличения друг друга в искажении истины. Однажды подобное опровержение было настолько резко, что вызвало со стороны испанского правительства напоминание иностранным послам о необходимости несколько умерить тон газетных сообщений из уважения к испанскому правительству, при котором они все аккредитованы. В связи с этим испанский двор и правительство оказались в весьма затруднительном положении и в отношении официальных приемов дипломатического корпуса. После моего возвращения в Мадрид мне еще раз пришлось принять участие в церемонии крещения одного из сыновей короля, на котором присутствовали все дипломаты. Действительно, было странно видеть послов, рассаженных по времени вручения верительных грамот. Рядом с германским послом оказался русский, рядом с австрийским - французский, и это в то время, когда они не разговаривали друг с другом. Наконец, на одном торжестве, надо тоже сказать, довольно несвоевременном - открытии памятника в Сан-Себастьяне в память, столетия освобождения этого города англичанами от французов - произошел уже совсем неприятный инцидент. Очень рассеянный английский посол протянул руку германскому, а тот не подал своей. После этого испанский двор решил до окончания войны не приглашать больше дипломатический корпус на свои приемы. Вопрос был разрешен, но, надо сознаться, в ущерб дипломатам.

   После вступления в войну Италии, а затем Португалии, Румынии и Греции Испания, если не считать скандинавских стран, Нидерландов и Швейцарии, оказалась единственной в Европе страной, в которой продолжали оставаться представительства всех великих держав. Это, конечно, сделало Мадрид весьма важным пунктом для деятельности всякого рода разведок и контрразведок, и надо сказать, что в этом отношении атмосфера с каждым годом войны там все более сгущалась, а почти неизбежные встречи представителей враждебных держав становились все щекотливее. Тем не менее мы продолжали друг другу кланяться, но в разговор не вступали. Последнее было иногда весьма затруднительно. Мне помнится, как-то раз я обедал за отдельным маленьким столом в клубе. За соседний стол; стоявший почти вплотную с моим, сел австро-венгерский посол князь Фюрстенберг и завел со мной разговор. Я решил отвечать ему односложно, но не покидать своего стола. При этом, надо сознаться, я думал лишь об одном: как бы не пришел кто-либо из французов, особенно рьяно следивших за своими союзниками. Кто-то из коллег довольно остроумно заметил, что в нейтральных странах союзники так усердно следят друг за другом, что им не остается времени наблюдать за немцами. Что касается последних, то после вступления в войну Италии, а затем и Португалии они постепенно оказались совершенно отрезанными от родины. В последние годы войны инструкции им доставлялись исключительно подводными лодками, за которыми союзники вели постоянную слежку, но ввиду большой протяженности местами пустынной береговой полосы Испании осуществлять такую слежку было довольно трудно. К тому же испанское прибрежное население оказывало немецким подводным лодкам, конечно, за большие деньги содействие, снабжая их продовольствием, горючим и т.д.

   С самого начала войны Испания была поставлена между двух огней, и, чтобы вывести ее из состояния нейтралитета, на нее с двух сторон оказывали сильнейшее давление. Германия, например, за выступление против Англии обещала ей Гибралтар, значительную часть Марокко и даже исправление в ее пользу франко-испанской границы. В Испании особенно убежденными германофилами были консерваторы, возглавляемые маститым государственным деятелем Маурой, но за все время войны ему не пришлось стать во главе правительства. Либералы, в особенности граф Романонес, были на стороне союзников. Что касается побывавших у власти консервативных премьеров, то это были исключительно деятели без определенного политического липа вроде Дат Они не в состоянии были занять в испанской иностранной политике то самостоятельное положение, которое было по плечу Мауре, пользовавшемуся в стране большой популярностью.

   При дворе тоже почти одинаково сильно сказывалось влияние как союзников так и центральных держав. Королева-мать, по происхождению эрцгерцогиня австрийская, брат которой был командующим австрийской армией на итальянском фронте, не могла, конечно, не сочувствовать центральным державам. Зато жена Альфонса XIII, королева Виктория, была по взглядам и воспитанию англичанкой. Ее отец был английским адмиралом, а оба брата, принцы Баттенбергские, переименовавшиеся во время войны в Маунтбеттен, находились в рядах английской армии. Один из них был убит на фронте. Альфонсу XIII приходилось лавировать между двумя течениями. Его выступления в международном масштабе сводились к предложению посреднических услуг. Однако после того, как союзники почувствовали себя более уверенными в своей окончательной победе, они всячески препятствовали таким попыткам испанского короля и неоднократно давали понять его правительству и ему самому, что всякого рода предложения о посредничестве с его стороны будут рассматриваться как враждебный акт.

3

   В конце января 1915 г. я уехал из Мадрида на три недели, чтобы посетить наши нештатные консульства в Испании и ознакомиться с их деятельностью. Предварительно заехал в Барселону, чтобы сговориться по этому поводу с генеральным консулом князем Гагариным. Барселона во всех отношениях представляет собой противоположность Мадриду. Как я раньше говорил, Мадрид с населением приблизительно 300 - 400 тысяч человек являлся исключительно административным центром, и в мое время там не было ни одного завода, за исключением мыловаренного. Барселона же с населением почти миллион человек являлась не только главным портом Испании, но и большим промышленным центром. В самом городе и в его окрестностях сосредоточено много фабрик. Город прекрасно застроен и очень оживлен. Как на интересную подробность можно указать на никогда не превращающуюся жизнь в портовой части города. Большинство магазинов открыто там круглые сутки. Я наблюдал сцену, как моряк в три часа ночи заказывал себе штатское платье. Город прекрасно распланирован, имеет множество бульваров. Существует и особый род каталонской архитектуры. В Барселоне можно видеть построенные за последнее десятилетие дома в необыкновенно вычурном стиле. В них нет ни одной прямой линии. Например, на одном из бульваров стоит дом под названием Гибралтар. Издали он представляет собой скалу, напоминающую ту, на которой построена названная английская крепость.