Кукольная королева (СИ) - Сафонова Евгения

— Смею предположить, что некогда висп всё же впал в спячку, — сказал он, подбадривая себя оживлённым жестикулированием. — И что жена магистра почила не так давно.

— И как эти факты связаны друг с другом?

— Ты видела где-нибудь поблизости могилу?

Таша, освежив воспоминания об окрестностях дома, озадаченно мотнула головой.

— Нет. И правда… странно.

— А здесь я как раз ничего странного не вижу. Многие ушедшие на покой маги селились в уединенных местах, а болото — уж куда уединеннее. И хоронить себя эти маги часто завещали в том же болоте.

— Где-где?

— В болоте, — повторил Джеми. — А что? Сливаешься с природой, зверьё не доберётся, и болото отлично сохраняет тело. Лучше только стеклянные гробы, которые некоторые некроманты использовали… кхм… ладно, не будем об этом.

Таша нахмурилась:

— Но хоронить в болоте не так-то просто, верно? Тело ведь нужно подальше занести…

— Именно! Погребальный обряд всегда совершался другим магом. Простой смертный в топь не сунется, а маг заговаривал себя на невесомость и спокойно ступал по непроходимой трясине.

— И какое отношение всё это имеет к виспу?

— А ты ещё не поняла? Очевидно, что магистр похоронил жену в Белой Топи, — торжественно изрёк Джеми. — Дальше сама догадаешься или как?

Таша задумчиво встряхнула одеяло, которое держала в руках.

— Он применил заклятие, зашёл поглубже… висп, спавший где-то в Топи, услышал магию, проснулся… и принял облик его жены, чтобы выманить несчастного из дому?

— С чем и справился успешно. А заговоренная дверь, как мы имели возможность убедиться, через какое-то время захлопывается сама.

Похоже, эта загадка и правда была разгадана.

За что Таша великодушно хлопнула мальчишку по плечу.

— Молодчина, рыцарь мой, — и направилась в комнату за посудным шкафчиком. — А теперь иди спать. Думаю, пара часов у нас есть.

Она чувствовала взгляд, которым он провожает её спину, но не оглянулась.

Арон всё так же сидел на краю кровати. Опустив одеяло в изножье, Таша села с другой стороны, поджав под себя озябшие ноги. Потом подвинулась ближе.

Сев у Арона за спиной, обвила его шею руками.

— Не будь жадиной, — тихо сказала она, положив подбородок ему на плечо. — Ты мне столько раз жизнь спасал… дай возможность хоть раз отплатить тебе тем же.

Дэй долго молчал.

— Я думал, что смогу защитить тебя от всего, — когда он заговорил, в голосе его сквозила усталость и горечь. — Но я забыл, что не создан быть защитником.

— Кто тебе сказал?

Он не ответил.

— Арон, эта тварь владела какими-то чарами… искусством влезать в головы. И у неё были сотни лет, чтобы усовершенствовать своё мастерство. Никто бы не справился, даже ты.

— Ты справилась.

— Не я. Зверь во мне.

— Таша, я не имею права на ошибку. Не в том, что касается тебя. — Он вздохнул. — Особенно после моих громких слов.

— Арон…

Мягко разжав её переплетённые руки, он встал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Больше никаких бдений со мной. Спи.

Таша следила, как он делает первые шаги к выходу.

— Не уходи.

Дэй замер. Оглянулся.

— Не уходи, — повторила она. — Побудь со мной. Этой ночью мне уже не заснуть.

Он долго, чуть прищурившись, всматривался в её лицо.

Затем, вздохнув даже как-то стоически, потянулся за одеялом.

— Ложись, — велел он.

Таша охотно откинулась на подушку, позволив пуховым объятьям одеяла накрыть себя с головой.

Арон откинул верхний край с её лица. Заботливо подоткнул боковые.

Осторожно опустился на краешек кровати — сейчас его глаза отливали весенней зеленью.

— Таша, пообещай мне кое-что.

— Смотря что.

— Если такое когда-нибудь повторится, оставь меня. Не вмешивайся.

Она скрыла фырк широким зевком.

— И не подумаю.

— Таша, я не шучу.

— Я тоже. — Она смотрела на дэя очень серьёзно. — Я тебя не оставлю. Никогда. И хватит об этом.

Он только головой покачал; пока она, колеблясь, сжала край одеяла в пальцах.

Спросить или не спросить?..

— Арон, — всё-таки нерешительно произнесла Таша, — а кто такая…

— Лоура? — голос его был сух. — Очень дорогой мне человек. Но она умерла. Давно.

— Я так и поняла. — И что лучше перевести тему, тоже. — Ладно, раз уж ты решил уложить меня спать… может, расскажешь сказку?

Он недоумённо вскинул бровь.

— Сказку?

— Ага, — мирно подтвердила она. — Или спой что-нибудь. Вместо колыбельной.

В его глазах мелькнула усталая улыбка.

Ну наконец-то оттаял!

— Спеть могу, — сказал он. — Но учти, у меня совершенно нет баюкающего опыта.

— Ты никому не пел колыбельные?

— Нет. Никому. Никогда, — его взгляд стал очень, очень задумчивым. — Хотя кто знает… может, тебя и вправду убаюкаю.

— Даже не надейся.

— Посмотрим.

Он не стал прокашливаться или усаживаться поудобнее. Просто некоторое время смотрел на свет, зеркально сиявший в его глазах, а потом запел мягким, тихим баритоном.

Таша не сразу поняла, что это та песня, которую в Потанми пела им девушка-менестрель.

— Паладины огня… это то, что мы знали всегда.

Кто подарит нам ветер, когда божества не хранят?

Кто коснётся плеча, когда нет ни меча, ни коня,

И найдёт, и удержит, всегда возвращая назад…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Странно, что он так хорошо её запомнил.

Ещё более странно, что в словах теперь слышалось что-то совсем иное. Что-то очень… знакомое.