Бесконечная война - Терри Пратчетт

И тут Янсон увидела троллей, первых с момента их прибытия, не считая Мэри и Хэма. Компания голов в десять трудилась над починкой каменной изгороди. Они пели за работой, вплетая в энергичную скачущую мелодию свои обычные многоголосые гармонии. Хэм, дремавший на коленях у Мэри, проснулся и вскарабкался на плечо матери, чтобы посмотреть, а потом детским писклявым голоском сам пропел несколько фраз.

Салли внимательно слушала.

— Ей-богу, они поют «Джонни Би Гуд».

— Эти смышленые псы устроили здесь фермы. Ни полей, ни посевов. Ничего, кроме живого мяса.

— Верно. И в крови у нас будет полно пептидов, после того как мы несколько раз поедим.

— Тролли выглядят вполне счастливыми, если судить по той компании, которую мы миновали.

— Да…

Салли, казалось, отчего-то смутило это наблюдение.

— Бигли явно разумны. А мы знаем, что троллям нравится общество разумных существ. Наверное, потому-то они и сходятся сюда, в этот мир, в поисках укрытия. Разумные существа, но не люди. Поэтому троллям здесь уютно.

— Ты ревнуешь!

— Вовсе нет.

— Перестань. Все знают, что ты любишь троллей, Салли Линдси. Ты защищала их интересы еще до того, как разразился последний скандал. До того, как мы сбежали с Мэри.

— Ну и что?

— Ну а теперь ты обнаружила, что троллей не так уж интересуют люди, как бы тролли ни интересовали тебя.

Салли гневно взглянула на нее в ответ.

Внезапно Снежок резко выпрямился и уставился на север, навострив уши. Шерсть у него на загривке встала дыбом. Лили опять негромко что-то произнесла — может быть, приказала, — и Снежок не бросил поводья.

— Сейчас поймешь, что его отвлекло, — сказала Салли. — Смотри.

Повернувшись, Янсон увидела небольших животных, покрытых коричневым мехом, которые мчались через поле, прочь от повозки, мелькая белыми хвостами.

— Похоже на кроликов.

— Это и есть кролики. Настоящие, с Базовой Земли. Интересно, как они сюда попали… — и Салли сердито покосилась на Финна Маккула.

Тот ухмыльнулся, показав множество треугольных зубов.

— Бигли их любят. Вес-село погонять. Вкус-сно ес-сть.

— Что еще ты продал биглям?

— Кроме кроликов?

— Да.

Он пожал плечами.

— Не только я. Еще колес-са. Железо…

— Ты продал им секрет изготовления железа?

— Привел кузнеца. Человека.

Янсон спросила:

— И какой платы ты потребовал за это?

— Дети их детей будут выплачивать долг час-стями…

И проклинать кроликов, подумала Янсон. Вспомните Австралию…

Кобольд склонился к ним, очевидно желая присоединиться к разговору, но женщины замолчали, и он отстранился. Возможно, почуял насмешку или нежелание общаться. Тогда Маккул извлек из мешочка свой древний плеер, нацепил наушники, включил музыку и стал покачиваться в такт. До Янсон доносились жестяные отзвуки. Кобольд вновь улыбнулся, глядя на Салли и Янсон и всячески стараясь обратить на себя внимание. Янсон подумала, что он представлял собой дурное подражание человеку, и притом вечно нуждающееся в одобрении. Животное достоинство, которым обладали его дальние предки, давно было утрачено из-за развращающего контакта с людьми. Янсон отвернулась, ощутив сильнейшее отвращение.

И, к своему ужасу, увидела, что, когда Лили и Снежок отвлеклись, Салли вытащила лучевой пистолет из кобуры на поясе у бигля, быстро осмотрела и сунула его обратно.

— Не работает, — шепнула она. — Я так и подумала. Еще один полезный факт, Моника.

50

Тропа становилась все шире по мере приближения к городу. Повозок, нагруженных тушами животных, кожами, грудами костей, попадалось больше и больше. Гнали в город и скот — животных, похожих на медведей и даже на обезьян. Стадам не позволяли разбегаться бигли-пастухи с палками и кнутами. Женщины увидели группу троллей, которых куда-то вел бигль, хоть и без очевидного принуждения. Они распевали что-то вроде кантри-рока.

Было и много пешеходов — бигли, взрослые и детеныши, одинаково скудно одетые, в набедренных повязках или куртках с многочисленными карманами. Никаких украшений, ничего похожего на ювелирное искусство. Ни шляп, ни затейливых одежек. Но когда толпа сгустилась, Янсон ощутила резкий запах мокрой шерсти, мочи и экскрементов и подумала, что, возможно, собаколюди украшают себя именно так — не внешними излишествами, а замысловатыми запахами.

Взрослые все шагали на задних ногах. Может быть, бегать на четвереньках разрешалось только на лоне природы или в одиночку. Примерно как человеку ходить голым. Но детеныши скакали под ногами у взрослых, как щенки вокруг нового хозяина. Янсон хоть и слабо разбиралась в анатомии, но наблюдала за биглями с большим интересом, пытаясь понять, каким образом существо, приспособленное для хождения на четвереньках, сумело приобрести вполне естественную на вид прямую осанку — и почему с такой легкостью возвращалось к первоначальному состоянию. В том-то и отличие биглей от людей, подумала она. Даже в детстве она не продержалась бы и пяти минут, если бы попыталась ходить на манер своего далекого обезьяньего предка.

Янсон цеплялась за подскакивающую повозку, ошеломленная образами и запахами. Городская толпа выглядела почти по-человечески, если смотреть сквозь полуопущенные веки. Бигли были выше людей, хотя из-за низко опущенного таза туловище казалось длинным, а ноги короткими. Не такая уж огромная разница, впрочем. Но тут же Янсон видела заостренные уши и холодные волчьи глаза, она вдыхала запах собачьей стаи и чувствовала, что эти существа невероятно далеки от нее.

Финн Маккул наблюдал за ней.

— Ты для них с-странная, но не нас-столько уж. Они думают, ты кобольд, — он рассмеялся. — Мы для них одинаковы — мы, люди. Вс-се одинаковы для глупых пс-син.

— Ты и я — не одно и то же, — с холодным презрением заметила Салли.

Было огромным облегчением, когда повозка наконец вкатила в город. Глаз Охотника представлял собой большое коричневое пятно — множество деревянных построек, растянувшихся по глинистой равнине, под пеленой дыма. Центр города охватывал широкий ров, через который были переброшены прочные на вид деревянные и каменные мосты. Ров, очевидно, предназначался для обороны, но никакой городской стены Янсон не заметила — только невысокую и неровную каменную ограду, которая скорее мешала животным забредать с полей на улицы, а не предохраняла от направленного вторжения извне.

Незадолго до рва путешественники миновали загородки, куда скот загоняли на убой. Янсон, кинув туда быстрый взгляд, заметила биглей за работой — мелькали отточенные каменные ножи, брызгала кровь, животные валились наземь одно за другим. Смерть и кровь, неизменные в каждом мире, как бы далеко ты ни забрался. Янсон почувствовала дурноту.