Джек Ричер, или Ловушка - Ли Чайлд

– Каплан. Второй пилот.

– Как он умер? – спросил Ньюмен.

Ричер аккуратно положил цепочку с личным знаком на место и внимательно осмотрел скелет. Череп не пострадал. Он также не обнаружил повреждений на руках, ногах или груди. Однако таз был раздавлен. Позвонки в нижней части спины сломаны. И ребра с обеих сторон.

– Следствие удара «хьюи» о землю. Большая сила удара пришлась в область нижней части спины. Многочисленные повреждения внутренних органов и кровотечение. Он умер в течение первой минуты.

– Однако он был пристегнут ремнем к сиденью, – возразил Ньюмен. – Вертолет упал носом, как же он мог получить повреждения сзади?

Ричеру пришлось еще раз осмотреть скелет, словно он вновь оказался в классе, когда, смущаясь, отвечал знаменитому Нэшу Ньюмену. Он осторожно прикоснулся ладонями к сухим костям, стараясь что-то почувствовать. Нет, он все правильно сказал. Этот человек получил сокрушительный удар в нижнюю часть спины. Другого объяснения быть не могло.

– «Хьюи» развернуло, – сказал Ричер. – Он летел на небольшой высоте, задел о дерево. Ствол оказался между кабиной и хвостовой частью, и кабина ударилась о землю, двигаясь в обратном направлении.

Ньюмен кивнул.

– Превосходно. Именно в таком положении мы и нашли вертолет. Он ударился о землю задней частью. В результате ремень безопасности не спас второго пилота, а кресло явилось причиной его смерти.

Ричер перешел к следующему гробу. Такой же мелкий деревянный ящик, такие же пожелтевшие кости. Уже знакомая ухмылка черепа. Он сразу увидел, что у этого человека сломана шея. Ричер осторожно извлек личный знак из обломков костей и прочитал:

– Тарделли.

– Стрелок правого борта, – сказал Ньюмен.

Скелет Тарделли пострадал гораздо сильнее. Стрелки обычно стоят в открытом дверном проеме, стреляя из тяжелого пулемета. Когда «хьюи» рухнул на землю, Тарделли выбросило из кабины.

– Сломана шея, – сказал Ричер. – Голову сильно прижало к груди.

Ричер перевернул желтый череп. Он треснул, как скорлупа яйца.

– Кроме того, травма головы. Я бы сказал, он умер мгновенно. Впрочем, не знаю, какая травма явилась причиной смерти.

– И я тоже, – согласился Ньюмен. – Ему было девятнадцать лет.

Он замолчал. В воздухе сладко пахло глиной.

– Взгляни на следующий, – предложил Ньюмен.

Следующий скелет отличался от двух предыдущих. У него было единственное повреждение в груди. Личный знак запутался среди разбитых костей. Ричер не сумел его высвободить. Ему пришлось низко наклониться, чтобы прочитать имя.

– Бамфорд.

– Бортмеханик, – пояснил Ньюмен. – Вероятно, он сидел в кабине лицом к хвосту, напротив троих парней, которых они успели подобрать.

Череп Бамфорда ухмылялся Ричеру. Его скелет совершенно не пострадал, если не считать узкого повреждения в верхней части груди. Казалось, кто-то пробил в ней трехдюймовую траншею. Грудина была продавлена до спины, так что даже сдвинулись позвонки. Вместе с ней были сломаны три ребра.

– И что ты думаешь относительно причины смерти? – поинтересовался Ньюмен.

Ричер ощупал поврежденную часть грудины. Пробитая дыра оказалась узкой и горизонтальной. Три пальца в нее не проходили, а два вошли легко.

– Следствие удара, – сказал Ричер. – Нечто среднее между острым инструментом и тупым инструментом. Очевидно, боковой удар в грудь. Сердце должно было остановиться мгновенно. Лопасть винта?

Ньюмен кивнул.

– Превосходно. Судя по всему, винт ударился о дерево, его развернуло, и он пробил кабину. Удар пришелся прямо в грудь Бамфорда. Как ты и говорил, от такого удара сердце мгновенно остановилось.

В следующем гробу кости выглядели иначе. Некоторые из них сильно пожелтели, но большинство оказались белыми, хрупкими и изъеденными. Личный знак был согнут и заметно почернел. Ричер развернул его к свету и прочитал:

– Соупер.

– Стрелок левого борта, – пояснил Ньюмен.

– Там был пожар, – отметил Ричер.

– Откуда ты знаешь? – спросил Ньюмен с интонацией учителя, каковым он и являлся.

– Личный знак побывал в огне.

– И?

– Кости кальцинировались, – ответил Ричер. – Во всяком случае, большинство из них.

– Кальцинировались? – повторил Ньюмен.

Ричер кивнул, и перед его глазами возникли строки из учебника, который он изучал пятнадцать лет назад.

– Органические компоненты сгорели, остались только неорганические соединения. Огонь уменьшает кости, они становятся белыми и хрупкими.

– Хорошо, – кивнул Ньюмен.

– Девитт видел взрыв, – вмешалась Джоди. – Это был топливный бак.

– Классическое свидетельство, – согласился Ньюмен. – Не медленный огонь, а взрыв топлива. Он распространяется случайным образом и горит быстро, вот почему побелела только часть костей. Похоже, горящее топливо попало на нижнюю часть тела Соупера, а верхняя от огня не пострадала.

Он смолк, и все трое представили себе мгновения кошмара. Рев двигателя, вражеские пули, ударяющие в корпус, затем неожиданная потеря высоты, вспышка пламени, пожар, оглушительный удар, скрежет металла, и хрупкие человеческие тела падают на землю, куда с начала времен не ступала нога человека. Глазницы Соупера были устремлены в потолок, словно призывая их представить эти жуткие картины.

– А теперь посмотри на следующий скелет, – сказал Ньюмен.

На соседнем столе лежал скелет по фамилии Аллен. На нем не было следов огня. Желтый скелет с личным знаком на сломанной шее. Благородный ухмыляющийся череп, высокий, круглый и неповрежденный. Ровные белые зубы. Результат хорошего питания Америки пятидесятых. Вся спина сломана, как панцирь краба.

– Аллен был одним из тех троих, кого они подобрали, – сказал Ньюмен.

Ричер печально кивнул. В шестом гробу лежал обгоревший скелет. Этого человека звали Забрински. Все его кости кальцинировались и заметно уменьшились.

– При жизни он был крупным парнем, – заметил Ньюмен. – От огня кости могут уменьшиться почти в два раза. Так что его не следует считать карликом.

Ричер осторожно провел рукой по костям. Они оказались легкими и хрупкими, словно скорлупа.

– Повреждения? – спросил Ньюмен.

Ричер еще раз осмотрел кости, но ничего не обнаружил.

– Он сгорел заживо, – сказал Ричер.

– Боюсь, что так и было, – отозвался Ньюмен.

– Ужасно, – прошептала Джоди.

В последнем, седьмом гробу лежали останки человека по имени Ганстон. Они произвели на Ричера жуткое впечатление. Сначала ему показалось, что череп отсутствует. Потом Ричер увидел, что череп разбит на сотню кусочков. Большинство из них были размером с ноготь большого пальца.

– Что ты думаешь? – спросил Ньюмен.

Ричер тряхнул головой.

– Я не хочу думать, – прошептал он. – С меня хватит.

Ньюмен сочувственно улыбнулся.

– Винт ударил в голову. Ганстон был одним из тех, кого они взяли на борт. Он сидел напротив Бамфорда.

– Пять и три, – еле слышно проговорила Джоди. – Значит, экипаж состоял из Хоби и Каплана – пилота и второго пилота, бортмеханика Бамфорда, стрелков Соупера и Тарделли. Вертолет сел и взял на борт Аллена, Забрински и Ганстона.

– Именно так записано в отчетах, – подтвердил Ньюмен.

– И где же тогда Хоби? – поинтересовался Ричер.

– Ты кое-что упускаешь, – заметил Ньюмен. – Небрежная работа, Ричер. Прежде ты замечал такие вещи.

Ричер посмотрел на Ньюмена. Девитт сказал нечто похожее: «Плохая работа для человека, который был майором военной полиции». И еще он сказал: «Нужно искать ближе к дому».

– Они были из военной полиции, – неожиданно выпалил Ричер.

– Кто? – улыбнувшись, спросил Ньюмен.

– Двое из них. Двое из троих – Аллен, Забрински и Ганстон. Двое из них арестовали третьего. Спецзадание. За два дня до этого Каплан доставил на передний край двух военных полицейских. Его предпоследний полет, который он произвел самостоятельно и о котором я не стал читать. А теперь Хоби и Каплан полетели за ними, чтобы забрать их на базу – их и парня, которого они арестовали.

– Верно, – не стал возражать Ньюмен.

– И кто же из них кто?

– Пит Забрински и Джо Ганстон были полицейскими. Карл Аллен – преступник.

– Что он сделал? – спросил Ричер.

– Подробности засекречены. Твои предположения?

– Туда и обратно, быстрый арест? Фреггинг, наверное.

– Что такое фреггинг? – поинтересовалась Джоди.

– Убийство командира, – ответил Ричер. – Периодически такие вещи случались. Какой-нибудь горячий молодой лейтенант приказывает наступать на вражеские позиции. Солдаты понимают, что командир хочет получить медаль, и решают, что лучше сохранить собственные задницы. И когда тот кричит: «В атаку!», кто-нибудь стреляет ему в спину или швыряет в него гранату, поскольку так гораздо легче скрыть следы преступления. Отсюда и название – «фреггинг»[17].

– Так это был фреггинг? – уточнила Джоди.