Повести о чекистах - Василий Степанович Стенькин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наступила тишина. Крамер закинул ноги на топчан и закрыл глаза. План сдачи властям отошел назад. Это еще успеется. Впереди замаячила надежда. Прежде он мало верил в план захвата власти. Советы одолеть не смогли даже фашисты, а у них вон какая была силища! А тут? С другой стороны, чем черт не шутит! Может, России не так нужен этот закарпатский кусок земли и она махнет на него рукой? Делайте, мол, что хотите. И тогда Крамер развернет свои способности, не упустит этот счастливый момент.
Весь остаток времени он готовился к встрече с Хустовцем.
Чуть забрезжил рассвет, как Осадчего разбудил Скользящий. Зубан стоял торжественный и подтянутый, ни дать ни взять — вельможный пан. Он скептически оглядел своего помятого после сна «узника» с ног до головы и, видно, остался доволен:
— Для леса твой наряд в самый раз будет. — И наставительно добавил: — По дороге делай все, как я… Чтобы никаких вольностей. В селе Советы… власть народная…
Шли долго через овраги, перелески, затем поднялись в горы, продирались сквозь непролазную чащу дремучего леса.
«И как он, черт, здесь ориентируется?» — думал о Зубане Крамер.
— Стой, кто идет? — послышался окрик слева.
Остановились. Крамер не разобрал, что ответил его проводник, только их сразу пропустили. Таких кордонов на пути оказалось еще два. «На полном серьезе поставлена служба, — подумал Крамер, — видно, в лесу засел организованный отряд». Настроение у него от этих мыслей стало подниматься: «Значит, еще не все потеряно».
Остановились около бревенчатого дзота. Зубан что-то шепнул человеку, стоявшему у входа, и вошел… Его не было минут десять. Вскоре он высунулся из щели и махнул рукой Крамеру. В помещении царил полумрак. Слева светилась керосиновая лампа. Она тускло освещала разложенные на дощатом столе бумаги и усатого толстомордого здоровяка над ними. Он ощупал раскосыми глазами вошедшего, потеребил левый ус пальцем и резко бросил:
— Я не буду исповедовать тебя, но предупреждаю: если скиснешь в деле или ослушаешься, то враз очутишься в правильне. А оттуда только один путь… — Он помолчал и в упор, сквозь зубы, процедил: — Мы действуем по неписаным законам и с отступниками не цацкаемся! Запомни это! — Затем, сменив тон на деловой, добавил: — Теперь шагай во второй бункер, передай боевику Тарантулу, что я повелел закрепить Осадчего за резервной группой. Жди указаний.
Несколько дней Станислав болтался в лесу без дела. Однажды под вечер столкнулся с реймеровским воспитанником Птахой. Он был немного навеселе. Крамеру не хотелось встречаться здесь со своими мюнхенскими коллегами, и поэтому он решил пройти мимо. Но тот схватил его за рукав. И, не скрывая удивления, воскликнул:
— Осадчий, кореш, да як ты забрався в нашу кущу? Яку сполняешь работу?
— Заботами Скользящего, — ответил он. — К делу пока не приставлен.
Он хотел повернуться и уйти, но тот крепко держал его за рукав. Затем взял под руку и подвел к скамейке у ручейка.
— Сидай, — и сам сел рядом. — Сколько месяцив мы щи из одного котла хлебали, — заглянул он в глаза Крамеру, — считай, сроднились. Иди в мою боевку, жалковаты не будешь.
— Ведь ты, Птаха, не волен распоряжаться собой. Я тоже. К чему этот разговор?
— Не кличь меня Птахой. Не терплю я этого слова, — досадливо сплюнул тот на вытоптанную у скамейки землю и тщательно растер сапогом. — От рождения зовусь я Юрко Матяшем, а здесь числюсь Гецеем. Ну так как, пойдешь чи не?
— А чем вы занимаетесь? — Крамер решил поторговаться.
— Из местных жителей подбираем себе пополнение. О том распространяем в селах призывные листовки. Шукаем зброю. А в свободные часы жируем с вдовицами. — Он нехорошо хмыкнул и заметил: — Смотри не проболтайся о вдовицах Коломейскому, не то он с нас шкуру спустит.
Возвращаясь в свой бункер, Крамер долго думал над тем, каким образом выпускники диверсионной школы Реймера оказались у Хустовца, и не мог найти вразумительного ответа.
Глава V
ЗНАКОМСТВО
Чащин пришел на работу на час раньше времени. Дежурный по отделу доложил ему, что за истекшие сутки никаких происшествий не было. От Зуева и Пивня вестей не поступило.
— Есть вести, есть, — весело проговорил подполковник, довольный тем, что сотрудники отдела разделяют его беспокойство. — Зуев звонил мне домой. Они с Пивнем разворошили там такой муравейник, что теперь у нас у всех будет работы по горло. Ну а прибывшего майора встретили? Устроили как положено?
— Так точно, встретили и накормили ужином!
Ровно в девять в двери постучали, и на пороге появился высокий, спортивного вида военный. На груди его гимнастерки орденские планки. «Фронтовик», — отметил про себя Чащин. Он встал из-за стола. Вошедший сделал несколько шагов вперед, козырнул и представился:
— Майор Винокуров! Прибыл в ваше распоряжение! — Он вынул из нагрудного кармана служебное предписание, добавил: — Это моя, так сказать, верительная грамота.
Чащин пожал руку майору, взял предписание и, быстро пробежав его глазами, радушно проговорил:
— Садитесь, Иван Алексеевич. Как доехали? Понравились ли вам наши места?
— Спасибо, доехал хорошо, отдохнул нормальна. Места, конечно, отличные, а в остальном разберемся, — улыбнулся он, усаживаясь на стул.
Чащин прошел за свой стол и сел в кресло.
— Природа здесь отличная, — как бы продолжая начатую мысль, проговорил он. — А дела не очень. Позавчера мы задержали группу контрабандистов-железнодорожников. К сожалению, в этих краях подобное пока — не редкость. Как теперь выясняется, дело с контрабандой оборачивается более серьезной стороной. Нам предстоит сложная, кропотливая работа. Вот к ней-то я и думаю сразу подключить вас.
Винокуров в знак согласия кивнул головой и приготовился внимательно слушать.
— Но об этом более подробно мы поговорим позже, — продолжал Чащин. — Вы, конечно, познакомились с историей Закарпатья, прежде чем ехать сюда. До освобождения здесь была сложная обстановка. Местные крестьяне испокон
