Партизаны Подпольной Луны - GrayOwl

Я же опытный гей, у меня не должно быть такого острого восприятия происходящего…

Нет, я неопытен ещё настолько, как могло бы показаться…

Всего лишь с конца месяца…

Девятого и по мартиус…

Всего почти полгода… Да и их нет.

А, может, это из-за… Гарри?.. Но как? Как он мог повлиять на мои ощущения с… Квотриусом?..

Непостижимо, но это так… Жарко…

- Красная пелена перед глазами сменяется радужной… Такого не было допрежь…

Да, это невинность Гарри… так повлияла на меня. Должно быть, я вобрал часть её в себя…

Но как это могло случиться, ведь девственен был… Да, уже был, но ведь был… он…. Не я…

Теперь же я чувствую, как в первый раз… Так ярко…

О, какое свечение! Всё стало зелёным, цветным, я вижу Солнце, словно бы в ультрафиолете… Оно синеет, вот, уже зеленеет… Со вкраплениями чужеродных цветов… На чёрном небе…

Так и должно быть…

- Солнце ночью перед закрытыми глазами….

Как это возможно?… Может быть, Гарри видел то же…

Я спрошу у него в… следующий раз, если он состо…

- Сильнее брат мой Квотриус, лампада разума, коя сейчас, отчего-то, не горит.

Прошу, не останавливайся, не то мне кажется, я умру. Как чувствуешь ты?

- О, необычайно! Словно в первый раз! Вот только позициями поменялись мы… И смущает сие меня.

- Не смущайся. Значит, милостивым богам угодно, дабы мы сменили позиции. Главное - двигайся, не переставая, сильнее, сильнее же!

- На пределе возможностей своих я, о Северус! Не могу я сильнее, выше, быстрее!

- Да выше и не надо. Ты как раз в той позе, коя удовлетворяет меня столь сильно. Но, прошу - сильнее, о Квотриус, сильнее!

- Стал ты вовсе неуёмен в страсти, о Северус, и не могу боле я удовлетворять тебя, нежели делаю сейчас! Не могу я сильнее!

- А вот Гарольдус… смог бы, уверен я в сём! Ну же, соберись с силами, а то мой пенис и не возбудился даже.

- Соделаю я возбуждение тебе рукою, о мой ненасытный до ласк Северус, мой северный ветер, задувший столь яростно, что нет сети у меня, дабы удержать тебя в страсти твоей! Да и как ветр в сети удержать? Продует он сквозь неё или даже порвёт в клочья, как разрывает ветер самый сильный, восточный, сети рыбаков, кои для черни ловят таковую сладкую рыбёшку!

- Послушай меня, о Квотрус мой, звезда моя переменная,

Лобзай меня в уста, ласкай моё ты тело, скорей хоть как-то возбуди меня!

Я исстрадался по твоим движеньям, но зрю, что нет утех любовных, для меня, увы мне, нет мне от тебя их почти… Мне же надо больше, о, как же много надо мне!

Горю от нетерпения я, сгораю на медленном, столь тяжком мне огне!

Увы, увы мне, плохо мне, стенаю от недостаточного возбужденья я,

Прошу, молю тебя, о Квотриус, сильнее, взыграй во мне ты силами благими,

Что подарила тебе Натура-мать! Ведь можешь ты ещё, ещё, ещё-о-о!

- Вот так, ласкай меня пожарче, соски не обойди вниманием твоим,

Ведь жаждет тело моё ласки, да скорее, скорее ж, Мордред тебя раздери!

- Молю тебя, меня ты не ругай. Ведь, всё ж, не знаю я твоих ругательств,

Немного отпусти меня ты, Северус прекрасный, не торопи так сильно.

- О Северус, о северный мой ветер, не ведающий более забот,

Понеже наслаждение от ласк не получил ты. Так наслаждайся ж! Вот я

Весь перед тобою. Тобой объятый. Только лишь буквально овладев тобою.

Сам же я объят твоей любовной лихорадкой. Не тебе ли

Дарю любовь, и силу, и стремленье познать тебя скорее? Не тянуть

Со семяизвержением твоим, что вдруг уже наступит. Сейчас, сейчас

Я чудо сотворю, и кончим мы согласно, сразу, вместе. Сейчас, уже грядёт!

- Я умолкаю, дабы гласом совокупным ночь озвучили бы глухую мы.

И они согласно воспели громко, изливаясь, Квотриус внутрь брата, Северус же в руку Квотриуса и себе на живот. Достигли капли его семени даже до груди, так пылок был Снейп в ночь познания Гарри, его Гарри, но не будучим удовлетворённым соитием единым, бесповторным.

Потом разъялись братья, но на этот раз Северус овладел Квотриусом, двигаясь в нём с таковыми размахом и силою, что совсем умучал того. Квотриус же терпел. Терпел излишне страстные движения в нём высокорожденного брата, проникающие, кажется, до внутренностей самых, причиняющие боль даже.

Таковыми сильными были фрикции Северуса, что даже Квотриус, привыкший уже к пылкости и неуёмности в соитиях любовных брата старшего, лишь только терпел проникновения его, не возбуждаясь никоим образом, ни на гран.

Но вот Северус, свет его сребряный, протянул ладонь свою холодную, влажную, чтоб приласкать брата меньшего, и от нежных, но чувствительных, скользящих движений его руки по коже головки пениса почувствовал Квотриус любовь превеликую ко брату своему - ещё одному полукровке - любовь, семенем насыщенную, готовым излиться в его, как всегда, прохладную, остужающую ладонь.

И пролил семя Квотриус, да премного, в ладонь, услужливо подставленную братом старшим, Северусом его ненаглядным, светочем жизни Квотриуса, лампадой разума, биением сердца живого, кое уж принёс на алтарь кровавых жертвоприношений брат младший ради брата старшего.

И любились они ещё многажды, покуда пенисы их не разболелись.

- Проклятая физиология! О, сколько бы ещё мгновений чудных сулила бы нам эта ночь! Но проклятущий член - он не может больше, но разумом же, желанием я могу, и сколько раз! Проклятый Поттер! Только возбудил меня.

Да и Квотриусу надо ссадины залечить, пока что Звёздным заклинанием - оно не болезненное. Вон, Поттер… нет, Гарри мой Гарри, и не почуял, что над ним волшебство творилось.

Глава 42.

- Curiem astrae!

И Северус простёр руки над лежащим неподвижно и отдыхающим Квотриусом.

- Зачем сие, о Северус, окутавшийся в неведомую парчу, теперь уж златотканую, тяжёлую? Где же лёгкость твоя, о северный мой ветер?

- Дабы излечить ссадины твои, о Квотриус родной мой, я бы и в домотканое сукно завернулся.

Северус пошутил потому, что не понял, о какой-такой парче заговорил измождённый его ласками Квотриус. Снейп знал, что соития были тяжелы для брата, а потому и померещиться могло тому всё, что угодно, даже невидимая и неосязаемая им, Севом, некая «парча».

- Не желаю я, дабы оставались следы от повреждений на теле твоём долгое время!

От того-то и применил заклинание Звёздное. Они, звёзды, излечивают уж тебя, коли ещё не излечили. Они, звёзды, соделывают сие мощью своей, лишь за несколько мгновений. И не мучительны мгновения сии, только лишь вельми чувствительный человек, а скорее, волшебник, может ощутить действие целебное на раны свои, да и то, должны раны сии быть глубоки и серьёзны.