Скрытые картинки - Джейсон Рекулик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Твой отец был единственным, кто знал, что произошло в ту ночь в лесу на самом деле. Я рассказала ему всю историю целиком, и, разумеется, это кажется полным бредом, но когда я послала ему фотографии рисунков твоей матери в ее неподражаемом стиле, у него не осталось никаких сомнений в том, что я говорю правду.
Твои врачи рассказали тебе очень усеченную версию событий. Ты узнала, что родилась девочкой по имени Флора и что твоими настоящими родителями были Йожеф и Маргит. Что Тед с Каролиной были психически нездоровыми людьми, которые совершили множество ошибок, и самой главной из них было то, что они забрали тебя у родителей. Второй огромной ошибкой было то, что они стали одевать тебя в мальчишескую одежду и вместо Флоры называть Тедди. Забегая вперед, скажу, что, по словам врачей, ты могла выбрать, чтобы тебя называли Флорой, Тедди или каким-то совсем другим именем и одеваться как мальчик, как девочка или и так и этак. Никто на тебя не давил и не принуждал ни к каким поспешным решениям. Врачи рекомендовали дать тебе время и позволить вести себя так, как тебе самой кажется правильным. Они считали, что у тебя могут уйти годы на то, чтобы определиться со своей гендерной идентичностью, однако они ошибались. Через восемь недель ты уже одалживала у двоюродных сестер платья, заплетала волосы в косички и отзывалась на имя Флора, так что с этим особых проблем не возникло. Думаю, в глубине души ты всегда знала, что на самом деле ты девочка.
За несколько дней до Хеллоуина мне позвонили с незнакомого номера. Я взяла трубку и была потрясена, услышав голос моей матери. Она назвала меня по имени и разрыдалась. По всей видимости, она увидела нашу историю в новостях и несколько недель пыталась со мной связаться – но я приложила столько усилий, чтобы скрыться от внимания средств массовой информации, что разыскать меня оказалось делом почти невозможным. Она сказала, что гордится мною за то, что я смогла бросить наркотики, и что скучает по мне, и спросила, не хочу ли я приехать в гости. Моего самообладания хватило лишь на то, чтобы спросить: «Когда?» – и она ответила: «А что ты делаешь прямо сейчас?»
Мама наконец-то бросила курить и стала выглядеть просто прекрасно. Я с удивлением узнала, что она снова вышла замуж. Ее муж Тони – тот самый мужчина, которого мы с Адрианом тогда видели у дома: он прочищал водосток, стоя на стремянке, – оказался настоящим сокровищем. Они познакомились в группе психологической поддержки для родителей, потерявших детей, – сын Тони умер от передозировки метамфетаминами. Он работал управляющим в сетевом строительном магазине и всю свою лишнюю энергию аккумулировал, ремонтируя дом. Он перекрасил все комнаты и подновил кирпичную кладку на фасаде. Ванную он полностью отремонтировал, поменяв всю сантехнику и душевую кабину, а мою бывшую комнату переоборудовал в спортзал с велотренажером и беговой дорожкой. Самым большим сюрпризом для меня было узнать, что мама начала бегать! Мы с Бет никогда не могли заставить ее встать с дивана, а теперь она пробегала милю за девять минут! Она обзавелась лайкровыми шортами, фитнес-браслетом и прочими прибамбасами.
Мы с мамой засели на кухне и проговорили весь вечер до поздней ночи. Я была готова рассказать ей всю историю, но она уже и так знала большую часть подробностей. У нее была пухлая папка, набитая распечатками материалов, которые она читала в Интернете. Она вырезала все статьи из «Инквайрера» и складывала их в свою подборку. Она сказала, что стала звездой местного масштаба и что все мои бывшие соседи страшно мною гордились. Она вела список всех, кто звонил нам домой в надежде, что удастся со мной связаться, – старые школьные друзья, бывшие товарищи по сборной и тренеры, мои соседки по «Спасительной гавани». Их номера и телефоны она аккуратно заносила в тетрадку.
– Ты должна позвонить всем этим людям, Мэллори. Рассказать о том, как ты живешь. А, да, кстати! Я чуть не забыла самое странное! – Она подошла к холодильнику и сняла с дверцы прижатую магнитиком визитку, на которой значилось: «Доктор Сьюзен Левенталь, Медицинский факультет Пенсильванского университета». – Эта женщина в самом буквальном смысле явилась к нам домой. Она сказала, что познакомилась с тобой на каком-то исследовательском проекте и несколько лет пыталась тебя отыскать. Что это еще за история?
Я сказала ей, что не очень понимаю, о чем речь, сунула визитку в кошелек и переменила тему. У меня до сих пор так и не хватило мужества позвонить по телефонному номеру на визитке. Не уверена, что я хочу слышать то, что доктор Левенталь желает мне сказать. И совершенно точно не хочу больше никакого общественного внимания или известности.
Я просто хочу нормальной жизни.
К концу июля – ровно год спустя после того, как мы с тобой уехали из Спрингбрука, – я готовилась переехать в общежитие Дрексельского университета. Я два с половиной года не употребляла наркотики и чувствовала себя окрыленной. За этот год я приняла решение пойти в колледж учиться на педагога. Мне хотелось работать в дошкольном образовании. Я в сотый раз связалась с твоим отцом и спросила, нельзя ли тебя навестить. И на этот раз, о чудо, врачи дали добро. Они сочли, что ты хорошо адаптируешься к новой жизни, и согласились, что мой визит может оказать на нас обеих благотворный эффект.
Адриан предложил превратить этот визит в мини-отпуск – нашу первую большую совместную поездку. Весь этот год, пока он доучивался, мы с ним не теряли связи. В мае он получил диплом и нашел работу в «Комкасте», в одном из небоскребов в центре Филадельфии. Адриан предложил навестить тебя на озере Сенека, а потом поехать дальше на север, на Ниагару и в Торонто. Он набил портативный мини-холодильник закусками и составил музыкальный плейлист, чтобы нам не скучно было в пути, а я заготовила для тебя целый мешок подарков.
Ты жила к западу от озера Сенека в городке под названием Дир-Ран, который ничем не напоминал Спрингбрук. Там не было ни «Старбакса», ни
