Скрытые картинки - Джейсон Рекулик

в жизни не видела, чтобы ребенок так испугался при виде подарков. Ты даже слегка отшатнулась от пакета, как будто опасалась, что он битком набит змеями.

– Флора, все в порядке, – сказал твой отец. – Открой пакет, пожалуйста.

Ты стащила обертку с первого подарка – коробки цветных акварельных карандашей. Я объяснила, что они рисуют как обычные карандаши, но, если капнуть на рисунок водой, цвет можно растушевать, и получится эффект акварели.

– Продавщица из художественного магазина сказала, что это очень классная штука. Я подумала, вдруг тебе снова захочется попробовать рисовать.

– И цвета красивые, – сказал твой отец. – Какой прекрасный подарок!

Ты улыбнулась и сказала спасибо, а потом разорвала обертку на следующем подарке – это была выстланная папиросной бумагой коробка с аккуратно уложенными в нее шестью желтыми восковыми звездчатыми плодами.

Ты молча воззрилась на меня в ожидании объяснений.

– Ты что, забыла, Флора? Это же карамболы. Из супермаркета. Помнишь тот день, когда мы с тобой в первый раз купили карамболу? – Я обернулась к твоему отцу. – Иногда мы с Флорой по утрам ходили прогуляться в супермаркет, и я покупала ей все, что она хотела. Один любой продукт по ее выбору, но с условием, что это должен быть такой продукт, которого она никогда раньше не пробовала и который стоил не больше пяти долларов. И однажды она выбрала карамболу. И мы с ней обе были в восторге! Мы никогда не пробовали такой вкуснотищи!

Лишь тогда ты наконец закивала, как будто мой рассказ пробудил в тебе какие-то смутные воспоминания, но я не была уверена, что ты действительно это помнила. К тому моменту я уже испытывала смущение. Я хотела забрать пакет – мне очень не хотелось, чтобы ты открывала последний подарок, – но было уже слишком поздно. Ты разорвала бумагу и вытащила маленькую книжечку, озаглавленную «РЕЦЕПТЫ МЭЛЛОРИ», которую я напечатала в копировальном центре. В ней я собрала рецепты всех десертов, которые мы с тобой готовили вместе, – капкейков и брауни со сливочным сыром, волшебного печенья и домашнего шоколадного пудинга.

– Я подумала: вдруг тебе когда-нибудь захочется снова попробовать наши любимые сладости.

И ты очень вежливо сказала мне спасибо, но я видела, что книжка будет убрана на полку и там забыта.

И внезапно я с мучительной отчетливостью поняла, почему твои врачи не хотели, чтобы я приезжала: потому что этого не хотела ты. Ты пыталась забыть меня. Ты не очень понимала, что именно произошло в Спрингбруке, но понимала, что это было что-то плохое, что взрослые чувствовали себя неуютно, обсуждая эту тему. Поэтому ты оставила это в прошлом и пыталась адаптироваться к своей новой жизни. И я с ошеломляющей ясностью поняла, что мне в ней места нет.

Входная дверь распахнулась, твои сестрички ворвались в дом и, торжествующе распевая «Динь-дон, ведьмы нет!», гуськом прошествовали на второй этаж. Ты с умоляющим видом повернулась к отцу, и его лицо порозовело. Ему явно было неудобно перед нами.

– Это очень невежливо, – прошептал он. – Мэллори с Адрианом приехали издалека, чтобы повидаться с нами. Они привезли тебе очень щедрые подарки.

Но я решила перестать тебя мучить.

– Все в порядке, – произнесла я. – Я не обижаюсь. Я очень рада, что у тебя столько друзей, Флора. Беги к ним наверх. И удачи тебе в первом классе, ладно?

Ты улыбнулась и сказала:

– Спасибо.

Мне, конечно, было бы очень приятно, если бы ты на прощание меня обняла, но ты лишь быстро помахала мне из другого конца комнаты, а потом убежала наверх следом за своими сестричками, и твой голос присоединился к общему хору в финальной строфе, заглушая все остальные:

– Динь-дон, ведьмы зловредной пропал даже сле-е-ед!

И вы все разразились веселыми криками и хохотом, в то время как твой отец сидел, разглядывая свои ботинки.

Он предложил нам еще чаю и кофе и пригласил остаться на обед. Он сказал, что твоя тетя Зои приготовила паприкаш, пряное рагу из козлятины, которое полагалось подавать с яичной лапшой. Но я ответила, что нам, наверное, пора ехать, и объяснила, что мы направляемся в Канаду, на Ниагарский водопад, а оттуда в Торонто. Мы с Адрианом посидели еще немного, чтобы соблюсти правила приличия, а потом стали собираться.

Твой отец видел, что я расстроена.

– Вы можете попытаться еще раз через несколько лет, – пообещал он. – Когда она станет постарше. Когда она узнает всю историю целиком. Я знаю, что у нее появятся вопросы, Мэллори.

Я поблагодарила его за разрешение, потом поцеловала в щеку и пожелала удачи.

Как только мы вышли на улицу, Адриан обнял меня за талию.

– Все в порядке, – сказала я ему. – Ничего страшного.

– Похоже, у нее все замечательно, Мэллори. Она выглядит счастливой. Она живет на прекрасной ферме в окружении своей семьи и природы. Здесь просто шикарно.

Я понимала, что все это так, и тем не менее.

Наверное, я надеялась, что все пройдет по-другому.

Мы пошли по усыпанной гравием подъездной дорожке обратно к машине. Адриан остановился с водительской стороны и разблокировал двери. Я уже потянулась к ручке, как вдруг услышала позади негромкие шаги, и ты с разбегу впечаталась в меня всем телом. Я обернулась, и ты обхватила руками мою талию и уткнулась лицом мне в живот. Ты ничего не сказала, но слова были бы излишни. И я никогда никому не была так благодарна за объятия.

Потом ты оторвалась от меня и побежала обратно к дому, но только после того, как сунула мне в руки сложенный листок бумаги – последний рисунок на прощание. После этого я никогда больше тебя не видела.

Но я знаю, что твой отец прав.

Когда-нибудь в будущем, лет через десять или через двадцать, тебе захочется узнать о своем прошлом. Ты прочитаешь статью в Википедии про твое похищение, узнаешь все слухи, которыми было окружено твое дело, а возможно, даже заметишь пару-тройку нестыковок в официальном отчете полиции. Возможно, ты задашься вопросом, как Максвеллам удавалось так долго водить окружающих за нос или каким образом двадцатилетняя бывшая наркоманка сложила воедино все части головоломки. Ты захочешь узнать, что же на самом деле произошло в Спрингбруке.

И когда этот день настанет, эта книга будет тебя ждать.

И я тоже.

Благодарности

Я очень рад, что Уилл Стэле и Дуги Хорнер согласились нарисовать картинки для этой книги, когда у меня еще не было в помине ни контракта, ни готовой рукописи, ни даже четкой идеи о том, что это должны быть за картинки. Спасибо вам, ребята, за веру в проект, за потрясающие иллюстрации и за то, что составили мне компанию во время локдауна.

Доктор Джилл Уоррингтон снабдила меня ценными сведениями относительно наркозависимости, процесса излечения от нее и рецептурных обезболивающих, а ее дочь Грейс обратила мое