Сумма теологии. Том XII - Фома Аквинский

Впрочем, результат такого смешения может быть различным как со стороны формы, так и со стороны количественных [свойств] жидкости. Действительно, если примешиваемой жидкости достаточно для того, чтобы она распространилась на все вино, то все вместе образует смешанную субстанцию. Но в том, что состоит из [двух] смешанных вещей, уже нет ни одной из них, поскольку обе они превращаются в образованную из них третью, в результате чего бывшего прежде вина больше не существует. Причем если добавляемая жидкость принадлежит другому виду как, например, когда примешивается вода, то вид вина упраздняется и получается жидкость другого вида. А если добавляемая жидкость принадлежит тому же самому виду, как когда к вину [добавляется] вино, то вид сохраняется, однако исчисляемые [свойства] вина изменяются, о чем свидетельствуют различные акциденции, как, например, когда одно вино белое, а другое красное.

Если же количество добавляемой жидкости столь незначительно, что она не может распространиться на весь [объем], то смешанным оказывается не все вино, а только его часть, которая не сохраняет свое прежнее количество вследствие добавления сторонней материи, однако остается такой же по виду, причем не только тогда, когда незначительное количество добавленной жидкости относится к тому же виду, что и то, с чем она смешивается, но даже тогда, когда она относится к другому виду (так, смешанная с большим количеством вина капля воды принимает вид вина[171]).

Но очевидно, что тело и кровь Христа пребывают в этом таинстве дотоле, доколе, как было показано выше (4; 76, 6), количественно сохраняются виды, поскольку освященными являются этот вот хлеб и это вот вино. Следовательно, если добавляемой жидкости любого вида настолько много, что она распространяется на все освященное вино и смешивается с ним повсеместно, то в результате получается нечто количественно отличное и кровь Христа более не сохраняется. Но если количество добавленной жидкости столь незначительно, что она не распространяется повсюду и затрагивает только часть вида, то кровь Христа прекращает быть только в этой части освященного вина и остается быть во всем остальном.

Ответ на возражение 1. Папа Иннокентий III в «Декреталиях» пишет так: «Сами акциденции явно воздействуют на разбавляемое вино, поскольку если добавить воду, то она принимает вкус вина. Из этого следует, что акциденции изменяют субъект точно так же, как субъект изменяет акциденции, ибо природа уступает чуду и делаемое силой необычно». Однако эти слова должно понимать не так, что будто бы та же самая акциденция, которая находилась в вине прежде его освящения, впоследствии обнаруживается в добавленном вине, а так, что такое изменение является результатом действия, поскольку остающиеся акциденции вина, как было показано выше, сохраняют действие субстанции и воздействуют на добавляемую жидкость, изменяя ее.

Ответ на возражение 2. Добавляемая к освященному вину жидкость никоим образом не может смешаться с субстанцией крови Христа. Однако она может смешаться с видом таинства, причем так, что после такого смешения упомянутый вид разрушается полностью или частично тем самым способом, каким из этого вида, как мы уже показали (5), может быть произведено чего-то еще. Если он разрушается полностью, то никаких дальнейших вопросов не возникает, поскольку целое становится однородным. Но если он разрушается частично, то тогда налицо одно измерение со стороны непрерывности количества и несколько – со стороны модуса бытия, поскольку одна часть целого будет присутствовать без субъекта, тогда как другая – в субъекте (что-то подобное наблюдается в случае состоящего из двух металлов предмета, когда со стороны количества имеется один предмет, а со стороны видов материи – два).

Ответ на возражение 3. Как говорит папа Иннокентий в вышеупомянутых «Декреталиях», «если после освящения в потир добавить другое вино, то оно не превратится в кровь и не смешается с кровью, но, смешиваясь с акциденциями предыдущего вина, оно распространится по всему объему, не увлажняя при этом то, что вокруг». Эти слова относятся к тому случаю, когда сторонней жидкости недостаточно для того, чтобы обусловить упразднение присутствия в целом крови Христа, поскольку о вещи сказано как о «распространяющейся по всему объему» в том смысле, что она касается тела Христа согласно размерам вида таинства, в котором оно содержится, а не его собственным размерам. И это никак не относится к святой воде, поскольку благословение воды, в отличие от освящения вина, не производит изменения в ее субстанции.

Ответ на возражение 4. Некоторые утверждали, что даже незначительного добавления сторонней жидкости достаточно для того, чтобы в целом перестала присутствовать субстанция крови Христа, ссылаясь при этом на приведенную [в возражении] причину, которая, однако, выглядит неубедительно, поскольку «больше» и «меньше» привносят различие в измеряемое количество не со стороны его сущности, а со стороны определения его меры. Кроме того, если добавленной жидкости очень мало, то она не может беспрепятственно проникнуть все целое и в смысле размеров, которые хотя и присутствуют без субъекта, однако противостоят другой жидкости точно так же, как в случае своего наличия противостояла бы им субстанция, о чем уже было сказано в начале раздела.

Вопрос 78 О ФОРМЕ ЭТОГО ТАИНСТВА

Далее нам надлежит рассмотреть форму этого таинства, в отношении которой имеется шесть пунктов: 1) что является формой этого таинства; 2) является ли надлежащей форма освящения хлеба; 3) является ли надлежащей форма освящения крови; 4) о силе каждой из форм; 5) об истинности выражения; 6) сравнение одной формы с другой.

Раздел 1. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ФОРМОЙ ЭТОГО ТАИНСТВА «СИЕ ЕСТЬ ТЕЛО МОЕ» И «СИЕ ЕСТЬ ЧАША КРОВИ МОЕЙ»?

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что [слова]: «Сие есть тело Мое» и «сие есть чаша крови Моей[172]», не являются формой этого таинства. В самом деле, с формой этого таинства, похоже, связаны те слова, посредством которых Христос освятил Свои тело и кровь. Но сначала Христос благословил взятый им хлеб, а затем сказал: «Приимите, ядите! Сие есть тело Мое» (Мф. 26:26). Следовательно, похоже, что все это вместе и является формой этого таинства, и то же самое можно сказать о словах, сопровождавших освящение крови.

Возражение 2. Далее, Евсевий Эмесский сказал: «Невидимый Священник изменяет видимые твари в Свое собственное тело, говоря: «Приимите, ядите! Сие есть тело Мое». Следовательно, формой этого таинства являются все эти [слова] вместе, и то же самое можно сказать о том, что связано с произведением крови.

Возражение 3. Далее, в форме крещения обозначены служитель и его акт, когда говорится: «Я крещу тебя». Но в вышеприведенном высказывании нет упоминания ни о служителе, ни о его акте. Следовательно, форма таинства не является надлежащей.

Возражение 4. Кроме того, форма таинства достаточна для его совершенства. Поэтому таинство крещения в некоторых случаях может быть исполнено посредством произнесения одних только слов формы при опущении всех остальных. Таким образом, если бы вышеприведенные слова были формой этого таинства, то дело представляется так, что это таинство могло бы подчас исполняться посредством произнесения одних ТОЛЬКО этих слов при опущении всех остальных, произносимых во время мессы. Но такое мнение представляется ложным, поскольку при опущении других слов эти слова будут восприниматься как сказанные от лица произносящего их священника, притом что хлеб и вино не изменяются в его тело и кровь. Следовательно, вышеприведенные слова не являются формой этого таинства.

Этому противоречат следующие слова Амвросия: «Освящение завершается словами, сказанными Господом Иисусом. Всеми другими высказываемыми словами возносятся хвалы Богу и молитвы за людей, царей и прочих, но когда наступает время совершения таинства, священник произносит слова уже не свои, а Христа, поскольку это таинство совершают слова Христа».

Отвечаю: это таинство отличается от других таинств в двух отношениях. Во-первых, тем, что это таинство исполняется путем освящения материи, тогда как остальные совершаются путем использования освященной материи. Во-вторых, тем, что в других таинствах освящение материи состоит только в благословении, из которого освященная материя инструментально черпает духовную силу, передаваемую через посредство одушевленного орудия, священника, неодушевленным орудиям. А в этом таинстве освящение материи состоит в чудесном изменении субстанции, которое может быть произведено только Богом, и потому единственным актом служителя при исполнении этого таинства является произнесение слов. И коль скоро форма должна быть подобающей, то форма этого таинства отличается от форм других таинств в двух отношениях. [Так это] во-первых, потому, что форма других таинств, например крещения, предполагает использование материи, а форма этого таинства предполагает только освящение материи, которое заключается в транссубстанциации при произнесении слов: «Сие есть тело Мое» или «сие есть чаша крови Моей». Во-вторых, потому, что формы других таинств произносятся от лица служителя либо путем выражения акта, как когда он говорит: «Я крещу тебя…» или «я конфирмую тебя…» и так далее, либо посредством предписания, как когда он говорит в таинстве ординации: «Да приидет…» и так далее, либо посредством молитвы, как когда в таинстве соборования он говорит: «Сим помазанием и заступничеством нашим…» и так далее. Форма же этого таинства произносится как бы от лица Христа, чем дается понять, что служитель для совершения этого таинства не делает ничего помимо произнесения слов Христа.