Волны Русского океана - Станислав Петрович Федотов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В общем и целом, от Аляски и Калифорнии набралось одиннадцать человек. Группа из Калифорнии прибыла в Ново-Архангельск на двух самолетах, которыми управляли братья Епифанцевы. Морской путь до Владивостока — почти четыре тысячи семьсот миль — при всех благоприятных условиях должен был занять три недели, да потом поездом шесть тысяч верст — это еще десять-одиннадцать суток… Как ни крути, получалось больше месяца, а месяца этого у делегации Русама не было.
– Виноват, господа, кругом виноват, — сокрушенно сказал Степан Васильевич на сборе делегатов в Главном Управлении. — Не рассчитал. Придется посылать покаянную телеграмму с отказом от прибытия…
– Вы с ума сошли! — маршал даже вскочил с места. — Это невозможно! Вы что, контр-адмирал, хотите быть разжалованы в матросы?
– Помилуй Бог! — замахал руками правитель и схватился за голову. — Но что же делать?! Ума не приложу!
– А надо приложить! — жестко заявил маршал. — Господа полковники, — обратился он к летчикам. — Сколько времени мы летели от Росса?
– Десять часов, господин маршал, — ответил Артем.
– А морем, господин капитан-лейтенант, — вопрос был задан Кашеварову, — сколько бы мы шли морем?
– Не меньше недели, — последовал немедленный ответ.
– Во-от! Отсюда следует — что?
– Ну, Алексей Тимофеич, ты — голова, держи меня за ноги! — захохотал Эмильен Текумсе. Покрутил седой кудлатой головой и приобнял сидящую рядом Алису. — Чего наш маршал удумал!
– Это что же, мы полетим над океаном? — полюбопытствовал Антон Козырев, глава аляскинской группы. Главой он стал по случаю: предполагался Мирон Ефимович Черепанов, директор Горно-механического департамента, но сей заслуженный по всем статьям муж погиб при испытании придуманного им керосинового двигателя, а следующим по заслугам был главный геолог Управления.
– А ты никак сдрейфил, корефан? — съехидничал генерал, бывший Емелька Пугач.
– Это ты за спиной Алисы такой смелый, — не остался в долгу Антоха Козырь, тоже давно белоголовый. — Как бы вы воевали без ее разведки?
– Угомонитесь, старички, яшкин пёс, — улыбнулась Алиса. — Лучше порадуйтесь друг другу и давайте решать, как лететь. Эй, мальчики-полковники, — повернулась она к сыновьям, смирно сидевшим рядком на ковровом диванчике, — что молчите? Ясно же, главное слово — за вами.
Братья переглянулись с таким видом, будто они уже все заранее обсудили. Александр кивнул, и Артем заговорил:
– Значит, так. Сначала — общие сведения. Расстояние, которое предстоит пролететь, примерно восемь тысяч верст, или пять тысяч морских миль. При крейсерской скорости наших самолетов в сто пятьдесят верст в час — это почти пятьдесят четыре часа в воздухе. Двигатели требуют дозаправки каждые четыре часа — значит, нужны посадки, нужен керосин и чистая вода. И, конечно, отдых летчикам и пассажирам. По нашим расчетам — не меньше тринадцати посадок в местах, где есть все необходимое, а кроме — площадки для посадки и взлета…
– Каков маршрут? — нетерпеливо спросил Тараканов.
– Предполагаем: Якутат, Шелихов, Кадьяк, далее — вдоль Алеутских островов: Унимак, Юнаска, Атту. Потом Командоры, Петропавловск и — вдоль Курил: Шумшу, Уруп, Кунашир. Затем Сахалин и самый опасный перелет через море к материку. Ну, и на юг — к Владивостоку.
– Опасность может подстерегать на любом участке, — добавил Александр. — Там никто не летал. Придется использовать береговые полосы.
– А самолеты ваши поднимут столько народу? — изволил усомниться главный правитель.
– Можем еще и вас прихватить, — усмехнулся Александр Епифанцев.
– Нет-нет-нет! — зачастил Степан Васильевич, отступая и словно бы отталкивая полковника руками. — Ни в коем разе! Не заслужил!
– Связь с намеченными точками имеется? Керосин там, вода? — спросил маршал Воеводского. Тот развел руками. — Да и верно, — досадливо махнул на него Алексей, — вы же еще не в курсе. Ладно, разберемся. Итак, господа, готовы ли вы пуститься в незнаемое и весьма опасное путешествие? Кто не готов, может сейчас отказаться.
– Хелки, — оглянулся Козырев на сидящую позади него дочь. — Хелки, ты остаешься.
– Нет, батюшка! — Девушка возразила столь решительно, что все присутствующие воззрились на нее, словно впервые увидели. Впрочем, калифорнийцы действительно ее не знали. Юная креолка покраснела, став еще красивей, но не смутилась и продолжила: — Я хочу увидеть нашу Родину, хочу обнять нашего Чэйтона. А доведется погибнуть — так вместе с вами!
Чэйтон как сын погибшего офицера был зачислен в Петербургский Пажеский корпус и уже два года жил в столице. Хелки была старше племянника всего на три года, росла с ним, как с братом, и очень скучала по нему. Поэтому и уговорила отца взять ее с собой в столь далекую поездку.
Горячность девушки, ее гордая осанка и красота заставили дрогнуть сердце сорокасемилетнего маршала. Возможно, не только его, потому что братья-летчики тоже как-то слишком пристально посмотрели на Хелки. А она ни на кого не обращала внимания, ее глаза умоляли отца, и тот сдался.
– Ладно, пущай будет по-твоему.
– Сколько времени займет весь перелет? — вернулся к главному маршал.
– При хорошей погоде и обеспечении дней восемь-десять, — ответил Александр. — Может быть, чуть дольше.
– Тогда за дело! Степан Васильевич, соблаговолите дать указание управлению электросвязи оповестить все подведомственные вам места наших посадок о соответствующей подготовке и опознавательных знаках. Согласуйте все с нашими летчиками. Что касается Камчатской области, Сахалина и Владивостока, следует обратиться, соответственно, к генерал-лейтенанту Завойко и контр-адмиралу Казакевичу с просьбой провести необходимое на Камчатке, Курилах и так далее.
Как ни удивительно, перелет прошел довольно сносно. Не сказать, что без сучка и задоринки — были и поломки, и неготовые площадки, и погода неустойчивая, и потери ориентации среди островов, а уж про скверные условия для отдыха и говорить нечего, — однако экипажи достойно выдержали все испытания. Господь нам благоволит, сдержанно улыбался Алексей Текумсе, больше, чем за погодой и ориентацией, следивший за настроением Хелки. Она, кстати, всю дорогу была весела и дружелюбна со всеми, а вот с маршалом смущалась — наверно, от его слишком пристальных взглядов — и даже замыкалась.
В общем, когда самолеты один за другим приземлились в долине речки Буяковки, неподалеку от бухты Золотой Рог, их встречала толпа местных жителей, моряков и солдат. Губернатор Приморской области контр-адмирал Казакевич произнес прочувствованную речь, восторженные аборигены пронесли на руках «летунов» (так их назвал губернатор) до приготовленных конных экипажей, и кавалькада отправилась в гостиницу
