Волны Русского океана - Станислав Петрович Федотов

Впрочем, пассажиры, заполнившие оба салона — бизнес — и эконом-класса, — ничего не заметили и не услышали: инерцию рывка погасили амортизаторы кресел, а реактивный рев не прорвался внутрь, во-первых, потому что на лайнерах авиакомпании «РАКаэро» стояли новейшие двигатели, уровень шума которых не превышал урчания стирального автомата, а во-вторых, расстояние между пассажирским и двигательным отсеками было больше двадцати метров: первый располагался в носу лайнера, второй — в хвосте.

Ужин в просторном бизнес-салоне дирижабля мало чем отличался от ресторанного. Столики накрывались на шестерых, заказы принимали расторопные стюарды и стюардессы, посуда, приборы были высшего класса, блюда и напитки разнообразны и вкусны. Единственное отличие от фешенебельного ресторана заключалось в том, что не надо было расплачиваться: стоимость ужина включалась в цену билета.

Тараканов, вообще-то, после семи часов вечера старался не есть — поддерживал физическую форму — командиру дивизиона истребомов, то бишь истребителей-бомбардировщиков, Службы безопасности РАК следить за своим весом полагалось по определению, — но на этот раз решил «разговеться» — уж больно насыщены были дни, проведенные в НИИПМ на атолле Мокупапапа, организм просил расслабиться. Поэтому он заказал фужер калифорнийского «Пино нуар» урожая 1994 года. В винной карте было написано, что «это вино обладает ароматом и вкусом черной смородины, вишни и малины с оттенком специй и ванили», что оказалось сущей правдой. Такое вино требовало соответствующей закуски, и Тимофей Никитич выбрал двойной стейк из мяса бельгийского голубого быка, а к нему салат из гавайских овощей.

Вкушая экзотические яства, Тараканов поглядывал в большой иллюминатор (он с детства это любил) на уплывающий назад по левому борту полуостров — на курящиеся дымом и паром вулканы, на предосеннюю пестроту тайги, тут и там прорезанную извилистыми автомагистралями; на скоростной поезд «Сокол», бегущий от Северо-Курильска, что на острове Парамушир, к Петропавловску и далее на север — до Усть-Камчатска, Анадыря и Уэлена, а может быть, еще дальше — по Дежневскому тоннелю до Аляски…

Вдоль побережья на юг, к островам, шел большой грузовой экраноплан, конечно же компанейский.

Впрочем, тут, куда ни глянь, все компанейское, усмехнулся Тимофей. На ней, на РАК, держится весь Русам, да и часть Давоса, как теперь, с девяносто девятого, называется Дальний Восток (аббревиатуры, ё-моё, по всему горизонту!). Экономика, социалка, наука, образование, хозяйственная инфраструктура… Монополия, ставшая независимым государством, равноправным членом СНЕГа. Конечно, относительно независимым. За исключением внешней политики, военных объектов, флота и авиации, ну и пограничной стражи.

Мысли Тимофея потекли в глубь истории. Любил он ее и часто негодовал, когда кто-либо проявлял историческое невежество, особенно в отношении своей родины.

– Это все равно, что не знать своих бабушек и дедушек. Вы же не захотите, чтобы вас внуки забывали.

…Впрочем, первым военным флотом, а позже и авиацией, в этих краях поначалу тоже владела Компания. Да и армия у нее была своя. Вернее, не армия, а три бригады специального назначения, шесть тысяч хорошо обученных бойцов. Они, эти бригады, каждая в нужном месте и в нужное время, а именно на берегах Русского океана, сказали свое веское слово, установившее мир и порядок. Очень веское слово… М-да… Как там в Библии насчет слова? «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово был Бог…» Только вот в начале, то бишь в греческом оригинале, стоял «Логос», его и перевели как «Слово», а он допускает и иной перевод: «Разум», или «Мысль». И это — куда как правильно, ведь все начинается с мысли, а мысль, как известно, материальна. Родилась двести лет назад у руководства Компании мысль, что российские владения в Восточном океане (тогда его называли Восточным и еще — Тихим) должны быть надежно защищены от враждебных посягательств, и воплотилась эта мысль в военные корабли и отряды добровольцев, которые помогли коренным жителям Орегона и Калифорнии противостоять весьма агрессивным Соединенным Штатам и создать свои независимые государства. Мексиканцы прошли через империю к республике, а индейцы империю создали раз и навсегда, наподобие той, с которой встретились испанцы в Новом Свете. А кто командовал этими отрядами — помнишь, Тимофей Никитич? Самыми первыми — Емельян Епифанцев, русский ссыльнопоселенец по прозвищу Пугач. Национальный герой Орегона Эмильен Текумсе. А кто был командующим Первой Объединенной армией? Именно так — с заглавных букв! Правильно, Тараканов, сын одного из первопоселенцев-россамеров, чье полное имя носишь сегодня ты. Креол, русский гвардейский капитан, окончивший Новоархангельское военное училище, где первым начальником был Павел Иванович Пестель, Тараканов стал маршалом империи Орегон Алексеем Текумсе. Между прочим, твой пра-пра-пра… ну, в общем, предок по прямой линии.

Интересно, а какой крови в тебе больше? Отец Алексея был чисто русским, но женат на чисто индеанке, кстати, сестре основателя династии императоров Орегона Маковаяна Ютрамаки. Алексей женился на Хелки, креолке, дочери русского Антона Козырева и алеутки. И далее — все мужчины рода женились либо на креолках, либо на индеанках, эскимосках, алеутках… И все в итоге — русские! Вот так у всех россамеров.

Россамерами в Компании называли прямых потомков по мужской линии первопоселенцев Русама, которые примерно с середины девятнадцатого века из поколения в поколение служили в РАК. Можно сказать, политико-экономическая элита Компании. Сложилась она главным образом из креолов и метисов, детей русских промышленников и крещеных по православному обряду женщин-аборигенок. Эти дети, как правило, получали хорошее образование в столицах империи и возвращались на службу в Русскую Америку. Тараканов и Кашеваров имели самую старую родословную, являясь потомками в седьмом колене. А вообще, россамеров в Компании было не так уж и много: Кашеваровы, Климовские, Глазуновы, Малаховы, Колмаковы, Устюговы, Лукины, Барановы, Козыревы, Булыгины, Черепановы, Епифанцевы, те же Таракановы… — где-то около двухсот человек на сто пятьдесят с лишним тысяч штатных работников, и они пользовались достаточным количеством привилегий; по крайней мере никто из них не числился в рядовых…

Размышления Тимофея прервал вызов коммуникатора. На экране возник зашифрованный текст. Натренированная память подполковника немедленно выдала нужный код дешифровки, и Тимофей прочел: «Чрезвычайная ситуация требует вашей немедленной явки в штаб округа. Начальник штаба генерал Епифанцев».

Подполковник набрал на сенсорной клавиатуре ответ: «Уже в пути», — стер из памяти коммуникатора оба текста и направился в отсек управления дирижабля. Охрана пропустила его к командиру экипажа по предъявлении знака допуска высшей степени. Командир вышел к нему из кабины управления, выслушал сообщение и сказал, явно успокаивающе:

– Я уже получил оранжевую шифровку о режиме повышенной опасности в районе Кадьяка и Шелихова. Пока что летим дальше. Если получим красную, повернем к Анадырю.

– Мне нужна ваша помощь.

– А именно?

– Я должен максимально быстро