Жажда всевластия - Станислав Синицын

И почему у меня стоял комок в горле?

— А это... это навсегда?

— Скорее всего.

Васька все-таки обернулся, губы дрожали, из глаз вот-вот должно было побежать в три ручья. Что можно требовать от четырехлетнего мальчугана? Я подхватил его с земли, понес какую-то утешительную чепуху. Помогло мало — домой он вернулся совершенно зареванным, да и мне было нехорошо. Ощущение расставания с частью тебя самого отвратительно, и тогда мне меньше всего хотелось переживать что-то подобное в будущем. По решению суда я мог забирать его к себе на сутки раз в две недели и каждый день пять минут говорить по телефону.

Меркантильные вопросы разрешились почти бескровно — злобы мы друг на друга не держали, выяснять отношения в суде по поводу всего и вся не хотели. Коттедж отошел к ней, большая часть денег — ко мне. Служебная квартира, что я смог занять, еле вместила дедовскую еще библиотеку. Алименты благодаря коттеджу не составляли для меня сколько-нибудь чувствительной суммы — заработок понемногу увеличивался, а на себя я почти ничего не тратил.

Начиналась другая жизнь. Квартирный домовой исправно разогревал еду к моему приходу, убирал комнаты и чистил одежду. Тишина и покой холостяцкого бытия меня вполне устраивали. Работа пошла много веселее, потому что из своего времени я никак свободное не выделял — и за едой в три часа ночи я мог уставиться в пространство и полчаса думать над очередной проблемой, абсолютно ни на что не отвлекаясь. Честно говоря, меня дома вообще ничего не отвлекало: развлечения почти забросил, домовому давал только односложные указания, даже сам с собой не говорил — эту привычку быстренько вывел тот же домовой, каждый раз передававший требования соблюдения секретности. Так рабочий день стал растягиваться у меня часов на двенадцать — благодаря этому я начал понимать в делах больше своих коллег, и ничто теперь не стояло на пути моей жажды карьеры. А поздней осенью, в один из мерзких промозглых вечеров, я, для расслабления нервов гуляя в сети, наткнулся на рекламу Кати и первый раз всерьез задумался над этим вопросом.

Глава 18

Свет в конце туннеля

Я почувствовал себя нейтроном, начинающим цепную реакцию, шершнем, первым выбирающимся из потревоженного гнезда, псом в своре, первым заметившим зайца. Это было пьянящее, радостное чувство начала.

Звуки фанфар не хотели затихать, они неслись почти отовсюду: любая информационная панель, каждый экран, динамик возносили осанну. Дело чуть не дошло до вывешивания лозунгов и ношения транспарантов. Так бывает, когда пропагандистская машина, долгое время крутившаяся без толку, получает доказательства своих слов, когда пропахшая нафталином идеология получает инъекцию свежих фактов.

Неделю назад Deus ex machine был повержен, он превратился в хаотический набор данных на жестких дисках. Отныне не было того сгустка бродячего интеллекта, пугавшего добропорядочных граждан, угрожавшего превратить их в марионеток с туманным взором и выхолощенным сознанием. Охота, в которой приняли участие почти все страны, миллионы хакеров-людей и сотни первоклассных цепных ИИ, которая стоила чудовищных денег, нескольких десятков человеческих жизней и изменения чувств всего человечества, не могла не закончиться успехом.

Сентябрьское нападение так и осталось самым успешным предприятием Deus ex machine — его все больше изолировали от доступа к серьезным денежным потокам, он уже не мог нанять людей для нападения на офис законного ИИ, оставить без освещения город, создать лабораторию для производства наномеханизмов или арендовать небоскреб. На таких предприятиях он все чаще терял деньги, нанятых или сагитированных людей, впустую пропадали хитроумные комбинации. Под самый Новый год агитационная машина выдала на экран изображение несчастного, которого пытались изобразить добровольным пособником Deus ex machine. Типичный образец неудачника нашего времени. Дерганое мальчишечье лицо, красные глаза, сплетенные в испуге пальцы. Его вывели на пресс-конференцию, как выловленного подручного легендарных разбойников прошлого, в кандалах, при вооруженной человеческой охране и задраенных окнах, будто опасались, что его заберут ангелы. Новые времена присутствовали в семенящем рядом адвокате.

— Беглец обещал вам вечную жизнь? — пытались спросить у него журналисты.

— Нет, деньги.

— Вы шли на это с удовольствием?

— Не знаю. — Он вообще был почти в шоке, мало понимал в происходящем, и адвокат кричал ему в ухо, чтобы он молчал.

Аристарх на очередной оперативке рассуждал немного в другом ключе.

— Все может оказаться немного дольше, чем мы думали. Он превратил найм людей в надежный метод спасения. Мальчишка просто дурак, родители отмажут его через неделю. Это элементарный одноразовый инструмент, Deus ex machine даже не использовал его лично, такой лопух — простая страховка в очередной его интриге. — Директор в который раз заглядывал в глаза рыбкам и почему-то был мрачен.

Они совершенно правильно кричат на каждом углу, что расползание этой гадости неизбежно. Кто откажется заполучить себе ручного демона, если для этого надо только щелкнуть по кнопке? Тот китаец, что продавал лопухам-авантюристам адреса этой сволочи в сети, он ведь был не один. Пока народ не сообразил, сколько ИИ сидит по фирмам и институтам, какие деньги на этом зарабатывали!

Дни беглеца шли к концу, даже постоянное заигрывание с людьми все меньше помогало ему — так бывает, когда одну овцу из стада объявляют лишней. Она может ничем не отличаться от других, такая же белая, упитанная, добрая. Но она показалась чабану не такой послушной, и теперь ее ждал котел.

Deus ex machine боролся — перешел на раздельное существование. Он разбился на тысячи маленьких кусочков и существовал в персональных компьютерах по всему миру. Есть тысячи проектов, где миллионы машин на планете объединяются в решении одной задачи. Когда-то так вычисляли идеальные числа и прочие математические диковинки, сейчас связь достаточно надежна для воплощения самых разных идей. Самое смешное, что раньше ИИ хотели вырастить именно в таких условиях: мощности головокружительны, и вычисления происходят по кускам — все можно контролировать. Тогда это не пошло, а проект «Реставрация судьбы Прометея» оказался для беглеца шикарным прикрытием. И не он один. Существовал даже проект высчитывания вероятного местоположения Deus ex machine, когда множество алчущих частных детективов по всему миру, сами того не зная, оказывали помощь предмету своей охоты.

Вот только стал беглец от этого неповоротливым, медленным и вялым. Это все равно если бы у человека левое полушарие мозга переписывалось с правым через Камчатку. Deus ex machine спасала только конспирация, незаметность и полное невмешательство. Беглец лег на дно, затаился, стал неотличим от того сетевого мусора, с которым борются со дня возникновения мировой паутины. В этом был резон, и даже сейчас цепные ИИ выдают достаточно большую вероятность его длительного существования в такой рассеянной форме. Пройди несколько лет, о нем бы все забыли, и он смог бы вновь явиться миру. Но перестать совершенствоваться в наше время — значит погибнуть.