Научиться быть ведьмой - Ольга Обская

— Пусть мизерная, но она всё-таки существует! Если мы найдём ключ к Бубну, мы найдём способ заставить Вселенную пойти по любому пути, даже самому маловероятному. Понимаешь, Аля? Мы используем бубен трижды и сразу уничтожим его. Моё желание, твоё и мистера Твина и всё. Риск минимален.

Алтыной тяжело вздохнула. Старый друг верно нащупал её слабое место. Хотя нужно ли быть провидцем, чтобы догадаться, о чём она больше всего мечтает, и ради чего может пойти на неоправданный риск.

— Значит, его зовут мистер Твин? Англичанин?

— Да.

— С некоторых пор, как ты знаешь, мне не нравятся англичане. Ладно, я его просканирую. Но больше пока ничего не обещаю.

— Спасибо, Аля. Машина ждёт во дворе. Тебе нужно время, чтобы собраться?

— Нет, я уже готова.

— Отлично. Кстати, про приём я солгал. Мистер Твин ждёт только меня. Тебя, чтобы не вызывать лишних расспросов и подозрений, хочу представить ему, как мою супругу. Ты не против?

— А тебе не кажется, прохвост, что ты для меня староват? — вскинула бровь Алтыной.

— Да нет, в самый раз, — рассмеялся профессор. — Ты же сама созналась, что сейчас не в форме.

— Ещё слово — и передумаю! — погрозила Алтыной и, нажав нужную кнопку, покатилась в инвалидной коляске к выходу вслед за профессором.

Глава 43. Положительная энергетика

— Ого! С цельным миндалём? — консьержка покрутила в руках презент от Никиты и расплылась в улыбке. — Ну, ты, Беляев, знаешь подход к женщинам. Смотрю и Двинская, и Нестерова к тебе не ровно дышат. Ещё и ко мне клинья подбиваешь?!

— Юля — моя сестра, — усмехнулся Никита. — К ней у меня братские чувства. А вот к вам, Степанида Ивановна, другое дело. Вас я люблю очень пылко.

— Правильно делаешь, — рассмеялась консьержка. — Меня есть за что любить. Я ведь твоего курьера вывела на чистую воду.

— Ого! Рассказывайте!

— Он сегодня два раза приходил. Первый раз расспрашивал, передала ли я письмо для Двинской и что при этом сказала. А второй раз пришёл, сказал, что у него ещё одно письмо, только теперь он хочет его лично в руки передать и дал мне шоколадку, чтобы я его пропустила. Ну, я и пропустила.

— Понятно.

— Да, ничего тебе не понятно. Ты думаешь это всё?

— А что ещё?

— Я же его обо всём подробно расспросила. Кто он такой и откуда у него письма для Двинской.

— И что он рассказал?

— Наврал. Сказал, что сам он из Беларуси. Приехал сюда в командировку на пару дней, и сегодня уже улетает назад. Сказал, что письма его просили передать родственники Двинской.

— Почему вы думаете, что он солгал?

— Да потому, что когда он мне шоколадку давал, сказал: «презент с моей родины». А шоколад-то совсем не белорусский. На обёртке буквы не наши — английские.

— Думаете, в Беларуси не могут продавать импортный шоколад?

— Может и могут. Но я, чтобы проверить, специально его спровоцировала. Говорю — шоколад ваш английский — дрянь. А он только улыбнулся. Даже не подумал возразить, что не имеет к Англии никакого отношения.

— Шоколад действительно был невкусный или это был приём?

— Шоколад, как шоколад, — хитро усмехнулась вахтёрша.

— А вы обёртку уже выкинули?

— Что ж я — совсем дура. Это же улика, можно сказать, вещественное доказательство, — важно изрекла Степанида Ивановна и протянула Никите упаковку от шоколадки, сделанную из тёмно-коричневого тонкого благородного картона, надпись на которой гласила, что в ней когда-то находился бельгийский шоколад.

— А во сколько вы этого английского курьера последний раз видели?

— Минут пятнадцать назад.

— Спасибо, Степанида Ивановна, у вас хватка как у заправского детектива. Я ваш должник.

— Да, ладно, что уж там, — от искренней похвалы вахтёрша залилась румянцем. — Работа у меня такая. И потом, главное, что мы выяснили, что никакой этот курьер не ухажёр твоей Вероники.

— Почему не ухажёр? Раз он солгал, мало ли какие у него намерения.

— В намерениях ты сам разбирайся. Но одно могу сказать: насчёт того, что он сегодня улетает — похоже на правду. Торопился он, и вид у него был такой, как у человека, который собирается в дорогу. Я этот взгляд знаю.

Никита ещё раз поблагодарил вахтёршу и, выскочив из общежития, набрал отца.

— Пап, ты говорил, что приехал на один день, то есть сегодня улетаешь?

— Да. Уже заказал такси в аэропорт.

— Я сейчас подойду к гостинице. Поедем вместе. Хочу тебя проводить.

Конечно, причина, по которой Никите необходимо было как можно быстрее попасть в аэропорт, была совсем другая — найти англо-белорусско-бельгийского курьера, который с большой долей вероятности несёт какую-то угрозу для Вероники. Идей получше, чем довериться профессиональному чутью вахтёрши и попробовать отыскать жгучего брюнета с якутскими глазами в аэропорту, у Никиты не было, поэтому решение сопровождать отца показалось на данный момент самым правильным.

— Позвольте представиться — Арсений Столетов, помощник и секретарь мистера Твина, — жгучий брюнет в полосатом свитере, встречавший гостей у двери, приветливо улыбнулся. — Проходите, пожалуйста, в гостиную и располагайтесь. Мистер Твин через пару минут присоединится к вам.

Арсений указал гостям на дверь слева по коридору, сам же проследовал в дальнюю часть прихожей и скрылся в комнате, которая, судя по всему, являлась кабинетом хозяина.

В ожидании мистера Твина Валентин Семёнович расположился в массивном кресле, а Алтыной начала скользить по гостиной в своей инвалидной коляске и изучать интерьер, особое внимание уделяя мелким вещицам.

— Аля, это съёмная квартира. Мистер Твин провел здесь пока не более 5-ти часов.

Профессор догадывался, что Алтыной не из простого любопытства решила осмотреть гостиную — она начала выполнять задание, о котором он её попросил. Однако Валентин Семёнович был уверен, что понять намерения человека по апартаментам, в которые тот вероятно ещё даже не заходил, невозможно.

Алтыной выразительно посмотрела на друга. Он смог прочитать в её взгляде мысль, которую она хотела ему передать, но не хотела произносить вслух: «Кое-что я всё-таки чувствую. Не мешай».

Прошло около пятнадцати минут, прежде чем дверь в гостиную открылась. Но перед профессорами снова предстал не хозяин, а его помощник.

— Мистеру Твину, к сожалению, нездоровится. Он не сможет вас принять. Приносит искренние извинения. Как только ему станет лучше, он свяжется с вами.

Гостям ничего не оставалось, как последовать на выход.

— Аля ты что-то почувствовала? — поинтересовался Валентин Семёнович, как только они оказались в машине, и у профессора появилась уверенность, что их никто не слышит. — По твоему взгляду я догадался, что ты учуяла какой-то подвох.

— Сложно сказать, — покачала головой Алтыной. — Чтобы получше разобраться, мне нужно обязательно увидеть этого мистера Твина.

— Но хотя бы тип его энергетики? Положительный, отрицательный, смешанный?

— Положительный. Знаешь, для меня это было неожиданностью. По твоему рассказу у меня сложилось впечатление, что мистер Твин — холодный циник, такой себе хитрый утончённый мерзавец, идущий к намеченной цели, не брезгуя ничем. Но это впечатление пока не подтвердилось. В той комнате я неожиданно почувствовала тепло…

— Но, может, это ты уловила энергетику хозяина квартиры?

— Нет, квартира сдаётся уже давно. Жильцы менялись чуть ли не каждый месяц. Я смогла вычленить самый свежий след.

— Ну, вот, у меня и камень с души, — улыбнулся Валентин Семёнович. — А то из-за моей слепоты к людям, мне везёт на ненадёжных партнёров.

— Рано радуешься. Я же тебе говорю — впечатление двоякое. Этот тип ведёт двойную игру. Сотрудничает с двумя людьми, противоположными по интересам.

— Ты уверена?

— Нет. Мне надо его увидеть. Готовь встречу, тогда и разберёмся.

— Похоже, это будет не так и просто. Видишь, он осторожничает. Не вышел к нам, потому что я был не один. В лоб его не возьмёшь.

— Ну, ты ж у нас мастер интриг. Что-нибудь придумаешь, — усмехнулась Алтыной.

Арсений вошёл в кабинет босса и глянул на часы — времени до отлёта оставалась в обрез. Ему нужно было поторопиться.

— Мистер Твин, гости ушли. Могу я быть свободен?

— Нет. У меня есть для тебя задание.

— Но мне уже нужно собираться. Иначе я опоздаю на самолёт.

— Планы изменились, — мистер Твин оторвался от изучения бумаг, и внимательно посмотрел на секретаря. — Пока ты нужен мне здесь.

Арсению пришлось сделать над собой усилие, чтобы нахлынувшее разочарование не отразились на лице. Он уже предвкушал встречу с любимой, а теперь она переносится на неопределённый срок.

— Что за задание?