Тёмные всадники - Тифен Сиовель

– В обмен на мою услугу ты проявишь себя как рыцарь на турнирах. Ты должен вызывать на конный поединок только тех рыцарей, у которых есть совершеннолетний сын, готовый взяться за оружие. Ты победишь тех, кого я укажу тебе, и в обмен на победу потребуешь, чтобы сын побежденного сопровождал тебя к озеру. Я буду ждать тебя там каждый раз, и ты передашь их мне.

– Она страдает…

– Конечно, она страдает.

– Но я не просил об этом! – прорыдала Брисеида.

– Ты не думал об этом, когда просил. Ты вновь подумал только о себе.

– Я… я хочу дать ей возможность умереть спокойно…

– Слишком поздно. Нужно было думать раньше.

– Я прошу вас… почему…

Дьявол наклонился к Брисеиде, широко улыбаясь:

– Вы, люди, такие наивные. Нет ни жизни, ни смерти, есть только сознание. Что-то остается, что-то уходит… Твоя госпожа упустила свое единственное желание. Все, что осталось, – это ее отчаяние, которое она выпустила в озеро, унесенная своими слезами. Больше она ничего не помнит.

– Я прошу вас освободить ее, это все, что я хочу сейчас.

– С кем, по-твоему, ты разговариваешь? Ты не можешь играть со мной в раскаяние. Ты не можешь скрыть свою истинную природу. Ты думаешь только о себе, ты эгоист, и именно это привело тебя ко мне. Истинное желание тоже эгоистично… Если ты послушаешься меня, если ты принесешь мне эти души, тогда я смогу вернуть твою госпожу к Божественному благополучию. Но только тогда, когда ты сможешь показать свое истинное лицо. Когда ты снова отправишься в путь только ради собственного счастья, не думая о своей избраннице. Когда ты полностью забудешь ее, твоя госпожа вновь появится перед тобой в своем человеческом облике. Она отдаст тебе свой рубин, который ты вернешь мне. Тогда она будет освобождена.

– Я никогда не смогу забыть ее…

– В таком случае она останется химерой и будет страдать.

– Сколько осталось времени?

Черные глаза дьявола заблестели от удовольствия:

– Вечность.

Брисеида почувствовала, как все силы покидают ее. Она посмотрела на свои руки, которые скоро будут работать на дьявола.

– Что вы собираетесь делать с этими мальчиками?

– Все будет зависеть от них… Но если они потерпят неудачу, если они будут страдать, то это будет твоя вина. Помни об этом.

В одной руке Брисеида держала тяжелое деревянное копье, а в другой – поводья своего нетерпеливого коня. Ее дыхание коснулось шлема, и щеки вспыхнули жаром. Она вспотела. Через прорезь в шлеме она могла видеть своего противника на другой стороне арены, держащего своего коня, его внушительные доспехи сверкали на солнце. Раздался звук трубы. Ее лошадь прыгнула вперед. Она положила свое копье горизонтально, нацелившись на туловище другого. Ее копье сломалось под ударом, человек впереди вздрогнул, потерял равновесие, упал на землю, лошадь поволокла за собой его тело.

Легкий ветерок на берегу озера. Мучительная боль пульсировала в ее плече. Последний удар копья. Одной рукой она возилась с кулоном, который сделала для себя. Простой кусок кожи, собранный в мешочек и прикрепленный к шнуру. Внутри она написала своей кровью слова: «К МОЕМУ СЕБЕ ЖЕЛАНИЮ». Молодой человек, стоявший рядом с ней, вопросительно поднял голову. На нижней части его щеки появилось красноватое пятно.

– Плыви к середине озера, – сказала она, указывая направление. – Не бойся, я буду ждать тебя здесь.

Молодой человек молча разделся и погрузился в темную, неподвижную воду.

Брисеида не спала всю ночь. Он не вернулся.

Еще один турнир. Поражение, победа, потом пропавший сын. Затем другой город, другой турнир. Брисеида чувствовала приближение конца: переездов из страны в страну скоро будет недостаточно. Ее история опередила бы ее, и ее бы убили. Но однажды юноша, который пошел купаться в озере, вернулся. Он встал перед ней в воде, одарил ее повелительным кивком и ушел как король.

Брисеида продолжала свою работу. Годы шли, а она все никак не могла забыть причины своего несчастья. Страдания ее преображенной леди преследовали ее каждый сон, каждый успех.

Наконец настал день, когда к ней подошел человек и предложил сразиться. Он слышал о сыновьях побежденных, оставшихся в живых, которые постепенно проложили для себя славные пути. Он желал такой же участи своему сыну; он верил в него и был готов подвергнуть его риску. Если когда-нибудь она согласится дать ему шанс…

Не пристало Брисеиде отказываться. Мужчина потерял своего сына.

Тем не менее за ним последовали другие. Сыновья умерли, некоторые были коронованы. Шли годы, и слава Брисеиды росла. Его называли Славотворцем, затем Королем королей, затем Королем болот и, наконец, Ольхововым королем, в память о деревьях, растущих вокруг озера.

Она носила свой терновый венец до конца. Со скрюченными руками и измученным дыханием она продолжала бороться, отдавая души дьяволу. «Однажды, – постоянно думала она, – наступит день, когда я искуплю свою вину. Когда память о моей госпоже окончательно исчезнет». Но смерть пришла за ней раньше. Затем, обезумев от отчаяния, она предложила свою душу дьяволу, чтобы продолжить искупление своей вины.

Сев на коня из тени, она отправилась в погоню за благородными сыновьями, поклявшись никогда не останавливаться, пока ее госпожа будет нести на своем челе тяжесть ее ошибки – дьявольского красного камня.

Красный дьявольский камень…

Брисеида открыла глаза; она сжимала в руках прозрачную каменную чашу, которая превратилась в темно-красный рубин. Его блеск ослепил ее, скрыв полупрозрачные стены библиотеки. Но когда она подняла голову, ей показалось, что она увидела фигуру старика, сидящего на старой лошади. Его длинные слипшиеся белые волосы небрежно плавали в воде озера, а на шее висел кожаный мешочек. Он протянул хрупкую, дрожащую руку и умолял ее своими мутными глазами вернуть рубин. Брисеида все еще чувствовала боль короля в своем сердце. Она хотела только одного – отдать ему камень. Она поднялась, чтобы передать рубин, но Бенджи вмешался, схватив ее за руку, чтобы заставить посмотреть на него.

Брисеида не слышала, что он сказал, но выражение его лица было несложно понять. Он хотел знать, что происходит. Открыла ли она Великую тайну? Почему она до сих пор не отправилась в Цитадель? Бенджи все еще казался таким же дымчатым, как танцоры в тумане, и она догадывалась, что она не намного более реальна для него. Она покачала головой, извиняясь. Она никогда не смогла бы объяснить ему словами то, что только что увидела. Леонель встал, болезненно потирая голову. Брисеида бросила на Бенджи укоризненный взгляд, когда он продолжал трясти ее, требуя объяснений. Позади него Ольховый король стоял с вытянутой рукой. Брисеида оттолкнула Бенджи и повернулась к Леонелю, чтобы он помог ей.

Он что-то крикнул, указывая ей за спину. У нее было достаточно времени, чтобы повернуться и броситься в сторону. Темная масса растеклась по камню, волна пузырей оттолкнула Брисеиду, раздался пронзительный крик, и вуивр предстал перед ней: крылья летучей мыши, голова змеи, рубин снова сверкает на лбу. Эней лежал без сознания между мощными задними ногами. Бенджи схватил Брисеиду за руку и притянул к себе. Он требовал ее внимания. Он, казалось, не видел монстра, ревущего с широко раскрытой пастью.

– Бенджи! Не мешай!

Сомнение, казалось, остановило молодого человека, он слепо огляделся вокруг, но, словно захваченный собственным наваждением, вернулся к обвинениям. Брисеида бросилась к нему, схватила его за руку, повернулась, чтобы