Брось мне вызов - Лорен Лэндиш

– Согласен. Думаешь, я могу доверить ему свою тайну?

Я выдаю желаемое за действительное. Гэри осторожен, наверняка, но слухи обо мне тут же разлетятся по всем кулерам с водой на каждом этаже «Фокс».

– Возможно, мне стоит сначала обсудить это с Алланом, чтобы он не был ошарашен.

Эль удивленно смотрит на меня.

– Мистер Фокс тоже не знает? – Когда я неловко морщусь, она мотает головой, едва ли не задевая меня своими волосами. – Тупой мужлан. Тупой, сексуальный, умный мужлан.

Не смею обращать ее внимание на то, что два ее эпитета являются буквальными противоположностями друг друга. Я позволяю ей критически взглянуть на меня, зная, что заслуживаю этого. А также зная, что она уже на моей стороне. Это само по себе похоже на победу. Или хотя бы на ее начало.

– Что насчет твоей семьи? Не говоря о делах или, может быть, плюсом к ним, в чем дело? Потому что это было жестко. И я говорю это как тот, кто знает бдительных, чрезмерно заботливых, гиперопекающих, возлагающих большие надежды родителей.

Я смеюсь над ее описанием Дэниела. После визита к моей семье держу пари, нам обоим он не кажется таким уж плохим.

– Ты видела, откуда ноги растут. Отец – осел, который потакает Эдди независимо от того, что он делает. Или, скорее, не делает, потому что он бесцельно берется то за одно, то за другое. Он прожигает кислород и живет в трастовом фонде. Он – причина, по которой я занялся боксом в детстве.

Множество воспоминаний одновременно обрушиваются на меня, физическая боль эхом отдается во мне, и по привычке я сжимаю челюсть, готовясь к удару.

Эль замечает это и утешительно кладет руку на бедро.

– Выскажись. Я обещала хранить твои секреты. Думаю, тебе стоит выплеснуть это. Ради работы, ради нас, но в первую очередь только ради себя. Представь, что ты отрываешь лейкопластырь. Оторви его разом, кричи, если сдерешь кожу, но только тогда она покроется коркой.

Образы неприятные, но, возможно, она права. Я слишком долго хранил это глубоко внутри. И хоть то, что происходит между мной и Эль, все еще кажется новым, я знаю, что в глубине души могу ей доверять. Несколько недель назад я бы посмеялся над этой мыслью и вообще подумал бы, что она совершенно не заслуживает доверия и шпионит для Дэниела. Но то, как она вела себя сегодня, избавило меня от многих сомнений – тех, что остались после наших свиданий, нашей близости в самолете, нашего времени вместе.

И поэтому я делаю то, что, клянусь, никогда не сделал бы. Я все ей рассказываю.

– Он и его дружки издевались надо мной, били и пинали меня, когда я падал. Они забирали все мои карманные деньги и частенько и книги тоже. Я приходил домой в ужасном виде, и однажды мама потребовала сказать ей, что случилось, но когда я сказал, что это Эдди, вмешался отец. Он заявил, что я вру и что я первый начал, и ему отвратительно, что я не смог дать сдачи. И мама решила поверить ему, а не мне, когда я стоял прямо перед ней с синяками, царапинами и разбитой губой. Так продолжалось, пока я не стал старше и не научился стоять за себя. Проучил пару приятелей Эдди, а потом начал тренироваться. Лишь когда я начал избивать брата, отец действительно забеспокоился. Я однажды сломал Эдди нос.

Я смотрю на Эль, оценивая ее реакцию. Я ждал, что она будет в ужасе от насилия, к которому и Эдди, и я сам прибегали. Но, кажется, еще чуть-чуть, и из ее ушей повалит пар.

– Я готова еще раз сломать ему нос. Оливер, разворачивай эту чертову машину.

Мне нравится, что она хочет защитить меня. Это одновременно мило и сексуально, и накладывает крошечные швы поверх старых ран. Но я мотаю головой, улавливая вопросительный взгляд Оливера.

– Все нормально, это было давно.

Эль фыркает. Это самое яркое проявление ее отношения ко мне, которое я видел, и она уже показала немало. Но она возвращается к моей истории, и я продолжаю говорить.

– Ба всегда была на моей стороне. Именно она записала меня на бокс, и я знаю, что она следит и за Лиззи. Ба настоящий вулкан, даже сейчас. Хотя ей становится все труднее передвигаться, она по-прежнему остра, как игла.

– В ней есть что-то еще, это точно. Вся ваша семья… вау.

Сухая подача говорит сама за себя. У них у всех есть… что-то еще.

– Да, Гэри. Недвижимость по-прежнему в доверительной собственности, и на первой встрече с семьей я хотел узнать фактическую формулировку траста. Мне нужно точно знать, какую власть над землей они имеют. Сюрпризы мне не нужны.

Он задает конкретные деловые вопросы, не давая никаких намеков на то, что битком набит сплетнями, которые я ему только что рассказал. Надеюсь, это хороший знак, но на всякий случай скрещиваю пальцы.

– Мистер Фокс знает о развитии ситуации и о наших дальнейших действиях. Завтра я буду на связи, чтобы узнать последние новости.

Я вешаю трубку, радуясь разнице во времени, благодаря чему Гэри может начать свой день с намеченной миссии по выяснению каждой детали траста. Надеюсь, он принесет мне хорошие новости.

– Все готово? – спрашивает Эль, выходя из своей спальни в пушистом халате с мокрыми волосами.

Она дала мне уединиться, пока я звонил Аллану, а затем Гэри. План работы Дебры не изменился, поэтому я велел ей продолжать исследования. Честно говоря, Аллан воспринял эту новость лучше, чем я ожидал, и даже предполагал, что у меня есть прямые или косвенные связи по недвижимости в Лондоне, и то, что предложенный мной участок связан с трастом моей семьи, ничем не отличается от сделки с любым другим продавцом. Он намекнул на то, что так даже лучше, потому что с семьей легче иметь дело, чем с корпоративными гигантами, которые продают большие участки первоклассной недвижимости. Я не сказал ему, что он не знает мою семью.

– Да. Дело сделано. Уверен, через минуту новость разнесется по всему офису. – Я откидываюсь на диване, проводя пальцами по волосам. Я делал то же движение как минимум дюжину раз, пока ходил туда-сюда.

– Если это тебя утешит, то Тиффани ничего не знает. Я говорила с ней до того, как пошла в душ, потому что, если бы я не поведала ей лондонские новости, она примчалась бы сюда ближайший рейсом, чтобы выудить их из меня.

Я медленно моргаю,