Матрица или триады Белого Лотоса - Всеволод Каринберг

"...Будь самим собой, не привязывайся ни к чему, только темнота души видит свет вокруг. "Общее", "работа" - делай, выполняй, отдавай, что от тебя люди хотят. Цени работу не как цель, а как средство, средство жить среди людей, не подвергаясь опасности с их стороны. Не замыкайся в себе, не отрывайся от земли - чувство полета кружит голову, и только. Для многих реальность - это вещи, вещи и вещи. Они лгут, говоря, что человек существует для существования вещей, ибо жизнь его коротка. Лгут и те, что говорят реальность - это мысли, доброта, красота, поэзия и природа, что кроме окружающего нас существует жизнь высшая, лучшая и что к ней и надо стремиться. Все это ложь. Запомни одно - мир единственен, а не множествен, реален, а не иллюзорен, целен, а не разматывается по частям как длинная нить Парки. А то, что он в движении, так это все живое хочет проявить себя в нем сейчас. А потом, не хватайся за слова, как будто нашел истину. Истина проще, чем слова о ней, или точнее, истины нет как таковой в мире слов, этих обломков мыслей. Истина и мысль - это аффект чувств, самообольщение, ослепление светом. А потом, знай, что люди все свободны, и в мире нет принуждения, насилия - это иллюзия трусливых натур, что боятся скорее не смерти, а жизни. Свободны, но не хотят быть ими, придумывают для этого правду и ложь, которые невозможно отличить друг от друга, придумывают необходимость и мораль, как вечные, неписаные законы, о которых нужно говорить шепотом и при этом моргать глазами".

"...Смотреть в глаза жизни - порой это невыносимо, хочется уйти в мир собственного воображения, не понимать, не переживать, стать другим, раствориться в другом. Но ради себя надо одержать победу над собой, остаться преданным реальности жизни, обдуваемой ее терпким ветром, - только в этом спасение и победа над внешними обстоятельствами. Я выдержу, я не отступлю, я останусь самим собой - так отвоевывается у жизни право на жизнь".

Я не долго думал, куда его пристроить. Если сам не можешь контролировать вновь появившееся общественное или политическое движение, не можешь его возглавить, нужно хотя бы внедрить в него подконтрольного человека. Нужно было начать с безобидного экологического движения. Судьба его должна была для него выглядеть правдоподобно. Не подумал я об одном, что когда у него пошли дела в нужном направлении, у него появилась уверенность в исключительности своей личности.

Откуда-то, из глубины его, освобожденного исподволь мной существа, возникла энергия, которая требовала немедленного применения. Нравственность нельзя привить. И он пришел к выводу, что деньги являются самоцелью любого лидера общественного движения. Это, как прибалты, - сначала пели хором, а потом потребовали "независимости". Он быстро вскочил в другой "поезд", как ему казалось. В его интересы в Интернете начали входить сайты официальные, например сайт "Эффективной политики", сайты московских анархистов, пугающие публику "поваренной книгой", сайт "Кавказ", гуляющий по сети.

Он понял, что никто не собирается уничтожать террористов в условиях ядерного мира, когда большая война с большими игроками невозможна. Мелкие террористические акты становятся рычагами большой политики, их будут пестовать все стороны для укрепления, как личной власти, так корпоративной и государственной. Их будут финансировать и прикрывать. Терроризм современный возник из идеи многополярного мира. Пока общество не научится, как у примитивных народов, справедливо распределять общественное достояние, а не защищать интересы воров, в мире будет воровство и убийства, никто не уверен в другом.

Чтобы занять положение в организации, нужны деньги. А деньги можно взять у богатых и заинтересованных, правда, деньги будут темные, и почти всегда грязные. Чтобы стать заметным и незаменимым в организации, завоевать политический вес, надо стать экстремистом, участвовать в общественных скандалах и громких акциях с привлечением маст-медиа и властных структур. В этом экспансивном мире надо унять свою алчность, иначе не решишь никаких задач, нет быстрого и простого решения. Кажущаяся легкость и доступность цели, больно ударит потом по самонадеянным, беспринципным и наглым политиканам.

Алгоритм желательных событий для Руслана был написан. Программа усложнилась, введены были элементы случайности, что-то подобное "броуновскому движению", но только в поступках. За ним никто никогда не следил. Как он контролировался? Да очень просто, по программе. Когда он справлялся с очередным заданием программы, физиогномика, психо-физические характеристики, как метки стабильного характера, и череда поступков и событий в его жизни всегда выводили на него. Как не велики были временные и другие затраты, но они всегда оправдывали себя. Если хочешь сохранить власть над событиями и людьми - деньги не самое главное.

Добра и зла не существует. Жизнь обладает двумя качествами: экспансивностью, как волей к действию, и экспрессивностью, как сигналом к действию. Как мы рыбу ловим? Ручейник живет в каменной крепости, рыба стоит в потоке, и тот и другая в воде, оба питаются тем, что попадает в воду. Приходит человек, насаживает на крючок голенького ручейника, ловит на него рыбу. В природе рыба бы ждала, когда из ручейника появится поденка и выйдет из домика, чтобы схватить ее, человек же усилил событийность среды, в которой они жили, треугольник события состоялся. Увеличив экспрессивность среды, человек уничтожил и рыбку и ручейника. Человек научился управлять этим свойством живого. Число сигналов в человеческом обществе растет, экспрессивность в государстве растет, человек перестал думать над чем-либо, его плотно подвесили на крючок.

Если рабочий делал сложную вещь, например, за месяц, то теперь он делает простую, однообразную деталь за минуту, а приходит домой, ему хочется забыться от пустоты в голове, он включает телевизор или пьет водку. Быстрота обладания результатом события приводит к соблазну, заставляет выполнять больше работы, пропуская насыщение работой - отсюда и стрессы. Человек попадает в замкнутый круг каждодневных и пропущенных событий, и не может вырваться из него.

Почему высшие слои общества ничего не делают? Потому что праздность- привилегия управляющих, иначе общество станет неуправляемым, что приведет к хаосу и остановке производства, так как только они помнят смысл работы, события. Деньги имеют функцию захвата власти богатыми собственниками над неимущим большинством, они заставляют принимать свои правила распределения и работы неимущими. Рабы отдают свою свободу в виде полноценной событийности жизни, на ущербную работу на угнетателей, в рамках бесчеловечного общества. Человек в современном обществе - раб распределения, никуда не может от него уйти, разве что в нищету.

Управляющие классы не заботит понятие "добра", они придумали "добро", и пользуются им только в отношении своих детей и своего класса, навязывая рабам свое понятие "добра" как идеологии. Подменяя экспрессивность человека религией, привязав его к общей ответственности перед ней, используя милосердного и карающего Бога, как наживку, фанатики начинают приносить Богу человеческие жертвы, на самом деле в своих интересах.

Правильный политический строй начнется, когда большинству вернут событийность, как свободу от высших управляющих классов. "Добро есть бунт, Бакунин говорит, а зло, - зло лишь обличие его".

Он метался от Гринписа к антиглобалистам, от шовинистов к анархистам. Несколько раз мы подставляли его как провокатора, даже посадили в тюрьму ненадолго с помощью спецслужб соседней страны, а потом официально потребовали выдачи к нам, за экстремизм, что потом у нас не было доказано судом, но дело было сделано. Он начал говорить: "Что же делать - терроризм моя судьба и профессия".

Он вспомнил, что его предок по матери, лезгинец, который покинул Отчизну, чтобы служить России. Руслан похож на него серыми глазами и тонким лицом. В Дагестане в горах, куда он исчез, с трудом говорили по-русски, а женщины даже и не понимали его. Первое время эти темноволосые люди, с похожими носами, ушами, глазами, с одинаковой мимикой лица, когда разговаривали, были ему не доступны в разговоре.

Можно ли назвать национальностью - общину, живущую веками в одном ауле, из одного ущелья. Они могли быть - кем угодно и жить как угодно, но это было племя с вождями, своими женщинами, своими предками, и все были готовы к войне, они всегда жили военным станом. Они подчинялись только своему, одному с ними по крови. Они понимали общую ответственность за род и воевали только за него.

В своей старой жизни, в комфортабельной квартире он не замечал, что в ванной течет вода из крана, и горячая и холодная, газ на плите, только поднеси спичку, свет горит, батареи отопления ночью греют комнату, по телевизору развлекают, кто-то по утрам увозит мусор, кто-то в магазине продает ему молоко, кто-то для него убивает на мясо животных и птиц, кто-то выращивает и печет хлеб. А он ходил на работу, заполнял пару бумажек своим красивым почерком за день, заходил раз в месяц с ними в банк на двадцать минут, - все! На такую жизнедеятельность уходила его зарплата, но это казалось ему несправедливо мало, словно это - само собой разумеющееся.