Чернобыль. Большая ложь - Алла Ярошинская

25 сентября 1989 года в городе прошла предупредительная двухчасовая забастовка без остановки работы предприятий – часть рабочих, которые закончили свою смену, прямо в цехах и во дворах заводов провели митинги солидарности с жителями из радиоактивных зон, требуя отдать привилегированные медицинские учреждения и незаконно захваченные партноменклатурой квартиры жертвам Чернобыля.

Вот уж воистину, «до последней капли привилегий» готов был сражаться партийный аппарат! Даже с больными детьми!

Забегая вперед, скажу: мы все-таки его победили. Под давлением нарастающей волны протеста, после того, как нам, депутатам, в Кремле простым голосованием удалось вычеркнуть из Конституции СССР пресловутую 6-ю статью, провозглашающую, что коммунистическая партия является руководящей силой общества, пал и местный партийный бастион. Путч реванша, когда Горбачев был заперт его «соратниками» в Крыму в Форосе, к счастью, успешно провалился. Тогда-то и были наконец выполнены и мои депутатские, и забастовочные требования – главную партийную спецлечебницу области передали чернобыльским детям, обком партии заняли судьи, здания двух райкомов тоже используются для городских нужд.

Из заключения Государственной экспертной комиссии по рассмотрению программ ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС: «Одним из следствий социально-психологической напряженности среди населения, проживающего на загрязненных территориях, является возникновение социально-политического движения, одним из средств которого является забастовочная борьба. Судя по динамике движения, в ближайшем будущем оно может принять весьма радикальные формы…»

Выводы комиссии стопроцентно сбылись. Протестная волна захватила не только радиационные территории, но и распространялась по стране, как цунами, туда, где власти собирались строить новые атомные электростанции.

Летом 1989 года, когда в печати наконец была прорвана блокада чернобыльских тем, акция протеста прошла в Татарии. Два дня возле городка Камские Поляны стоял палаточный городок ее участников, которые выступали против строительства Татарской АЭС.

В этом же году волна митингов прокатилась и в украинских Черкассах. Народ протестовал против строительства там Чигиринской АЭС.

И это было только начало.

В конце концов результатом всех этих чернобыльских митингов, протестов и волнений стало создание весной 1990 года по решению правительства региональных межведомственных экспертных советов в Минске, Харькове, Челябинске, Донецке, Днепропетровске, Ворошиловграде, Москве, Ленинграде, Киеве. Это очень важно для ликвидаторов, которым теперь не надо было со всех концов страны ехать для освидетельствования непременно в единственный экспертный совет в Киев.

Под давлением народного возмущения спустя четыре года после катастрофы (!) правительство совместно с профсоюзами приняло постановление «О мерах по улучшению медицинского обслуживания и социального обеспечения лиц, принимавших участие в работах по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС». Власти начали сдавать позиции, хотя и неохотно, но признавая, таким образом, серьезность чернобыльской проблемы.

Несколько улучшилось положение жертв Чернобыля и ликвидаторов после принятия специальных чернобыльских законов в пораженных республиках. Но жертвы Чернобыля так по-настоящему и не сумели ими воспользоваться. Если в первые годы после принятия чернобыльских законов этот караван со скрипом двигался, то после распада Советского Союза и вовсе остановился. В независимых государствах, образовавшихся на его руинах, другие проблемы задвинули чернобыльцев с их болезнями на последний план. Да, на бумаге все было отлично: социальные льготы и гарантии, получение экстренной бесплатной медицинской помощи, реабилитация в санаториях, улучшение жилищных условий, предоставление квартиры в течение трех месяцев, а также повышенные размеры доплат к пенсиям. Но на практике…

В России правительство несколько раз вносило в чернобыльский закон поправки, ухудшающие положение и пострадавшего населения, и ликвидаторов.

Практически полное бездействие российских чиновников – невыполнение жизненно важного для нескольких миллионов людей закона – уже привело и еще приведет к страшным социальным последствиям. Это – больные люди в чернобыльских зонах, прозябающие в нищете, поставленные на грань выживания ликвидаторы, разбросанные по всей огромной стране. Статистика чернобыльских смертей, похоже, снова становится зоной секретности. Сегодня ликвидаторы рассказывают страшные вещи: говорят, что существует негласное указание российского Минздрава не связывать их заболевания с радиационным облучением, отказывать в установлении «чернобыльской» инвалидности. Медики до сих пор – спустя двадцать пять лет после аварии! – зачастую скрывают от ликвидаторов их диагноз. Случается так, что только после смерти вскрытие показывает, что она наступила в результате многолетней онкологии. «Нам приходится, – рассказывали мне чернобыльцы, – пускаться на хитрости, чтобы доказать свои болезни: на приеме у врачей мы просто не говорим, что мы ликвидаторы. Потому что слова „чернобыльский ликвидатор“ для докторов специализированных поликлиник, куда мы приписаны, как красное для быка».

Из года в год власть урезает и без того мизерные выплаты инвалидам Чернобыля. Предполагалось, что они будут индексироваться по уровню роста потребительских цен. Но и из этого ничего хорошего не вышло. За восемь последних лет в России эта самая индексация была проведена единожды – на 19 процентов. За эти же годы потребительские цены в стране по официальным данным выросли на 800 процентов, а на квартирную оплату почти на 1400.

На просторах СНГ сотни тысяч чернобыльцев, загнанные властями в нищету и безыходность, снова учатся бороться за свое законное право – право на жизнь. Они стали в массовом порядке обращаться в суды.

В 1995 году в России в чернобыльский закон были внесены «драконовские» поправки, которые еще более усложнили жизнь жертвам радиации. Многие чернобыльцы, пройдя все круги правового ада в России, в 1997 году обратились в Конституционный суд, который (о, чудо!) встал на сторону пострадавших. В его постановлении от 1 декабря 1997 года утверждается незыблемость конституционных прав пострадавших граждан на возмещение вреда, причиненного им в результате государственной деятельности в области использования ядерной энергии, а также конституционные обязанности государства возмещать такой вред в полном объеме. Согласно Конституции РФ и Закона РФ «О Конституционном Суде Российской Федерации», государство гарантирует недопустимость издания в Российской Федерации законов, отменяющих или умаляющих права и свободы человека и гражданина, и недопустимость при установлении нового правового регулирования преодоления правовых позиций Конституционного суда РФ. Принимая базовый Закон, государство признало ответственность перед жертвами и ликвидаторами за последствия чернобыльской катастрофы. Признанный государством объем возмещения вреда должен безусловно соблюдаться.

Но и Конституционный суд России не смог заставить государственный аппарат выполнять законы. В отчаянии чернобыльцы обратились в Европейский суд по правам человека. Он также встал на сторону тех, чьи права были попраны, обязал Россию выплатить им копившиеся годами долги. Но чиновники отнюдь не спешат взять под козырек и Европейскому суду, хотя Россия обязана это сделать.

Поняв, что судами сыт не будешь, чернобыльцы решили применить свой последний аргумент в борьбе с властью: митинги протеста и смертельные голодовки. У жертв и инвалидов Чернобыля осталась одна альтернатива – борьба до последнего. Последнее – это смерть.

Я продолжу печальную хронику этой в буквальном смысле смертельной борьбы за жизнь в последние десять и спустя почти двадцать лет после аварии. Все в мире течет, но у нас ничего не меняется.

В 1997 году ликвидаторы из города Иваново, что в двухстах километрах от Москвы, потеряв веру в государство, решились на проведение акции протеста. Об этом в своем письме сообщил мне редактор «Ивановской газеты», член регионального совета НПО «Союз Чернобыль» В. Г. Соколов. Правительственные долги ивановским чернобыльцам составили около пяти миллионов рублей (750 тысяч долларов за год по курсу Центробанка на тот момент). Аптеки перестали выдавать им бесплатные лекарства, региональные власти не выделяли больше бесплатные путевки на лечение в санатории. Более того, департамент по социальным компенсациям отказался выплатить деньги за время болезней работающих ликвидаторов.

20 января 1997 года в Туле состоялся митинг, организованный областным объединением «Союз Чернобыль». А в местном Доме культуры несколько недель голодали пятьдесят пять ликвидаторов. Они требовали выплаты годичной задолженности по пенсиям. Девять участников этой голодовки были госпитализированы из-за угрозы смерти.