Вся твоя ложь - Гарриет Тайс

сжимают мою руку. Мы вместе переходим дорогу. Из парадной двери появляются какие-то люди. Двое санитаров несут носилки, еще одна женщина идет сзади. На мгновение мне кажется, что носилки пусты, и страх, схвативший мою голову, как в тиски, ослабляет свою хватку. Но когда я замечаю маленькое бледное личико сверху над простыней, покрывающей тельце, мой страх возвращается снова с утроенной силой.

Это лицо Дейзи. По крайней мере, она еще не труп. Если бы она уже была мертва, ее лицо было бы закрыто. Да, она вся была бы накрыта простыней с головой. Робин тоже видит и узнает Дейзи, громко вскрикивая в тот же миг. Я притягиваю ее ближе к себе, и мы вместе смотрим, как носилки заносят в машину скорой помощи. Когда их благополучно погрузили, мужчина-фельдшер закрыл заднюю дверь, оставив женщину-врача внутри с Дейзи. Затем он сел на водительское сиденье, и машина отъехала, завывая сиренами.

– А где мама Дейзи? – спрашивает Робин. – И почему она не с Дейзи?

– Не знаю, милая. Она скоро поедет за ней, я уверена, – отвечаю я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более ободряюще, хотя это совсем не то, что я чувствую в данную минуту.

Я как завороженная смотрю на другую машину, припаркованную у дома Джулии. Это полицейская машина. Внутри никого нет. Разумеется, я не знаю наверняка, почему Джулия не смогла поехать в больницу вместе с Дейзи, но у меня такое чувство, что нахождение полицейских в ее доме вполне может послужить объяснением этому.

Мы медленно поднимаемся по ступенькам к входной двери. Я останавливаюсь с замирающим сердцем, напуганная Робин сильнее прижимается ко мне. В доме царит холодная темнота. Я чувствую, как она заполняет все уголки, пробираясь под кожу. Мне очень хочется уйти прямо сейчас.

– Сэди, Сэди! – Я слышу голос Николь изнутри дома. – Сэди, слава Богу, ты здесь. Это просто ужасно. Заходи.

Мое желание поскорее уехать проходит. Николь плачет, слезы текут по ее щекам. Я не могу оставить ее здесь в таком состоянии. Я должна помочь ей справиться со всем этим. Что бы это не было! Я смотрю на Робин, и мы вместе входим в дом. Николь стоит у двери в гостиную, рядом с ней топчется Пиппа. Теперь это место выглядит совсем по-другому – все великолепие блеска и позолоты будто стерлось. Двери в зал плотно прикрыты, оттуда доносится гул голосов.

– Это полиция, – шепчет Николь так тихо, что я напрягаю слух и переспрашиваю. Она повторяет, на это раз произнося слова преувеличенно громко: – Полиция.

Я подхожу ближе:

– А почему здесь полиция? Почему Джулия не поехала в больницу вместе с Дейзи?

Николь велит девочкам идти на кухню и перекусить, а сама увлекает меня в одну из комнат. Зеленые стены, мебель из темного дерева – здесь уже и так достаточно мрачная атмосфера.

– Это все ужасно, – говорит Николь. – Так ужасно… Я так рада, что ты здесь. Я не знала, кому позвонить.

Я обнимаю ее. Николь падает мне на плечо, безутешно рыдая. Через какое-то время она отстраняется, выпрямляется, шмыгает носом и вытирает рукавом следы слез с лица. Она садится на один из богато украшенных стульев и делает глубокий вдох.

– Мы все пошли в гости к Джулии вчера вечером, знаешь? Тебя ведь тоже приглашали?

Я киваю.

– Мы подумали, что девочки наверняка захотят переночевать вместе и что это будет для них отличная передышка, потому что в последнее время они так много сил тратят на учебу. И мы с Джулией тоже собирались поболтать и многое обсудить. В этом семестре мы виделись с ней не так часто, как хотелось бы…

Николь говорит приглушенным голосом. Мне приходится наклоняться поближе к ней, чтобы все расслышать.

– Мы заказали пиццу. Девочки ели у себя в комнате перед телевизором. Мы сидели на кухне и пили вино – пару бутылок.

– Как в четверг?

– Да. Как в четверг. Но Джулия вела себя гораздо спокойнее. По крайней мере, я так думала. Она рассказала мне, что поговорила с Дейзи и они вместе выработали план. Чтобы все у нее было в порядке с учебой. Дейзи обещала взять себя в руки и с этого момента получать оценки получше.

Я в недоумении поднимаю бровь. Николь бросает на меня взгляд.

– Да. Я знаю. Ты права, – говорит она, отвечая на мой немой вопрос. – Ты права. Отметки у нее и так были блестящие.

– И как себя чувствовала Дейзи?

Я отчаянно хочу, чтобы Николь поскорее добралась до сути того, что все-таки произошло с Дейзи, что привело ее к такому состоянию, в котором мы ее увидели сегодня утром. Но я не хочу давить на и без того перепуганную Николь, торопя ее с рассказом.

– Уже сейчас, вспоминая вчерашний вечер, я понимаю, что Дейзи, должно быть, уже тогда чувствовала себя не очень хорошо. Она вела себя как-то нервно, все время жаловалась то на боль в животе, то на головную боль. И никак не могла успокоиться, несмотря на то что они смотрели комедию «Дрянные девчонки». Она весь вечер то и дело спускалась к нам на кухню и хотела поговорить с Джулией. Думаю, она была чем-то очень обеспокоена.

– Чем?

– Я не знаю точно. Может быть, предстоящими тестами. Может, тем, что Джулия очень сердилась на нее, считая,