Вся твоя ложь - Гарриет Тайс

что она может делать контрольные на гораздо более высокий балл. Точно не знаю. Но как жаль, что я не осознала еще вчера, насколько ей действительно было плохо…

Николь делает глубокий вдох. Громкость ее голоса падает еще больше по мере того, как она приближается к кульминации рассказа.

– Вечер закончился тем, что Дейзи рано ушла спать. Пиппа еще немного поболтала с нами на кухне, но потом тоже поднялась наверх. Я спросила Джулию, может, нам все-таки поехать домой, но к тому моменту я уже слишком много выпила. – Николь взглянула на меня так, словно просила за это прощения. – Знаешь, как это бывает?

Я снова киваю:

– Да. Я знаю. В пятницу вечером… Конечно, я знаю, как это бывает.

– Мы могли бы вернуться на такси, но Джулия приготовила для меня свободную комнату. И мы все легли спать. На самом деле еще было не так уж и поздно. Наверное, около одиннадцати. Сегодня утром Пиппа проснулась рано и пришла ко мне. Она сказала мне, что Дейзи все еще спит. Мы спустились вниз позавтракать, и обеспокоенная Джулия пошла за Дейзи.

Повисла долгая пауза.

– Что было дальше, Николь?

Теперь она выглядит, будто приведение, с белым, как полотно, лицом.

– Потом сверху начались эти жуткие крики.

33

Николь больше ничего не говорит, но сидит молча, пребывая явно в шоковом состоянии. Я хочу расспросить ее, что же все-таки случилось дальше. Но каждый раз, когда я начинаю говорить, она поднимает руку в знак молчания и отчаянно вслушивается в звуки, доносящиеся из другой части дома. Кажется, что Джулия общалась с полицией в течение нескольких часов, хотя на самом деле прошло меньше двадцати минут. Вот она выходит из гостиной и направляется к нам. У нее заплаканное лицо и руки сжаты в кулаки.

Я слышу тяжелые шаги, идущие вверх по лестнице: полиция еще не ушла и поднимается в комнату Дейзи. Джулия не хочет разговаривать ни с Николь, ни со мной. Мы идем на кухню. Николь заваривает чай и пытается уговорить Джулию его выпить, но та отталкивает чашку. Наконец Николь спрашивает:

– Хочешь, я поеду с тобой в больницу?

Джулия взглянула на экран своего телефона. Потом посмотрела на Николь с отсутствующим выражением лица:

– Они уже позвонили отцу Дейзи. Он должен приехать туда. Я знаю, он уже в пути. Я не хочу его видеть.

– Но Дейзи…

– Она без сознания, Николь. Ты же ее видела. Они не могут привести ее в чувство. Она не будет знать, там я или нет. Для нее не будет никакой разницы.

– Может быть, она тебя услышит, – говорит Николь.

– А разве ты сама не хочешь ее видеть?

– Я сказала – нет! – рявкает на меня Джулия и встает со стула.

Мои ногти с силой впиваются в ладони, пытаясь сдержать шок от такой резкой реакции Джулии. Какое-то время никто не произносит ни слова, тишина, словно натянутая струна, ощутимо вибрирует между нами. Ее нарушает появление Пиппы и Робин. Лицо Пиппы заметно напряжено, она подходит вплотную к Николь.

– Это ты во всем виновата, – набрасывается Джулия на Пиппу.

В ее голосе столько яда, что девочка может запросто отравиться.

– Ты должна была проснуться пораньше. Тогда бы мы раньше ее обнаружили. Если она умрет, это будет на твоей совести.

Пиппа разрыдалась. Николь делает шаг вперед, сверкая глазами. Но затем делает над собой видимое усилие, пытаясь совладать со своими эмоциями.

– Ты так говоришь из-за шока, – констатирует она. – Ты же знаешь, что это неправда.

– Откуда мне, черт возьми, знать, что правда, а что нет? Они обе легли спать в полном порядке. А теперь твоя дочь стоит тут совершенно здоровая, а моя в гребаной коме. Кого еще, черт возьми, я должна обвинять в этом?

Каждый раз, когда Джулия ругается, меня бросает в дрожь. Пиппа стоит и нервно покачивается под натиском Джулии. Николь обнимает ее за плечи.

– Я знаю, ты сейчас в ужасном шоке, – заявляет Николь, – но обвинять Пиппу – это безумие. Ты не можешь этого делать. Один Бог знает, что случилось, в больнице проведут анализы и будет видно. Это может быть все что угодно. Ты не должна делать таких нелепых поспешных выводов.

– А почему бы и нет? Полиция ведь делает поспешные выводы. Та женщина-офицер… она сказала, что это возможные последствия передозировки, они ждут данные клинических анализов от токсикологической экспертизы. Они собираются обыскать мой дом.

Джулия резко садится, закрыв лицо руками.

– А что они ищут, Джулия? – холодно и настойчиво спрашивает Николь.

Джулия убирает руки от лица.

– Я не знаю, понятно? – выплевывает она. – Я ни хрена не знаю! Моя дочь лежит без сознания в больнице, и полицейские не позволяют мне даже навестить ее. Я должна оставаться здесь под охраной и наблюдать, как они