Дорога на Торхольм - Варди Соларстейн

Окончательный когнитивный диссонанс наступил, когда пришла новость, что одна из ведьм-жен конунга оказалась на самом деле его дочерью, а командир "синхрофазатрона" — Наследным герцогом Алехандро. И далее, эти двое теперь собирались пожениться.

"Ванесса Авгнас не довела дело до конца, раз принц выжил", — пришла мысль в голову канцлера. — "И, испугавшись строгого наказания, когда это открылось, вместо того чтобы униженно просить прощения, ублажая старого козла, решила убежать, обставив все как загадочное исчезновение".

Это было вполне логичной версией, укладывающейся в рамки поведения всех задействованных персонажей.

Канцлеру даже в голову не могло прийти, что в этом театре, который устроил непредсказуемый на сумасшедшие выдумки новоявленный конунг, единственным более-менее правдивым персонажем оказался лишь принц-дроу Трейв.

По справедливости отметим, что Влад любил сложную к анализу ситуацию, любую неразбериху, стараясь в глазах врагов доводить до полного абсурда.

Согласно следующему донесению, Вальдур намеревался двинуться к Торхольму, имея под знаменами трехтысячную наемную армию. Согласно озвученным планам, он затем собирался отбить Маткмарку и посадить на трон там Алехандро, предварительно женив его на своей дочери Марине Арвенстарской, действуя при этом под флагом Нюкаэля. Ситуация с точки зрения претензий — не подкопаешься. Выходило, что все эти попытки выставить загадочного принца Нюкаэля главным действующим лицом не стоят выеденного яйца.

Но окончательно канцлер запутался, когда пришло совершенно секретное и сверхсрочное сообщение. Оно стало предпоследним среди полученных из этого региона. Текст его уместился в пару строчек, но произвел эффект разорвавшейся бомбы: принц Трейв по последним агентурным данным вступил в половую связь с принцем Нюкаэлем. Сам светлый откровенно отвечает на знаки внимания дроу, что говорит о его второй роли в этом марьяже. У канцлера потемнело в глазах. Это был страшный удар по всей светлоэльфийской чести как высшей расы. Светлый принц добровольно лег под темного! Такого позора не знала история девяти миров. Получается, что вся операция — дело рук дроу и те хотят, воспользовавшись заварухой на поверхности, завоевать несколько плацдармов в стратегических местах, а затем провести полномасштабное вторжение…

Последнее же донесение, пришедшее с вопиющим нарушением всех наставлений, открытым текстом, даже не зашифрованное в стихоплетной форме, от самой перспективной лазутчицы заставило канцлера вспотеть: "Сеть раскрыта. Всех наших отвели в лес и, похоже, принесли там в жертву Маниту. Скоро вычислят и меня. Остался последний лечебный заряд в амулете. Больше нет сил и возможности работать в борделе. Прощайте, хозяин. Прошу считать меня эльфийкой клана Зеленого Листа! Слава великому канцлеру Мори!"

В покои герцога решительно и мощно постучали. Канцлер, полностью уйдя в раздумья о будущем расы, в которой даже единственный чудом оставшийся в живых принц, оказался нетрадиционной ориентации, и находясь под влиянием последней щифровки, открытом текстом говорящем о полном вторичном провале всей эльфийской агентурной сети, никак не мог прийти в себя.

— Вырождаемся, мы вырождаемся, о всемудрый Манве! — горько и скорбно качал он головой, не обращая внимания на барабанящий стук в дверь. Канцлер, как и все великие люди, умел концентрироваться, причем осмысление проблем отличалось широким своим спектром — от отравления конкурента до дум тяжелых о судьбах нации.

Элегантно, с истинно эльфийской грацией, хлопнув еще одну рюмашку красного он пошел открывать двери непрошеному посетителю, который, судя по стуку, явно не был секретарем канцлера или положенного регенту адъютантом. Те стучали бы тихо, а лица при этом имели грустные и кислые, как у настоящих помощников гения пера и интриги. Открыв створку незапертой двери, канцлер удивленно узрел довольную лоснящуюся мордашку, у которой один подбородок не успевал выглядывать из под другого. На пороге стоял старый знакомый канцлера — маг-воплощатель Танен, его лучший осведомитель, а теперь еще и по совместительству Президент Академии Магии и почетный вице-президент Университета Колдуний. Первая должность, несмотря на озвученный высокий ранг, означала лишь то, что он является начальником для трех десятков таких же почти бесполезных оболтусов, постоянно занятых тем, что они вместо неустанного практикования в магии, строчили кипами друг на друга доносы. А вот второе титулование, несмотря на полную фиктивность должности, давала право ее обладателю сидеть на заседаниях Университета Колдуний и иногда даже что-то там шелестеть, тщетно пытаясь перекричать бесконечно громко галдящих ведьм. Канцлер, конечно, имел своих высокопоставленных осведомительниц среди колдуний, но совершенно справедливо не доверял женщинам, и поэтому пропихнул на эту синекуру свои "глаза и уши". Бедный, бедный Танен! Вынужденный терпеть сводящий с ума треп, в который ему по роду вмененной деятельности вдобавок нужно было еще и пытаться вслушиваться, во всю эту невозможную женскую трескотню, в итоге он крепко подсел на легкие наркотики. Мало того, каждый раз он возвращался с этих заседаний оплеванный, в самом неприятном смысле слова — вредные ведьмочки, радушно и обольстительно улыбаясь вечно потному толстячку в лицо, искусно и незаметно харчили ему на спину при любом возможном удобном случае.

Женщины, что с них взять.

— Сир! — торжественно провозгласил толстяк. — Я пришел пригласить вас на особо важное заседание Университета Колдуний.

— Тебя, Танен, о великий Манве, сколько раз просить, — неожиданно разорался прямо на пороге взвинченный канцлер, не забывая о высоком слоге. — Не смей так больше называть!

Толстячок, виноватенько потупив маленькие глазки, съежившись, практически как-то перевоплотившись в серенькую, но страдающую серьезным ожирением мышь, проскользнул мимо канцлера в его личные покои. Там, эта реинкарнация грызуна, нагло просеменила в направлении десертного столика. Канцлер, увидев как в бездонной глотке недомага исчезают пирожные по серебряной монетке за штучку, жадно запиваемые сверхдефицитным и элитарным вином, привезенного аж с Заморского континента, стоимость бутылки которого равнялась цене покупки торгового корабля, его оттуда привезшего, слабо махнул рукой. На все Престолов Вечных воля. Если "глаза и уши" хотят есть, то отчего их не подкормить. Еда — бренна, власть — навсегда.

— Ну, что ты мне расскажешь? Какую песенку споешь? — по-мужски сумрачно, но по-женски ехидно, поинтересовался канцлер, когда все находящееся на столе было сметено, точнее сожрано и выхлебано. Он поначалу думал, что маг специально ведет себя так вызывающе, но за время длительного общения с ним пришел к выводу, что это просто такая несовершенная, вероятнее всего из-за недостаточного воспитания, модель поведения в обществе: хамовато идеально-потребительская.

— Сир, у ведьм сейчас начнется заседание, посвященное исследованиям свойств того самого неработающего фальшивого посоха, — воскликнул маг. — Я пришел вас пригласить на него, это может быть довольно интересно!

— Напомни мне, о славный маг, чем ты речь вообще толкуешь? — проявляя нотки недовольства, немного истерично задал вопрос канцлер. Он посчитал, что его отвлекли от действительно важных дел какой-то мелочевкой.

Неожиданно шустро, толстячок Танен подскочил к огромной карте королевства, лежащей на большом столе. И ничто в мире не смогло бы и не успело его удержать от святотатственного поступка — он схватил обоими руками по изящной шахматной фигуре, и поставил их на самый южный край королевства, для верности припечатав карту пятерней утверждающим жестом. На безумно дорогой ткани, остался жирный и грязный отпечаток его ладони.

— Здесь! — торжествующий вопль потряс пламя зажженных канделябров, с магически усиленным свечением.

— Что — здесь? — стараясь удержать себя в руках, злобно, как гадюка, прошипел набирающий ярость канцлер.

— Здесь, это — могила королевского войска, а вот тут, тут, тут и тут, — маг не вняв ни визуальному ни звуковому предупреждению о состоянии теряющего терпения канцлера, хватал со стола тщательно размещенные фигурки, обозначающие дислокацию войск, и буквально вбивал их в ткань карты на юге королевства.

— Так, мне не хватает карты, подвинем же ее! — продолжал кричать явно сошедший с ума маг. И канцлер даже ничего не успел предпринять, как обезумевший толстяк дернул карту за угол с западного края, затащив на стол ранее свисающий восточную окраину, вмещающую начало земель соседствующего там клана Голубого Лепестка.

— Пардо-о-он! — сопроводил он треск падающих на ковер фигурок олицетворяющих западные экспедиционные корпуса и силы короля Двеньямира. — Но ведь ничего не разбилось? — Со слабо замотивированной надеждой в голосе он попытался оправдаться. Тут же раздался хруст — неуклюжий толстяк растоптал две миниатюрные высокохудожественные статуэтки, закатившихся в результате падения ему под ноги. Не обращая внимания на нанесенный ушерб, превративший драгоценные символы игры в порошок, он выставил еще несколько пешек на территорию соседнего королевства.