Реликтовая популяция. Книга 2 - Виктор Васильевич Ананишнов

не смутил это зловещее чудо природы. Его хобот нашёл новый объект для нападения, и хотя человек успел несколько раз кольнуть его мечом, а некоторые из багров глубоко вонзились в него и повисли, вырванные из рук, всё это ему не помогло, его настигла та же участь, что и командира.

Тескомовцев охватила паника. Тут же две лодки, налетев одна на другую бортами, перевернулись, люди посыпались в воду, большинство из них сразу же пошли ко дну, другие попытались достичь берега, но добраться до него им было не суждено – перед ними всплыли ещё два монстра, помельче первого многократно, однако прожорливостью не уступающее ему. Другие лодки брызнули от места трагедии в разные стороны, что не обескуражило вышедших на охоту хищников. Их мощные плавники обеспечивали скорость передвижения в воде в десять раз выше, чем могла плыть любая лодка, даже при всех усилиях людей грести на пределе сил.

Первое чудовище спокойно сделало один гребок плавниками, подняв высокую крутую волну, отсекло лодки, устремившиеся к берегу, а остальным позволило пока что оставаться на плаву.

Глава 18

К утру уровень воды упал более чем на бермет, и группе Свима удалось перейти на следующий холм с песчаной вершиной вброд.

– Так бы вчера идти, – брюзжал Ольдим. – Не знаешь, когда можно подождать, когда следует торопиться. Я всегда удивлялся несоответствию желаний и того, что происходит при их исполнении. Нет, правда, Свим. Поторопишься что сделать, благое будто бы дело, к тому же для себя, а оно оборачивается тебе во вред, потому что именно поторопился. Но и промедлишь, опять же повредишь себе оттого, что не поторопился. Где справедливость, спрашиваю я?

Свим слушал дурба вполуха, но его болтовня отвлекала от неприятных мыслей и совпадала с его представлениями на тему: поторопишься-промедлишь.

Отдохнувшие спутники вышли к водной преграде, заставившей их вчера повернуть назад. Смежные холмы, по-видимому, соединялись высокой седловиной, к тому же имели пологие склоны, так что расстояние между ними, приведшие вчера в уныние команду, за ночь сократилось берметов на сто. Оставалось ещё не менее ста пятидесяти или чуть больше, но, возможно небольшой глубины.

Ночные перемены со снижением уровня водной поверхности подняли настроение путешественников. Его не испортило даже напоминание Тринера об обманчивости расстояний на воде.

– Первым начинаю я, – заявил Свим. – От берега тянуть верёвку нет смысла. Я зайду как можно дальше, а Тринер потащит её от меня. Будь готов, – обернулся он к связнику. – А вы, – обратился он в основном к торну и хопсу, – помогите ему как следует развернуть верёвку и поднести её к воде. Она сейчас весит не меньше самого Тринера.

Свим быстро разделся и, покрываясь гусиной кожей, вошёл в бодрящую свежестью воду. От неё сегодня исходил какой-то запах. Он не был неприятным, но назойливым.

Отбрасывая в стороны пригоршни воды, Свим прощупал ступнями дно и медленно двинулся в сторону соседней суши. Склон едва заметно понижался, и Свим всё дальше и дальше уходил от берега. Десять берметов, двадцать… Вода едва достигла его груди. Он повернулся к оставшимся на берегу.

– Будем надеяться, что на той стороне такой же склон. Тогда нашей верёвки хватит. Я пройду ещё вперёд, а ты, Тринер, давай-ка, за мной… Вода, скажу вам, не тёплая. Поторопись, Тринер!

За ночь связник восстановил силы, в его движениях появилась резкость и даже лишняя суетливость. Свим недаром его подгонял, иначе тот долго бы провозился на берегу.

– У-ух! Какая она! – вскрикнул он, окунувшись по плечи. – Держи, Свим, а я поплыл. – Он передал дурбу второй конец верёвки, свой обмотал вокруг туловища, – Эй, там! – обернулся он к берегу. – Дайте слабину!

Тринер плыл медленно, ему приходилось бороться с небольшим течением между островками, относящими его в сторону от выбранного направления. Он часто оглядывался, сверяя своё местонахождение.

Последний бермет верёвки, выпушенный из рук Сестерция, скрылся в воде, а просвет между Тринером и противоположным берегом оставался значительным – пловец боролся с течением, где-то ещё едва преодолев две трети пролива!

– Не хватит, – выдохнула Клоуда.

– Не торопись, – оборвал её Ольдим и добавил умиротворённо: – Мы могли бы кое-что из одежды разрезать на полосы и надставить верёвку. Здесь каждый бермет важен.

– Мог бы раньше об этом сказать, – словно про себя пробормотал К”ньец, до сих пор не свыкшийся с мыслью о новом члене их команд. Он не мог упустить случал высказаться. – Что теперь предлагать?

Ольдим на выпад хопса ничего не сказал, но посмотрел на него неодобрительно. В иных условиях он выродку не простил бы ни его замечания, ни его вклинивания в разговор между людьми. Однако в команде Свима, и Ольдим это уже уяснил для себя, отношения разумных строились по иным принципам, чем жил до того он сам.

Свим опробовал слабину верёвки. Еще три-четыре бермета в запасе. Он сделал добавочный шаг в глубину. Вода подошла к самому подбородку. Тело окружил осязаемый холод. Но Свим испытывал странное ощущение. Съеденная бренда разогревала члены, а внешняя стылая среда как бы вступила в противоборство с внутренним теплом, оттого кожа горела от стужи, но не пропускала её дальше в тело.

Верёвка дёрнулась, на противоположном конце Тринер нелепо взмахнул руками, безуспешно пытаясь продвинуться вперёд. Он оглянулся.

– Всё! – крикнул ему Свим. – Попробуй встать.

Дно было, но Тринер его достал на пределе своего роста, встав на цыпочки. С отвязанной верёвкой он смог подняться чуть повыше, что позволило ему найти точку опоры.

– Сестерций, пора! – обернулся к берегу Свим. – Смени Тринера, – напутствовал он торна, когда тот проходил мимо него. – К”ньюша, а затем пойдёт малыш, – распоряжался Свим.

– А ты выдержишь? – спросил Ольдим, опробовав ступнёй температуру воды. – Долго в ней стоять не безвредно.

– Пока терплю, – отозвался Свим. – Сестерций, поживее!

Торн почти на две головы был выше Тринера. Когда он перехватил у связника конец верёвки, Свим смог слегка податься назад, чтобы хотя бы высвободить из-под воды шею. Да и устойчивость торна намного превышала возможности Тринера. Переправа пошла значительно быстрее. С небольшим интервалом на другой берег поплыли, придерживаясь за натянутую опору, сразу трое: хопс, мальчик и Ольдим.

Свим подхватил гибкую Клоуду после того, как все остальные уже вышли из воды на сушу и стали одеваться.

– Держись, Кло! – сказал Свим. – Сестерций, тяни!

Торн выбрался на берег и стал, подтягивая верёвку, раскладывать её на берегу – от воды она стала тяжелой и неэластичной. Клоуде оставалось только не захлебнуться от быстрого скольжения по воде.

– Что бы мы без тебя делали? – подсаживаясь к отдыхающему Тринеру, в полу шутку в полувсерьёз спросил Свим. – Мыкались бы ещё где-нибудь на первых протоках.

– То-то ты хотел меня убить, – слабо улыбнулся Тринер.

– Ну, это я погорячился… Впрочем, не я, так тескомовцы с тобой точно расправились бы. Просто за то, что я