Одержимость - Наталия Рощина

– Уже случилось. – В этот миг Маша ненавидела женщину, которая выглядела такой уверенной. Нужно поскорее избавиться от нее. Сесть в машину и домой…

– Все пройдет, Маша. Поверь.

– Переживу как-нибудь. – Маша закрыла дверцу.

– Не хандри. Твой кислый вид все только усугубит. – Майя постучала по стеклу. Оно медленно поползло вниз. – Только улыбайся, слышишь?

– Обязательно. – Маше не терпелось окончить разговор.

– Не буду тебя задерживать. Извини, если я утомила тебя, но помни: ты не приложение! Никогда и никому больше не говори этого! – Воспользовавшись Машиным замешательством, Майя наклонилась к открытому окну машины. – Кстати, ты не передумала попробовать мой кофе?

Не ответив, Маша рванула с места. Ей хотелось разорвать визитку и выбросить в открытое окно. Сделать это так, чтобы Майя увидела и поняла, что ждать звонка бессмысленно. Но что-то остановило. Ее второе «я» настояло, что не стоит поступать сгоряча.

Чем ближе Маша подъезжала к дому, тем больше ей казалось, что она поступила правильно. Впереди ее ждала тяжелая, гнетущая тишина. Тишина дома, из которого ушла любовь. Несмотря на теплый летний вечер, Маша зябко поежилась. Визитка лежала на приборной панели и словно излучала согревающее фиолетовое сияние. Маша взяла визитку и осторожно положила ее в нагрудный карман джинсовой рубашки.

Эта женщина затмила собой весь мир. Она стала для него всем. Некрасов и не знал, что такое бывает. Ровные, постепенно растерявшие романтику отношения с Машей не шли ни в какое сравнение с тем, что происходило между ним и Майей. Лед и пламень, пустыня и безбрежный океан, горечь и сладость, спокойствие и одержимость – все сравнения были не в пользу той, которая шесть лет считалась его преданной спутницей. Андрона передернуло: чувство вины – вот что отравляет ему существование. Маша – это огромная ложка дегтя, от которой он никак не может избавиться. Кажется, он готов отказаться от всей бочки меда, только бы не чувствовать себя виноватым. И она, коварная, как хитро, как умно ведет себя! Не упрекает ни единым словом, беспрекословно глотает все его отговорки. Она не настолько глупа, чтобы не догадываться о том, что происходит на самом деле. С ужасом ждет его признания, а он никак не решится его сделать.

Вчера он сказал, что улетает по делам компании. Маша помогла собрать чемодан. Она раздражала его своим спокойствием и покорностью.

– Время пролетит быстро. Не скучай. – Прозвучало цинично, но Андрону было не до церемоний.

На самом деле Некрасов решил провести недельку с Майей. Это на него не похоже – бросить все и уехать. Но Майя вскружила ему голову, а Марков, хотя и был недоволен, в конце концов махнул рукой. Отговорить Некрасова было невозможно. Он мечтал отдохнуть от душного города, от преданных глаз Маши. Небольшой отпуск. Семь дней райской жизни, только любовь и секс.

Эта женщина – счастье, ниспосланное ему. Рядом с ней он чувствует себя настоящим. Ему так спокойно и надежно. Знать, что твоя женщина старше, мудрее, опытнее – застраховать себя от возможных ошибок. Никогда Андрон еще не был так горд собой. Ему казалось достижением заинтересовать такую женщину, как Майя.

Она – необыкновенная. Она умеет быть разной. Она не приспосабливается к его настроению – просто соответствует ему. И как ей это удается? Порой он ловил на себе ее пристальный взгляд. Что-то в этом взгляде пугало Некрасова. Он словно катится в черную бездну, не имея возможности сопротивляться. Но такое ощущение быстро проходило, и Андрон ругал себя за излишнюю впечатлительность. Хотя что здесь неестественного? Для влюбленного все важно: мимолетный взгляд, небрежно оброненное слово. Любая мелочь обрастает милыми сердцу деталями, которые додумываются по собственному уразумению.

Майя твердит, что ощущения, которые он ей дарит, помогают ей быть собой. Как это важно – быть собой! Внутренний мир и мир внешний не вступают в конфликт. Свобода, покой, уверенность – сопутствуют этому состоянию. Все то, чего ему так недостает, когда он думает о предстоящем разговоре с Машей. Некрасов решил на время отдыха забыть все свои проблемы. Тогда удастся насладиться отпуском в полной мере. А вот когда вернется… Он не станет откладывать разговор в долгий ящик. Дальше тянуть нельзя. Разрыв с Машей предопределен. В будущем Некрасова есть место только для одной женщины – Майи.

В предвкушении приближающегося праздника любви с Майей Некрасову было трудно настроиться на деловой лад. Впервые он не работал, а дорабатывал, подгоняя время. Кроме всего, Леонид Игнатьевич пощекотал нервишки. С ним было совершенно невозможно разговаривать.

– Как ты можешь уезжать сейчас, когда ты нужнее здесь? – Марков выглядел раздраженным и не воспринимал отговорки, которыми потчевал его Андрон. Тогда Некрасов решил признаться в истинной цели своего отъезда. – Еще хуже, чем я предполагал…

– Разве я не имею права на личную жизнь? Когда я был в отпуске в последний раз? – оправдывался Андрон.

– Насколько я припоминаю, у вас с Машей запланирована поездка. Она отменяется?

– Это никого не касается, кроме Маши и меня.

– Ошибаешься, но я не стану ничего тебе доказывать. Ты взрослый мужчина. Разбирайся сам со своими женщинами. Главное, не затягивай.

– Не пойму я тебя, Леонид Игнатьевич.

– А я тебя, Андрон Егорович.

Марков очень изменился в последнее время. Словно стал другим человеком. Андрон не понимал, что с ним происходит. Ясно одно: если наметившееся противостояние перерастет в конфликт, Некрасов предпримет жесткие меры. Не забывая о том, что Марков всегда был верным другом и помощником Егора Васильевича, Андрон не собирался поступаться своими интересами. Тот, кто становится помехой, автоматически выбывает из числа доверенных лиц. Леонид Игнатьевич рискует оказаться в числе неугодных. Андрон вздохнул.

– Ты что? – Пакуя его чемодан, Маша оглянулась на Некрасова. – Что, тяжело?

– Пожалуй, тяжело. – Ему было неприятно ее внимание.

– Тебе нужен отдых, а не очередная командировка. – Маша подразумевала запланированный отпуск, который они собирались провести вдвоем. Получается, он снова откладывается?

Она огорчилась, но продолжала улыбаться. Андрону стало не по себе. Ее преданность выводила его из себя. Он старался сдерживается, но надолго его не хватит. Все светлое, что он получает от общения с Майей, разбивается о необходимость притворства с Машей. Радость, положительные эмоции сходят на «нет», оставляя неприятный осадок. Некрасов пообещал себе, что, вернувшись, поговорит с Машей. Двойная жизнь не для него. Он слишком занят, чтобы тратить время на вранье. Без Майи ему не жить. Хотя она не знает, насколько нужна ему. Даже не представляет, на что он готов ради нее! На что? Да на все! Готов выполнить любой ее каприз, только она ничего не просит. Только сердится, когда он начинает говорить об этом.