Не зная пощады - Марьяна Сурикова

Дядя Кристиана согласно кивнул головой и они вдвоем спустились в библиотеку, а после стали посещать ее каждый день, роясь в древних книгах в поисках записей, которые могли пролить свет на состояние инквизитора. Теперь у меня наконец-то появилась возможность оставаться с Кристианом ненадолго наедине. В такие минуты я подходила к его постели, вставала рядом на колени и тихонько разговаривала с мужем: пересказывала ему все новости о происшествиях в главном городе, говорила о жизни в поместье и могла бесконечно рассказывать о нашем сыне и о том, как он похож на своего отца. Иногда после таких разговоров слезы наворачивались на глаза и тогда я прижималась лицом к серебристым прядям и шептала:

– Очнись, пожалуйста, очнись, Кристиан.

Легко представить себе, каково было наше счастье, когда Бенедикту после долгих поисков удалось отыскать наконец новые сведения. Он пересмотрел множество книг в библиотеке и вычитал кое-что в одной древней рукописи, просиживая над ней со словарем и переводя незнакомые знаки, чтобы понять хотя бы приблизительный смысл фраз.

– Здесь говорится о нитях жизни, Алира, – рассказывал он мне позже.

– О нитях жизни?

– Да. Мне очень сложно перевести предложения полностью, я ведь не изучал древний язык, подобно Кристиану, зато он показал мне когда-то, как пользоваться словарем, и только благодаря этому удалось собрать картину воедино. Смысл написанных здесь древних фраз примерно таков: в каждом человеке есть жизненная энергия, она заключена в золотых нитях жизни. С возрастом этих нитей становится все больше: нити любви, здоровья, счастья, силы, страха, удовольствия, желания – их очень и очень много. Когда человек стареет, нити истончаются одна за другой и постепенно обрываются, когда же человек переходит в иной мир, рвется последняя нить. Если кому-то суждено погибнуть в расцвете лет, нити обрываются разом. Когда Сантана убивала своих жертв, она забирала их жизненную энергию, именно благодаря этому укрепляла собственную силу и приобрела новый дар – дар жизни, который и перешел к Кристиану.

– В чем же заключен этот дар?

– Это способность управлять жизненной энергией. Когда Кристиан спасал вашего сына, он не вернул его из мертвых, он потянул за последнюю ниточку, что еще билась в теле ребенка, потянул и стал укреплять ее и не дал ей оборваться.

– Как?

– Он рвал собственные нити, Алира, и передавал энергию вашему малышу. Он в прямом смысле отдавал ему собственную жизнь.

– Что теперь будет с ним, Бенедикт?

– Очень сложно сказать, я понял лишь основную мысль. Есть надежда, что его дар поможет нитям восстановиться. Кристиан ведь теперь не просто человек. Нам с тобой остается только ждать.

Я промолчала, потому что ответить была не в состоянии.

Как часто мы совершаем необдуманные поступки, уверенные в собственной правоте. Как часто забываем о том, что каждый шаг меняет нашу жизнь и жизнь близких людей. Страх потерять Кристиана, уверенность в своей неуязвимости, нежелание остановиться на секунду и взвесить собственное решение привели меня к тому, что я едва не потеряла мужа и сына. Насколько же очевидным стало теперь понимание того, что каждое сиюминутное решение нужно взвешивать прежде, чем исполнить, а каждый новый шаг в этой жизни нужно делать очень осторожно, ведь мы ступаем по грани, по тонкой грани, которую зовем судьбой.

Я укачивала на руках ребенка, привычно разговаривая вполголоса:

– Как хорошо, малыш, что ты пока такой маленький и твои жизненные нити еще не сплелись в тугой клубок, иначе твой отец оборвал бы ради тебя последнюю и никогда бы не увидел, как ты умеешь улыбаться во сне. – Я прервалась на минуту, с улыбкой поглаживая пушистые темные волосики. – Он все больше становится похож на тебя, Кристиан. У него твои глаза. А еще он очень сильный, так порой сжимает в кулачке мой палец, что забрать назад уже невозможно. Бенедикт предложил назвать его Питером, а я все жду, когда ты сам придумаешь красивое имя нашему сыну. Он ведь не обычный малыш, потому что твой ребенок не может быть обычным. Кристиан, ты только взгляни, он улыбается.

Подняв голову, посмотрела на мужа, и слова замерзли на губах. Он открыл глаза, и синий взор прикован был сейчас к моему лицу. Мужчина перевел взгляд на ребенка, а я все не могла вдохнуть, боясь поверить, опасаясь неожиданно проснуться и обнаружить, что все это лишь пригрезилось мне.

– Кристиан, – шепнула я, и он снова взглянул мне в глаза. В тот самый миг я осознала наконец, что он очнулся. Ни в одном сне не могло мне присниться подобное выражение его глаз, эти такие родные и одновременно незнакомые черты, освещенные сейчас особенным внутренним светом. Я видела лицо человека, обуреваемого настолько сильными эмоциями, от которых может разорваться сердце. Его взгляд переворачивал всю душу. Я видела любовь и нежность в его глазах раньше, но никогда не встречала подобного откровенного восхищения, преклонения, обожания, словно я поднесла ему самый ценный дар, словно я дала ему крылья взлететь над землей, где его ждала совершенно иная счастливая жизнь, свободная от страданий, о которой он молил столь долгое время. Безумная, невероятная, отчаянная любовь, светившаяся в его глазах, полоснула по сердцу, поразив собственной несокрушимой силой, всколыхнув все чувства. Кристиан протянул руки, а я с трудом поднялась на ноги, подошла к кровати и отдала ему ребенка. Он взял его столь осторожно, с такой трепетной нежностью, а потом прижал к своей груди и закрыл глаза, а мне на миг показалось, что в них блеснули слезы. Руки его подрагивали, а черты лица исказились, на них боль и радость смешались воедино.

Любовь – единственная сила в мире, способная творить чудеса, невзирая ни на что. Она может быть разной – любовь мужчины к женщине, любовь родителей к своим детям, но она всегда меняет нас и нашу жизнь. Иногда встречаются в этом мире люди, особенные, сильные духом личности, которые переворачивают сложившийся порядок вещей, но от того, делают они это во имя ненависти или во имя любви будет зависеть суть перемен.

Эпилог

У Алиры и Кристиана вслед за сыном родятся две девочки, а потом еще один мальчик. Их дети унаследую магию своих родителей, а сыновья станут первыми мужчинами на свете, обладающими удивительными способностями, которые тоже назовут даром. Взяв в жены ведьм, они передадут свои способности по наследству, и много веков спустя мир изменится окончательно. В нем останутся простые люди, но появятся и другие, обладающие волшебными чарами. Для этих магов и магинь будут построены огромные магические университеты. На смену древним законам придут новые, советы родов сменят единовластные короли. Лишь только самые трудолюбивые и любознательные из учащихся новым премудростям магов прочитают в древней книге об этих двоих – ведьме и верховном инквизиторе, положившим начало новой жизни. Кто-то хмыкнет невольно: «Романтический бред, исторические небылицы», кто-то сладко вздохнет: «Как сильно они любили друг друга, что смогли изменить целый мир», но все это будет долгое время спустя, а пока…

Мы шли по широкому зеленому лугу, держась за руки. Нам достаточно было этих простых и легких прикосновений, лишь бы всегда ощущать присутствие рядом любимого человека. Остановившись, взглянули далеко в гористую даль. В ярко-синем небе светило веселое солнце, согревая мир своими жаркими лучами. Ветерок проносился над землей, кружа в веселом танце сухие травинки.

Кристиан обнял меня, а потом вдруг подхватил за талию, поднял вверх и закружил. Я не отрывала взора от его удивительных глаз, невероятно синих, словно высокое небо над головой, и столь же бездонных, освещенных золотыми лучами солнца, а потом запрокинула голову, смеясь радостным беззаботным смехом. Голова кружилась, дыхание срывалось от счастья. Он опустил меня, крепко прижав к себе, глядя в глаза и улыбаясь той смутно знакомой далекой улыбкой, напомнившей о красивом синеглазом незнакомце, спасшем жизнь одной бедной маленькой девочке.

– Кристиан, – позвала я его, – я хочу принести клятву, хочу поклясться в том, что никогда больше не пойду против твоей воли, что буду доверять твоим решениям всегда, что не позволю своим эмоциям причинить вред тебе или другим людям. Пусть эта клятва свяжет меня и поможет удерживать в руках собственную силу.

– Ты желаешь поклясться собственной жизнью?

– Я поклянусь жизнью тех, за кого не задумываясь отдам свою, только так я смогу совладать с темной сущностью внутри меня, потому что даже она не в состоянии причинить вам вред.

Кристиан обнял ладонями мое лицо, внимательно вгляделся в глаза, потом погладил скулы подушечками больших пальцев и шепнул:

– Тогда клянись, Алира.

Я опустила ресницы, проговаривая про себя слова клятвы, а потом прошептала: «Да будет так» – и прижалась к мужу, когда огненный вихрь взметнулся вокруг, прожег прозрачный воздух и медленно угас.