Молчаливый - elSeverd

— А почему щит не распался от ударов? — громко спросил один из учеников, Роберт Локсли.

Гермиона неожиданно зависла над этим вопросом, и я знал, почему. Приёмы дозирования силы в учебниках не описывались, и все заклинания Гермионы были по силе такими же, как она впервые их применила на уроках Защиты.

— Наверное, на этот вопрос смогу ответить я, — спокойно начал я, подмигнув Гермионе. — В учебниках это почему-то не пишут.

Семнадцать пар глаз пристально уставились на меня. Даже восемнадцать — во взгляде Гермионы появилось некое удивление.

— В Хогвартсе считается, что заклинание тем сильнее, чем более сильный волшебник его создаёт, — начал я. — И в чём-то это верно.

— То есть ты более сильный волшебник, чем Гермиона? — Ариана Смит, хрупкая рыжеволосая девочка.

— Но это не главная причина, — я проигнорировал неудобный вопрос, чтобы не огорчать правдой Гермиону. — Главная причина в том, что заклинание можно выполнять, вкладываясь в него до предела, или вообще не напрягаясь.

— Но этого нет в учебниках! — воскликнула незнакомая мне первокурсница, и я подумал, что эту фразу должна была произнести как раз Гермиона, свято верившая в силу печатного текста.

— Не знаю, почему этого нет в учебниках, — я пожал плечами. — Это проще показать, и на первом курсе такой приём освоить проще, чем на старших. Например я узнал об этом только этим летом.

— Гермиона, — я развернулся к девушке, — создай Protego или любой другой щит.

Девушка вызвала перед собой сверкающий белым светом щит.

— Expelliarmus, — бледный-бледный, почти прозрачный луч Обезоруживающего заклинания устремился к щиту Гермионы и бессильно разбился об него.

— Expelliarmus, — луч стал ярче, и щит слегка заискрился от попадания.

— Expelliarmus, — ярко-красный луч пробил щит, и палочка Гермионы прилетела ко мне в руку.

— Вот так выглядит дозирование заклинаний, — произнёс я, с поклоном вернув оружие девушке.

— Это элементарное умение, — вмешался Рон. — EXPELLIARMUS!

Довольно насыщенный красный луч ударился в мой щит. В висках закололо — палочку я успел убрать.

— Ты создал щит без палочки?! — изумилась Гермиона. — Но это же очень сложно!

— Это чертовски трудно, — я потёр саднящие виски. — Я почти три месяца тренировался, чтобы получилось хоть что-то.

Рон мрачно посмотрел на меня и снова уткнулся в свои карты.

— И сейчас вы видели, наверное, самую частую ошибку студентов, — хмыкнул я. Рональд вытащил палочку и ударил без предупреждения, и на это стоило отреагировать. — Чем громче кричишь — тем сильнее получается заклинание... Не всегда, конечно. Но такое поверье есть.

— А голос тут ни при чём? — Вмешался тот же Роберт.

— Только косвенно, если убедить себя в том, что чем громче кричишь — тем сильнее чары, — ответил я. — Но ведь сейчас я не кричал, а произносил заклинание довольно тихо. Так что те, кто выкрикивает заклинания — обманывают сами себя.

Я видел, что лицо Рональда, делавшего вид, что увлечён картами, начало краснеть.

— Лучше спросите профессора Флитвика о том, как правильно дозировать силу, — махнул я рукой. — Он гораздо лучше сможет это объяснить, чем я.

— Откуда ты всё это узнал? — Гермиона полушутя ухватила меня пальцами за воротник мантии.

— Мне рассказал об этом Сириус, Гермиона, — я осторожно отвёл пальцы девушки от своего горла. — Не надо меня душить!

Гермиона смутилась и, задумавшись, отошла к свободному месту возле камина. Я заметил, что к ней тут же направился Кормак МакЛагген, похоже, не признававший поражений.

Закрывшись ото всех большим учебником, я вернулся к собственным мыслям. Разговор с вейлами тоже будет бессмысленным — я не представлял себе, чем эти странные, пусть и очаровательные, если верить рассказам, создания, могли бы помочь в войне. Великанов я тоже отмёл со счётов — вряд ли они согласятся на что-то противное их разрушительной натуре, а значит, они присоединятся к Вольдеморту по первому его зову, как и вампиры. Истреблять же поголовно этих уродливых созданий... Это было слишком даже для меня, даже будь у меня для этого необходимые ресурсы. Но эту мысль стоило обдумать. На крайний случай великаны сгодились бы для оборотней в качестве задания на боевое слаживание. Одиночный великан, заведённый в ловушку, был бы вполне посильной целью для нормально вооруженных оборотней.

Я откинулся спиной на стену, и мои мысли приняли новое направление. Встреча с Луной в таком раскладе не входила в мои планы. Я намеревался общаться и дальше с ней, но только как Гарри Поттер. Туор Норд же был слишком жестоким человеком для наверняка впечатлительной девушки. И предстоящая встреча с ней требовала тщательного обдумывания, особенно, если учесть её прощальный поцелуй. Женщины — странные создания...

— Отстань, Кормак! — Гермиона вскочила с кресла и намеревалась уйти в комнату. Кормак же поймал её за руку и что-то тихо говорил.

— Отойди от неё, МакЛагген! — Рональд подскочил на своём месте и, сжав кулаки, встал напротив старшекурсника.

Назревал скандал. Рональд, как я понял, неравнодушно дышал к Гермионе, но признаться её в чём-то не смел, ограничиваясь тем, что бешено ревновал её к любому парню симпатичнее табуретки. Знала ли об этом сама Гермиона — я не представлял.

* * *

6 ноября 1995 года.

В Большом зале с утра было как обычно шумно. Изрядно помятые лица старшекурсников за столом Гриффиндора намекали, что выходные прошли весело и со вкусом. Приглядевшись, я заметил, что за столом Хафлпаффа несколько человек щеголяют свежими синяками. Подрались они, что ли?

За столом преподавателей на некоторых лицах тоже можно было отметить признаки удачно прошедших выходных. Профессор Снейп, в дополнение к обычной бледности лица, свойственной тем, кто редко покидает подземелья, обзавёлся чудовищными мешками под глазами. Приглядевшись, я заметил, что руки профессора периодически судорожно подрагивают. Всё это походило на то, что либо профессор Снейп весело провёл выходные в компании с ящиком доброго вина, что за ним не замечалось, либо... либо он провёл их ещё более весело, получив долгий Круциатус. В книга Аластора Грюма были описаны симптомы, по которым можно было определить подвергшегося Пыточному проклятью и проклятью Подвластья людей, и Северус Снейп являл собой типичную картину этих симптомов.

Похоже профессор Снейп встретился со своим былым господином, и их встреча прошла не так гладко.

Рядом с профессором Снейпом, потеснив Флитвика, устроились сразу два новых человека. Немолодой, с обширной лысиной полный мужчина, в чьих толстых пальцах массивная кружка с каким-то пенным напитком казалась довольно хрупкой. И пухленькая женщина с пышной завитой причёской, украшенной чёрными бантиками. Она брезгливо рассматривала содержимое собственной тарелки, а вертевшийся возле неё домовой эльф постоянно исчезал, чтобы принести ей заказанное.

Дождавшись, пока соберутся все ученики, Дамблдор встал со своего кресла.

— Сегодня в нашем преподавательском составе произошли кое-какие изменения, — громко произнёс он, заставив смолкнуть гомон голосов. — Мистер Рассел Чарвуд любезно согласился занять должность преподавателя Защиты от тёмных искусств. С этого дня профессор Филиус Флитвик продолжит вести Чары и продвинутую секцию Защиты.

Дамблдор захлопал в ладоши и жестом предложил Чарвуду произнести ответную речь.

— Спасибо, директор Дамблдор, — у нового профессора оказался густой, мощный бас. — Здравствуйте, ученики. Как уже сказал директор, меня зовут Рассел Чарвуд, я бывший инструктор учебного лагеря Аврората. Об остальном я скажу на своих уроках.

Коротко кивнув, он сел на своё место, а директор продолжил рассказ.

— Также с этого года, по настоятельной рекомендации Министерства магии, в Хогвартсе вводится новый учебный предмет, дополняющий Историю магии. Новейшая история Англии. Преподавать его будет второй заместитель Министра Фаджа, Долорес Амбридж.

С ласковой улыбкой женщина встала со своего места и откашлялась. По её лицу на мгновение пробежала тень, когда она взглянула на директора.

* * *

Встреча с новой преподавательницей для нашего курса произошла довольно быстро. По изменившемуся за выходные расписанию уже к третьему уроку мы шли в новый учебный класс, располагавшийся на третьем этаже.