Английский язык с Шерлоком Холмсом. Знак четырех (ASCII-IPA) - Arthur Conan Doyle

solemnly ['[email protected]], suspicion [[email protected]'spIS(@)n], scarce [[email protected]], frontier [frVn'[email protected]], column ['[email protected]]

"After we had counted our treasures we put them back into the chest and carried them to the gate-way to show them to Mahomet Singh. Then we solemnly renewed our oath to stand by each other and be true to our secret. We agreed to conceal our loot in a safe place until the country should be at peace again, and then to divide it equally among ourselves. There was no use dividing it at present, for if gems of such value were found upon us it would cause suspicion, and there was no privacy in the fort nor any place where we could keep them. We carried the box, therefore, into the same hall where we had buried the body, and there, under certain bricks in the best-preserved wall, we made a hollow and put our treasure. We made careful note of the place, and next day I drew four plans, one for each of us, and put the sign of the four of us at the bottom, for we had sworn that we should each always act for all, so that none might take advantage. That is an oath that I can put my hand to my heart and swear that I have never broken.

"Well, there's no use my telling you gentlemen what came of the Indian mutiny. After Wilson took Delhi and Sir Colin relieved Lucknow the back of the business was broken. Fresh troops came pouring in, and Nana Sahib made himself scarce over the frontier. A flying column under Colonel Greathed came round to Agra and cleared the Pandies away from it. Peace seemed to be settling upon the country, and we four were beginning to hope that the time was at hand when we might safely go off with our shares of the plunder. In a moment, however, our hopes were shattered by our being arrested as the murderers of Achmet.

"It came about in this way (это произошло следующим образом). When the rajah put his jewels into the hands of Achmet (когда раджа доверил драгоценности Ахмету: «вложил свои драгоценности в руки Ахмета») he did it because he knew that he was a trusty man (он сделал это, потому что знал, что ему можно доверять; to trust — доверять; trusty — верный, надежный, заслуживающий доверия). They are suspicious folk in the East, however (но все же на Востоке люди подозрительны; suspicious — подозрительный, недоверчивый): so what does this rajah do but take a second even more trusty servant and set him to play the spy upon the first (поэтому что делает раджа, как не обращается к другому — еще более доверенному — слуге, с тем чтобы приставить его шпионить за первым; to play — играть; исполнять роль; spy — шпион)? This second man was ordered never to let Achmet out of his sight (этому второму было приказано не спускать с Ахмета глаз: «никогда не выпускать из вида»), and he followed him like his shadow (и он следовал за ним, как тень). He went after him that night, and saw him pass through the door-way (той ночью он шел за ним и увидел, как тот прошел через ворота). Of course he thought he had taken refuge in the fort (конечно, он подумал, что тот укрылся в крепости; refuge — убежище; прибежище; to take refuge — находить убежище), and applied for admission there himself next day, but could find no trace of Achmet (и на следующий день попросил укрытия там: «подал заявление о доступе туда» сам, но не смог обнаружить и следа Ахмета; to apply — обращаться с просьбой, письменным заявлением; admission — допущение, принятие; вход, доступ). This seemed to him so strange that he spoke about it to a sergeant of guides (это показалось ему настолько странным, что он поговорил об этом с сержантом разведки; guide — проводник, гид; разведчик), who brought it to the ears of the commandant (кто донес это до сведения: «до ушей» коменданта; to bring — приносить). A thorough search was quickly made (немедленно организовали: «были быстро сделаны» тщательные поиски), and the body was discovered (и тело обнаружили). Thus at the very moment that we thought that all was safe we were all four seized and brought to trial on a charge of murder (таким образом, в тот самый момент, когда мы думали, что ни нам, ни сокровищам ничего не угрожает: «все было безопасно», нас всех четверых схватили и отдали: «привели» под суд по обвинению в убийстве; trial — испытание, проба; судебное разбирательство; суд; charge — заряд; обвинение), — three of us because we had held the gate that night (нас троих, потому что мы стояли на страже у ворот: «держали ворота» в ту ночь), and the fourth because he was known to have been in the company of the murdered man (а четвертого, потому что было известно, что он сопровождал убитого). Not a word about the jewels came out at the trial (ни слова о сокровищах не прозвучало на суде; to come out — обнаруживаться; становиться известным), for the rajah had been deposed and driven out of India (так как раджу свергли и изгнали из Индии; to drive — гнать; to drive out — вытеснять, изгонять): so no one had any particular interest in them (поэтому никто ими особенно не интересовался). The murder, however, was clearly made out (факт убийства же был доказан со всей очевидностью; to make out — разобрать, увидеть; доказать), and it was certain that we must all have been concerned in it (и не было сомнений, что все мы были замешаны в нем; certain — точный, определенный; to concern — касаться; иметь отношение). The three Sikhs got penal servitude for life, and I was condemned to death (три сикха получили пожизненные каторжные работы, а меня приговорили к смерти; penal — уголовный; карательный; servitude — рабство; каторга, каторжные работы; penal servitude — каторжные работы), though my sentence was afterwards commuted into the same as the others (хотя мой приговор позднее был заменен на такой же, как и у остальных; to commute — заменять /смягчать/ наказание).

refuge ['refju:dZ], commute [[email protected]'mju:t]

"It came about in this way. When the rajah put his jewels into the hands of Achmet he did it because he knew that he was a trusty man. They are suspicious folk in the East, however: so what does this rajah do but take a second even more trusty servant and set him to play the spy upon the first? This second man was ordered never to let Achmet out of his sight, and he followed him like his shadow. He went after him that night, and saw him pass through the door-way. Of course he thought he had taken refuge in the fort, and applied for admission there himself next day, but could find no trace of Achmet. This seemed to him so strange that he spoke about it to a sergeant of guides, who brought it to the ears of the commandant. A thorough search was quickly made, and the body was discovered. Thus at the very moment that we thought that all was safe we were all four seized and brought to trial on a charge of murder, — three of us because we had held the gate that night, and the fourth because he was known to have been in the company of the murdered man. Not a word about the jewels came out at the trial, for the rajah had been deposed and driven out of India: so no one had any particular interest in them. The murder, however, was clearly made out, and it was certain that we must all have been concerned in it. The three Sikhs got penal servitude for life, and I was condemned to death, though my sentence was afterwards commuted into the same as the others.

"It was rather a queer position that we found ourselves in then (мы оказались тогда в довольно странном положении: «это было довольно странное положение, в котором мы оказались тогда»). There we were all four tied by the leg (вот мы все четверо, каждый с цепью на ноге: «привязанные за ногу») and with precious little chance of ever getting out again (и практически без шансов когда-либо вновь увидеть свободу: «выйти наружу снова»; precious — драгоценный; совершенный, абсолютный; to get out — выходить наружу, уходить, сбегать), while we each held a secret (в то время как каждый из нас хранил секрет; to hold — держать; владеть, иметь) which might have put each of us in a palace (который мог бы принести каждому из нас по дворцу: «поместить каждого из нас во дворец») if we could only have made use of it (если бы мы сумели им воспользоваться; use — употребление; польза; to make use — воспользоваться). It was enough to make a man eat his heart out to have to stand the kick and the cuff of every petty jack-in-office (локти кусать хотелось, как подумаешь, что мы вынуждены сносить пинки и затрещины любого мелкого начальника; enough — достаточно; to eat one's heart out — кусать локти: «выесть свое сердце»; cuff — удар кулаком по голове, лицу; затрещина; petty — мелкий, незначительный; второстепенный; jack-in-office — самонадеянный, важничающий чиновник: «простой парень/батрак в конторе»), to have rice to eat and water to drink (жить на рисе и воде), when that gorgeous fortune was ready for him outside, just waiting to be picked up (в то время как сказочное богатство ожидает тебя на свободе — только забирай; gorgeous — великолепный, прекрасный; to pick up — поднимать, подбирать; забирать). It might have driven me mad; but I was always a pretty stubborn one (от этого можно было сойти с ума: «это могло свести меня с ума», но я всегда был изрядно упрям; pretty — милый, прелестный; значительный, изрядный), so I just held on and bided my time (так что я держался и ждал своего часа; to bide — ждать, выжидать; to bide one's time — ждать благоприятного момента, случая).

"At last it seemed to me to have come (и наконец он, казалось мне, пришел). I was changed from Agra to Madras, and from there to Blair Island in the Andamans (меня перевели из Агры в Мадрас, а оттуда на остров Блера на Андаманских островах; to change — менять, изменять; переезжать, менять место жительства, работы). There are very few white convicts at this settlement (в этом поселении очень мало белых осужденных), and, as I had behaved well from the first (и, поскольку я с самого начала хорошо себя вел), I soon found myself a sort of privileged person (я вскоре оказался чем-то вроде привилегированной персоны). I was given a hut in Hope Town, which is a small place on the slopes of Mount Harriet (мне выделили хижину в Хоуп-тауне — небольшом местечке на склонах горы Харриет), and I was left pretty much to myself (и я оказался в большой степени предоставлен сам себе). It is a dreary, fever-stricken place (это унылое, так и источающее лихорадку место; fever — жар, лихорадка; to strike — ударять; поражать), and all beyond our little clearings was infested with wild cannibal natives (и везде за пределами небольшого расчищенного пространства нашего поселения хозяйничали дикие племена туземцев-людоедов; clearing — участок земли, очищенный от деревьев и кустарника; to infest — кишеть; наводнять, заполнять; cannibal — каннибал, людоед), who were ready enough to blow a poisoned dart at us if they saw a chance (которые не прочь были пустить в нас отравленную стрелу, если им предоставлялся случай; to blow — дуть; выдыхать; выпускать; to see — видеть). There was digging, and ditching, and yam-planting (нам приходилось копать, рыть канавы, работать на плантациях ямса; ditch — канава; ditching — рытье канав), and a dozen other things to be done, so we were busy enough all day (и выполнять множество других работ, поэтому мы были заняты весь день); though in the evening we had a little time to ourselves (хотя вечером у нас оставалось немного свободного времени). Among other things, I learned to dispense drugs for the surgeon (среди всего прочего я научился готовить и отпускать лекарства для хирурга; to dispense — раздавать, распределять; готовить и отпускать лекарства), and picked up a smattering of his knowledge (и перенял кое-что из его навыков; smattering — поверхностное знание; knowledge — знание; познания). All the time I was on the lookout for a chance of escape (постоянно я искал случая сбежать; lookout — наблюдение; to be on the lookout for — быть настороже); but it is hundreds of miles from any other land (но остров в сотнях миль от любой другой земли), and there is little or no wind in those seas (а на море если и есть ветер, то очень слабый): so it was a terribly difficult job to get away (поэтому сбежать оттуда ужасно трудно).