Кольцевой разлом - Андрей Добрынин

   Зазвучала зажигательная музыка - весьма изобретательные вариации на тему "Гоп со смыком". Альбина тихо засмеялась и с первых тактов принялась притопывать туфелькой по полу.

   Для матроса "Каберне Тамани" -   Все равно что молоко мамани,   Смысл жизни у него в вине;   Попивает он винишко,   Пропивает свой умишко,   Потому что любит каберне.

   А когда матрос вина напьется,   Его сердце весело забьется,   И начнет он танец свой морской;   Он по палубе притопнет   И себя по жопе хлопнет   Он татуированной рукой.

  - А при чем тут матрос?- недоуменно спросил Ищенко. - Песня-то посвящена мотострелкам. Надо бы тогда петь "солдат"...

  - Сергей, вы ерунду говорите,- фыркнула Альбина. - Какая разница, кому песня посвящена, главное, чтобы весело было. И потом, про Тамань в ней есть, и даже не один раз. Чего вам еще надо?

  - Ну, я-то не знаток, конечно,- произнес Ищенко с таким лицемерным   смирением, что становилось ясно: он-то и есть самый настоящий знаток. Альбина снова презрительно фыркнула и вся превратилась в слух.

   А когда он танец свой закончит,   То еще бутылочку прикончит   И захочет девушек ласкать,   Но на судне это трудно,   Ведь на то оно и судно -   Девушек там трудно отыскать.

   Мается душа его морская -   Значит, ничего не пропуская,   Должен он все судно осмотреть:   Трюмы, кубрики, отсеки,   Где морские гомосеки   Могут его к стенке припереть.

  - Веселая песенка, конечно,- хихикнув, сказал Ищенко. - Но, Федорыч, люди старшего поколения нас не поймут. Во времена их молодости таких песен не было. Они послушают, начнут плеваться, а кончится тем, что они голосовать за тебя не будут.

  - А зачем за меня голосовать?- удивился Корсаков. - С чего тебе пришла в голову такая мысль? Я, например, ни о чем таком не думал.

  - Неужели не думал?- удивился в свою очередь Ищенко. - А зря...

  - Погоди, дай дослушать,- отмахнулся Корсаков.

   А когда матрос осмотрит судно -   Снова забухает беспробудно,   Потому что бабы - это дрянь,   Потому что "Каберне Тамани"   Для него - как молоко мамани,   Так давайте выпьем за Тамань!

   Песня завершилась лихо, с присвистом, и все трое слушателей невольно   рассмеялись, однако через некоторое время Ищенко задумчиво произнес:

  - Нет, боюсь, люди старой закалки нас не поймут.

  - А я не боюсь,- ответил Корсаков. - Я воюю не за то, чтобы заткнуть рот одним в угоду другим - насчет этого не должно быть никаких иллюзий.

  Наоборот, все должны понять: каждый имеет право и петь, и слушать любые песни, и если кто-то оскорбляет чей-то вкус, то это вопрос не политики, а культуры, воспитания и так далее. Данную истину следовало бы как можно скорее осознать всем поколениям. Цензуру, единомыслие в России уже проходили - они если и не самый быстрый, то верный путь к гибели нации. Или ты не согласен, капитан?

  - Да нет, я тоже за свободу,- ответил Ищенко. - Я в смысле народной поддержки говорю...

  - Я в правители не рвусь, мне народная поддержка ни к чему,- возразил Корсаков. - А чтоб ее добиться, вилять хвостом перед людьми - не лучший путь. Народ, особенно русский, таких угодников быстро раскусит. И если ты бьешься за достоинство человека, то как можно ущемлять достоинство одних для того, чтобы понравиться другим? Ведь в этом и состоит основной порок всякой негодной власти, в том числе и нынешней.

  - Ну, Федорыч, ты голова,- развел руками Ищенко. На сей раз он, по всей видимости, говорил искренне. - Говоришь ты просто как пишешь. Обидно, что ты не хочешь в политику подаваться - тебе ж туда прямая дорога.

   Альбина молчала, но чувствовалось, что ей приятны слова капитана и она с нетерпением ждет ответа Корсакова. Тот сказал с усмешкой:

  - Моя дорога давно определилась, и теперь ее поздно менять. Но погоди болтать, вроде бы ребята еще одну свою песню собираются завести.

   Голос Александра из радиоприемника сообщил:

  - Следующая песня посвящается всем российским последователям большевистских идей. Мы не устаем восхищаться этими людьми, которые ухитряются возглавить любой социальный протест, любое патриотическое движение. В их шествиях портреты Ленина соседствуют с иконами и   портретами Николая II, монархические стяги - с красными знаменами. Поборники интернационализма, они братаются с ревнителями национальной идеи, атеисты - проявляют величайшее почтение к православию, поборники прав трудящихся - охотно берут деньги у монополий, любители цензуры и строгого порядка - требуют для себя гражданских свобод и широко этими свободами пользуются. Как не восхититься этими людьми - подлинными универсалами в политике, идеологии и вообще в жизни! Вот и герой нашей следующей песни, текст которой помог нам написать прекрасный поэт Вадим Степанцов, тоже не смог остаться к ним равнодушным...

   Выходит турист колумбийский   На трап самолета в Москве   И черные жадные мысли   Теснятся в его голове.

   Он вечером путь свой направит   К огням ресторана "Белград",   Ведь там соберется нас много -   Несчастных московских ребят.

   Он черный свой кейс приоткроет -   При свете зеркальных витрин,   Фасованный в презервативы,   Там белый мелькнет кокаин.

  - Во дают, хулиганы!- прыснул Ищенко.- Почему я их раньше не слышал?

  - А кого мы видим и слышим?- фыркнула Альбина. - Тех уродов, которые деньги платят на радио и на телевидении.

   И ноги мои затрясутся,   И выступит пот на виске,   Как только заветный гондончик   Сожму я в дрожащей руке.

     Товар его стоит немало,   Нам столько вовек не украсть,   Но требует он вместо денег   Учение Маркса проклясть.

   Ему я один не поддался   И гордо шагаю к Кремлю.   Гондон не заменит мне Маркса,   Я Маркса как Бога люблю.

   Тебя не предам я, родная,   Колхозная красная Русь,   Не нужно мне вражьего зелья -   От Маркса я шибче тащусь.

  - Вот дают, хулиганье!- отсмеявшись, сказал Ищенко. - Но так они нас с коммуняками рассорят. Коммуняки же нас поддержали, как говорят.

  - Пока поддержали, потому что не видят в нас политических соперников,-сказал Корсаков. - А как дойдет дело до дележа власти, вся поддержка кончится. Коммунистам власть нужна, и ничего больше. Они уже объявляли однажды власть рабочих и крестьян, а правили только сами, рабочих и крестьян к власти не подпускали и на пушечный выстрел. Так что на их лицемерную поддержку я плевать хотел.

  - Но все-таки за них много народу голосует,- напомнил Ищенко. - Мы всех этих людей оттолкнем, если будем выступать против коммунистов.

  - Ну, во-первых, не всех,- возразил Корсаков. - Многие ненавидят коммунистов, но голосуют за них, потому что нынешний режим ненавидят еще больше. Во-вторых: почему нынешний режим на выборах удержал власть? Да потому, что за него голосовали как за наименьшее зло - лишь бы не отдать власть коммунистам. Таким образом, и коммунисты, и правящий режим реально имеют гораздо меньше симпатий, чем то показывают итоги   выборов. К тому же, как правильно сказали ребята, коммунисты очень ловко оседлали все патриотическое движение, весь народный протест против режима: они и с монархистами, и с православными, и с националистами, и с казаками, и с кем угодно, хотя всем этим людям они и по своей идейной сути, и по историческому опыту должны быть противны. Думаю, что они отпугнули от патриотического движения огромное количество людей. Парадокс в том, что хоть они нас и поддерживают, но не будь их, и наше выступление, вполне возможно, не понадобилось бы - при отсутствии коммунистов патриотически настроенное большинство народа сумело бы объединиться. Так что плюнь ты на коммуняк, капитан, нечего заискивать перед ними и перед всякими холуями того же пошиба. Если бы ты начинал политическую карьеру, я бы спросил тебя, кем ты хочешь стать: одним из заурядных преуспевающих политиков или действительно выдающимся деятелем? В первом случае надо и впрямь держать нос по ветру, всем угождать, подороже продаваться и тому подобное - из-за таких политика и вправду становится грязным делом. А если тебе милее второе, то тогда ты должен иметь свои принципы и не поступаться ими ради чьего-то одобрения. Работать с массами и в этом случае надо уметь, но именно честно работать, а не подло оболванивать. Тот же Гитлер, хоть и проповедовал зло, но был куда честнее с народом, чем коммунисты, которые проповедовали одно, а делали совершенно другое.