Кольцевой разлом - Андрей Добрынин

   Неустроев проигнорировал бестактный вопрос и обратился к Корсакову:

  - Командир, я хотел бы один на один...

  - Капитан, ты хотел помочь женщине,- напомнил Корсаков Ищенко.

  - Исчезаю,- прошептал тот и на цыпочках вышел в коридор. С кухни вскоре донесся его смех и сердитые восклицания Альбины. Корсаков вопросительно посмотрел на Неустроева, и тот начал:

  - Я вот по какому вопросу...

   После этого довольно казенного вступления капитан тяжело вздохнул и сделал невыносимо долгую паузу. Корсаков не выдержал первым:

  - Ну, капитан, что ты вздыхаешь, как лошадь? Говори, что стряслось.

  - Да ничего не стряслось...- пробормотал Неустроев. - Эти вот ребята, которые к вам прибыли, назвали меня упырем...

  - Ну и что ты предлагаешь с ними делать?- поинтересовался Корсаков. - Они же не со зла, это просто шутка. Ты, между прочим, первый назвал их шпионами, а они мои добрые знакомые и, конечно, никакие не шпионы. Так что, по-моему, вы квиты.

  - Не в этом дело,- поморщился Неустроев. - На них-то я не обижаюсь,   меня они не знают. Но у них получилась не совсем шутка. Упырь - это тот, кто пьет кровь, так?

  - Ну, допустим,- кивнул Корсаков.

  - А я чем занимаюсь? Самая грязная работа - на мне. Сколько народу я уже вывел в расход? Мне их не жалко, это все подонки были, но кровь-то на мне. Вот и выходит, что я самый настоящий упырь. Я же видел, как ребята смеялись. Эти ваши знакомые хотели пошутить, а попали в точку.

  - Капитан, вы сами-то не шутите?- осведомился Корсаков.

  - Никак нет,- мотнул головой Неустроев. - Прошу дать мне другое назначение. Почему вся кровь должна быть на одном человеке?

   Корсаков понемногу начал злиться. Он вкрадчиво спросил:

  - А что, капитан, когда вы служили в армии, то задания выполняли без крови? В Афганистане, например? У меня-то совершенно другие сведения.

  - Армия - это другое дело,- мрачно возразил Неустроев.

  - Почему же другое?- еще более вкрадчиво поинтересовался Корсаков. - А здесь у нас что, по-вашему,- бандитская шайка, где все по очереди должны повязаться кровью? Вы это имеете в виду, когда просите заменить вас? Я, ваш командир, отдал вам приказ и несу за него всю ответственность, а вы должны его выполнять без всяких рассуждений. Пока вы справляетесь, я и не подумаю вас заменять.

   Осознав, что мозги капитана Неустроева с трудом воспринимают обычные рациональные доводы, Корсаков постепенно поднял голос до крика, решив воздействовать на дисциплинарный рефлекс. Поднявшись с кресла, он свирепо прорычал:

  - Вам оказано особое доверие, а вы норовите устраниться от выполнения задания, и все только потому, что вас как-то там обозвали! Понятно, почему в армии бардак, если даже лучшие офицеры так себя ведут. Встать!

   Капитан автоматически поднялся. Корсаков продолжал:

  - Короче говоря, слушайте мою команду: вы продолжаете работать на своей нынешней должности, и чтобы никакого нытья я от вас больше не слышал.      Покуда вы выполняете мои приказы, за ваши действия отвечаю я. Все понятно, капитан Неустроев?

  - Так точно,- откликнулся капитан. Корсаков подумал и спросил:

  - Герою Советского Союза капитану Неустроеву вы не родственник? Тому, что брал рейхстаг в сорок пятом?

  - Никак нет,- ответил капитан. Призыв к дисциплине сделал из него подобие робота. Корсаков махнул рукой и приказал:

  - Можете быть свободны.

   Печатая шаг, Неустроев вышел из офиса. Корсаков запер за ним дверь и пошел на шум, доносившийся из кухни. Уборка там была в самом разгаре - Ищенко отодвигал от стен мебель, липкую от жирных испарений, открывая наслоения грязи и вспугивая тараканов. Альбина яростно набрасывалась на эту грязь с тряпкой и ведром, бормоча ругательства по адресу чистоплотных кавказцев. Когда на пороге кухни появился Корсаков, Альбина вывалила на него целую кучу требований: следовало купить жидкость для чистки стекол и кафеля, стиральный порошок, пасту для чистки раковин, отраву для тараканов... Корсаков замахал руками:

  - Обращайся к капитану! Даю добро на все покупки, только не забивай мне этим голову. Сергей тебе все организует.

  - Чем только не приходится заниматься,- вздохнул Ищенко. - Вместо того, чтобы стоять насмерть на баррикадах, я должен покупать отраву для тараканов. Вот она, зловещая роль женщин в нашей жизни!

  - Типун тебе на язык,- возмутилась Альбина. - Я тут корячусь, чтобы устроить ваш уют, а ты еще недоволен.

  - Нет-нет, Альбиночка, я пошутил!- воскликнул Ищенко. - Мы тебе на самом деле страшно благодарны. Ну что ж, я похилял за покупками. Оставляю вас наедине, желаю не очень скучать без меня.

   Капитан ушел, и Альбина опять принялась за дело. Корсаков стоял, тупо наблюдая за ее движениями, и подбирал в уме слова, призванные убедить Альбину покинуть опасное место и себя - весьма опасного спутника жизни.

     Гостья, быстро перевоплотившаяся в хозяйку, молчала, предчувствуя неизбежный разговор, и яростно терла тряпкой пол.

  - Альбина...- начал было Корсаков, с трудом сформулировав в голове первую фразу, однако заготовка пошла прахом: Альбина выпрямилась, шваркнула тряпку об пол, подбоченилась и заговорила сама.

  - Что ты мне скажешь?- спросила она со сдержанной яростью. - Что здесь опасно? Я это и без тебя знаю. А ты знаешь, каково бабе быть одной? Уж лучше пусть убьют, чем это одиночество.

  - Зачем же быть одной?- возразил Корсаков. - Что, мужчин в Москве мало?

  - А ты думаешь, у меня с того лета в Сочи мужиков не было? Было, и немало,- с тоской произнесла Альбина. - Но оказалось, что без тебя я всегда одна. Ну как мне быть, если так получилось? Я и сама рада бы заиметь кого-нибудь и с ним успокоиться, да вот никак не выходит. Ты думаешь, мне легко вот так приехать к человеку, который меня не звал, и начать навязываться? Я ведь себе цену знаю. Мне просто ничего другого не оставалось. Поэтому про опасность ты мне ничего не говори. Другое дело, если я тебе просто неприятна - скажи мне об этом честно,и я уйду.

   Если бы Альбина и впрямь показалась Корсакову непривлекательной, то ради благой цели он не постеснялся бы прямо заявить ей об этом. Однако сейчас он невольно внимательно посмотрел на гостью. Он увидел чуть косо поставленные зеленые глаза, изящный нос с горбинкой, полные красиво очерченные губы, густые волосы цвета меда, ладную стройную фигуру. Мгновенно нахлынуло воспоминание о ночах на веранде у моря - о звоне цикад и свете луны, вливающихся в открытые окна, о шелковистой коже под пальцами, о стонах, в которых и покорность, и страсть. Корсаков не сумел соврать. Он устало вздохнул, присел на отодвинутую от стены тумбочку и произнес:

  - Да нет, конечно, Альбина,- разве ты можешь быть неприятна. В том-то и беда. Неподходящее и время, и место, чтобы любовь крутить. К чему это все приведет? Разве я смогу дать тебе нормальную жизнь, дом, семью?

     - По-твоему, я дура и этого не понимаю?- огрызнулась Альбина. - Понимаю, конечно. Но разве обязательно думать о будущем, пока мы здесь, пока мы вместе? Я не собираюсь быть для тебя обузой - кто знает, может, смогу и помочь чем-нибудь. Завтра - это завтра, но сегодня-то меня не гони. А ты мне нужен таким, каков ты есть.

   Альбина умолкла и шагнула к Корсакову, который, услышав четкий стук высоких каблуков по кафельному полу, машинально перевел взгляд на ее красивые сильные ноги. Было удивительно, как она умудряется на таких каблуках заниматься уборкой. В следующий момент Корсаков увидел прямо перед собой испытующе смотревшие зеленые глаза и полуоткрытые влажные губы. Прохладная ладонь, расстегнув военную рубашку, поползла по его груди. Кровь ударила Корсакову в голову, и он не сразу дал себе отчет в том, что сотовый телефон в комнате заходится в призывном писке. Затем титаническим усилием воли он все же пришел в себя, снял с груди руку Альбины и пошел к телефону.

  - Командир, звонили с Садового кольца,- услышал он в трубке голос Неустроева. - К вам на прием просится руководитель думской фракции "Народ", Фигуряк его фамилия. Он на машине, за рулем его помощник, фамилия Гамырка. Говорит, что уполномочен начать переговорный процесс.

  - Дайте машину сопровождения и пропустите, я их приму,- приказал Корсаков. Он отключил связь и нащупал под столешницей пусковую кнопку сконструированного начальником связи Мечниковым специального устройства, в нужный момент включавшего видеозапись всего происходящего в комнате. "Так и знал, что депутаты как самые большие жулики явятся первыми",- подумал он и прошел на кухню к Альбине. Она стояла у окна и нервно курила. Глаза ее были полны слез.

  - Ты как будто обрадовался, когда позвонил телефон,- с упреком сказала она. Не отвечая на ее слова, Корсаков распорядился:

  - Сейчас придут гости. Уборку закончишь потом, а сейчас приведи себя в порядок, приготовь чай и подай нам, когда я попрошу. Все ясно?