Колыбельная для вампиров - Светлана Борисова

Постепенно жизнь Палевского превратилась в череду безрадостных серых будней. Каждый новый день до отвращения походил на предыдущий. И сердце взбунтовалось, считая, что ему рано умирать.

«Н-да, работы море, а вот личной жизни — практически никакой. Во всяком случае, до одной примечательной даты…» — горестно подумал Палевский. — Вот черт! Все-таки я не удержался, и все закрутилось по новой, а теперь расхлебывай последствия своей очередной слабости…»

Примечательный денек начался как обычно. С раннего утра — знакомая до тошноты, дорога к генной лаборатории. Механически шагая, Палевский угрюмо размышлял о своем беспросветном настоящем и неопределенном будущем. «Да, дела. Память об Эльжбете ещё жива, но мертвых не вернешь в мир живых. В конце концов, невозможно бесконечно пребывать в трауре…» Поворот за поворотом, вот и знакомая дверь. Не торопясь, он открыл замок и, войдя в темное помещение, сразу понял — что-то не так. Вспыхнули лампы. Их беспощадный свет высветил на полу скорчившуюся фигурку, и сердце пропустило удар. Увы! Его разочарование велико, но и удивление тоже — незнакомка слишком уж похожа на Эльжбету и лицом, и фигурой.

«Странно, кто она такая? Может, из молодежи новой региональной волны? — Палевский призадумался. — Непонятно как девочка сюда попала. Нужно поручить новому Главе СБ разобраться. Неприятно, когда кто-то скрытно бродит по засекреченной лаборатории как у себя дома и подбрасывает неожиданные сюрпризы, — он снова наклонился к лежащей девушке и озадаченно нахмурился. — Такое чувство, что это либо младшая сестра Эльжи, либо её дочь… черт! Почему бы и нет? Ведь моя королева была полна сюрпризов, — он потрясённо уставился на незнакомку. — Матка боска! А вдруг это действительно дочь Эльжи? С неё станется скрыть девочку для каких-то своих игр! Нужно будет обязательно сделать генетический анализ». С сомнением посмотрев на девушку, он все же решил что такое маловероятно. Ведь со смерти жены прошло более полувека, а незнакомке по всем признакам было не больше двадцати.

Ментальное сканирование и внешний осмотр показали, что девушка находится в стадии инициации. Палевский снова удивился «Не повезло малышке. Кто-то провёл кустарную инициацию, которая привела её на грань смерти, да и возраст слишком велик для феникса. В общем, не жилица на этом свете», — решил он и с равнодушным сожалением посмотрел на незнакомку. Всё связанное с женой или напоминающее о ней в последнее время его тяготило. После того как не нашли ее труп, Палевский ещё несколько лет пребывал в подвешенном состоянии, ожидая что в любой момент она появится. Но время шло, и надежда постепенно угасла. «Сегодня наверно была ее последняя вспышка. Не тот человек Эльжбета, чтобы надолго бросить свое королевство без присмотра. Ну, что ж умерла, так умерла», — с неожиданным облегчением подумал он.

Пока Палевский размышлял, чем заняться в первую очередь, в лабораторию влетела Рени, новая служащая из бюро экономических прогнозов при его госаппарате. Завидев его, бедняжка начала что-то смущенно бормотать о накладных и необходимости его подписи. Примечательно, что в последнее время Палевский повсюду натыкался на девушку и что самое замечательное, она нисколько его не раздражала, в отличие от других настойчивых преследовательниц.

«Ну, как тут можно сердиться? Ведь она такая хорошенькая, настоящая красавица. Ах, прекрасная Кошка! Что скрывается за твоим загадочным неотступным взглядом?» — восхищённо подумал он, напрочь позабыв о делах. По его пристрастному мнению, девушка изящная как статуэтка, с огромными черными глазами и блестящими чёрными волосами, была похожа на египетские изображения кошачьей богини Бастет. Как-то очарованный Палевский попытался встретиться с ней в более интимной обстановке, но к его удивлению, паршивка, совершенно не рвалась к нему в постель и напрочь проигнорировала более чем прозрачные намеки. Это вызвало некоторую досаду, но он высокомерно полагал, что никуда красотка не денется, если заняться ею вплотную. Другое дело, что ему было некогда, да и лень завоёвывать недотрогу. Желающих и без неё хватало с переизбытком, стоило только протянуть руку.

Поглядев на девушку, Палевский вдруг почувствовал, что его одолевает какое-то странное беззаботное настроение. Ему очень захотелось задержать её подольше и как-то подшутить, чтобы посмотреть какова она настоящая, хотя бы в гневе. Как назло ничего стоящего на ум не приходило.

— Господи, кто же уморил бедного ребенка? Вы только посмотрите! Ведь одна кожа и кости! — вдруг дошел до него взволнованный голос новоявленной реинкарнации богини Бастет. — Сэр, Вы можете ей помочь? — воскликнула она с жалостью, глядя на незнакомку.

«О, вот и подходящий повод!» В Палевского словно вселился шкодный бес, и он на полном серьезе понёс наукообразную чушь о состоянии незнакомки. Вскоре он выдохся и, не зная, что ещё придумать, добавил с озабоченной миной на лице:

— Понимаете, милая, нужно заново инициировать феникса в семейной паре и как можно быстрей. Промедление смерти подобно.

«Ну-ну! В данном случае, это — что мёртвому припарки», — насмешливо добавил он про себя и с любопытством уставился на девушку, ожидая, что она предпримет.

— Нет проблем! — воскликнула она и тут же на его глазах провела инициацию. — Теперь Ваша очередь, сэр.

«Вот чёрт! Зря я брякнул о семейной паре! Эта дурочка может вообразить, что я имею на неё серьёзные виды! Совместная инициация феникса — сродни предложению руки и сердца».

— Э, нет, милая! Я не созрел для новых семейных уз, — насмешливо отозвался Палевский и предусмотрительно отступил в сторону. «Впрочем, что я дёргаюсь? Пациент всё равно скорое мертв, чем жив…»

— Сэр, но Вы же сами говорили, что промедление смерти подобно! — воскликнула девушка, меряя его возмущенным взглядом.

Палевский совсем не ожидал того, что последовало дальше. В мгновение ока она скрутила его, и не успел он опомниться, как оказался на коленях рядом с незнакомкой.

— Приступайте, сэр, время не терпит. Я жду, — в сухом тоне отчетливо послышалось предупреждение. — В чём дело? А то я могу подумать, что Вы пытались меня надуть.

Черные глаза прекрасной психопатки недобро прищурились.

— Ладно-ладно, милая! Ни к чему так нервничать и выкручивать мою бедную конечность… эй-эй! Я же сказал, что сдаюсь на милость победительницы! — примирительно воскликнул Палевский. Его разобрал смех, но он сдержался. «Ну, надо же какая вспыльчивая девица, и нахальства не меряно! Но как говорится, за что боролся на то и напоролся. Искал способ вывести её из себя и вот, пожалуйста! Надо ж было додуматься притащить меня как нашкодившего щенка и ткнуть носом в собственную лужу. Ну, погоди, Кошка! Теперь ясно, в какой службе ты обреталась». Чтобы задобрить девушку, он тоже исполнил бесполезный в данном случае ритуал и сдержанно произнес: