Гонщики кампуса - К. С. Килл

что я чувствовала себя как дома. С тобой. Я была самой собой и думала, ты меня понимаешь. Так что, да, я неправильно истолковала твое предложение, я действительно решила, что ты предлагаешь мне эту проклятую комнату…

– Я никогда не…

– Я знаю! – перебиваю я, крича громче. – Очевидно, что эта комната не подходит для Лоис! Это было бы слишком, ты не планировал такого для меня, это чересчур…

– Это неправда.

– О! Давай, рассказывай! Скажи, твою мать! – ору я, как никогда.

– Это была комната моего брата! – Он кричит так внезапно, что я ударяюсь о дверцу.

Я моргаю, не зная, что и думать.

– У тебя… есть брат? – оторопев произношу я.

– Он умер, понятно? – продолжает он, глядя на меня так, как будто я в этом виновата.

Меня поражают его слова, и я не знаю, что с этим делать. Лейн выглядит одновременно измученным и освободившимся от тяжкой ноши.

– Я слетел с катушек, когда увидел тебя в той комнате, потому что она принадлежит ему! Для меня по-другому просто не может быть! Так что перестань думать, что это из-за тебя, черт возьми!

– Перестать? Но в конце концов, это ты вел себя так, словно я сделала что-то непростительное!

– Так оно и было! – остервенело рычит он. – В некотором роде.

У меня вырывается сдавленный смех и застревает в горле. Этот разговор ни к чему не ведет, и меня от него тошнит. Я задыхаюсь, то и дело дергая ворот свитера. Все еще хуже, чем я думала. Весь мой гнев испаряется, словно Лейн только что щелкнул выключателем, и я оказываюсь в кромешной тьме.

– Но я ничего не знала… Почему ты никогда не говорил мне об этом? Почему ты…

– Я не мог тебе сказать, – с трудом произносит он, уставившись рычаг переключения скоростей. – Мне не следовало так с тобой разговаривать, но когда я увидел тебя в этой комнате… Вот и все, извини.

– Это все? Ты ошибаешься, – с грустью говорю я. – Ты сообщаешь мне, что твой брат умер, Лейн. Во время ссоры, как будто это все решает. Мы знакомы полгода, все это время живем вместе. Я пригласила тебя в свой дом, познакомила с семьей, доверила то, что никому не рассказывала…

Я медленно вытираю струящиеся по щекам слезы.

– Я доверяла тебе, а ты не поделился со мной таким?

– Полагаешь, это легко?

– Конечно, нет, но… Черт, это же я! Я думала, что…

Я пытаюсь дышать, стараюсь упорядочить свои разбегающиеся мысли, потому что Лейн только что наконец рассказал мне, что потерял брата, и я не могу отмахнуться от этого.

– Как это случилось? Когда?

– Он разбился на мотоцикле. Три года назад. 12 ноября.

Разбился на мотоцикле? Теперь стычка с Аароном наконец обрела смысл.

– Ты сказал 12 ноября? – повторяю я задыхаясь. – Значит, в тот вечер, когда ты забыл про ужин, была годовщина его смерти?

Он кивает, и эта новость пронзительно отдается в моей голове.

– Теперь ты знаешь, теперь ты понимаешь…

Звучит как вопрос, и мой ответ – нет.

– Ты столько раз мог поделиться со мной и ни слова не сказал. – Я проговариваю это для него и для себя. Чувствую себя идиоткой. Неужели так страшно довериться? Непохоже, чтобы это была какая-то ужасная тайна.

Я хочу обнять его, сказать ему, что мне жаль, что у меня тоже есть братья, и я могу себе представить, как это больно… Но внутри меня образуется огромная пустота. Несмотря на то, что Лейн помогал мне, когда у меня были проблемы, он оставил мне только пустоту. Было больно думать, что он не придавал никакого значения нашим объятиям, но сейчас все еще хуже. Я никогда ничего не значила для него. Иначе он бы мне все рассказал.

– Возвращайся…

У меня дрожат руки, и когда он кладет свою ладонь на мое запястье и устремляет на меня вопросительный взгляд, меня прорывает.

– Ты что думаешь? – Я отдергиваю руку так сильно, что ударяюсь о стекло. – Что эта трагическая исповедь способна все загладить?

Он удивленно сдвигает брови.

– Нет, но…

– Но ничего! – кричу я, охваченная сложными чувствами. – Знаешь, теперь все еще хуже. Мне показалось, что ты разозлился на меня за то, что можешь воспринимать меня только на этом диване. Так что, да, в некотором роде, мне стало легче, когда я узнала, что эта комната представляет серьезную проблему. Теперь я понимаю, что она для тебя значит, и это разбивает мне сердце… Но меня еще больше задевает, что ты недостаточно мне доверял, чтобы рассказать о себе. Рассказать о нем…

Не давая ему возможности ответить, я выхожу из машины. Он догоняет меня и снова берет за руку.

– Я только что сказал тебе, что мой брат умер, – произносит он сквозь зубы.

– И мне очень жаль, – искренне отвечаю я. – Если бы я потеряла одного из своих братьев, не знаю, как бы я смогла с этим справиться. Или не смогла. Может быть, я выбрала бы друзей, которые важны для меня, и рассказала им, какая это пытка.

– Я так не могу, – возражает он, сильнее сжимая мою руку. – Ты не представляешь, чего мне стоит говорить тебе об этом, но я рад, что теперь ты это знаешь.

Я буду ненавидеть себя за то, что сейчас произнесу, но это сильнее меня.

– Жаль, что так поздно.

Он отпускает мое запястье, я отворачиваюсь от его измученного лица. И заставляю себя уйти. Я слышу рев мотора и одновременно вижу Кирка, стоящего у главного входа. Черт, я совсем забыла о нем.

Останавливаюсь на светофоре и, пока жду зеленый, наблюдаю за ним. Что я делаю? Неужели я действительно хочу провести с ним время? Это какая-то дешевая комедия. Надо развернуться и уехать в кампус, я сейчас не в состоянии общаться еще и с Кирком.

Словно почувствовав мою нерешительность, он лавирует между машинами, подбегая и становясь рядом.

– Эй! – Он радостно раскрывает свои объятия.

– Эй.

– Все в порядке? – спрашивает он, глядя мне в глаза и держа меня за плечи. – Я видел тебя с Лейном, чего он хотел?

– Ничего.

– Чего он хотел? – настойчиво повторяет он.

Я стискиваю зубы, чтобы не послать его. Не могу находиться рядом с ним, и уж точно мне не хочется обсуждать с ним Лейна.

Я все еще в шоке от того, что произошло.

– Лоис?

Он проводит пальцем по моей шее, приподнимая подбородок.

– Забей.

– Я не хочу, чтобы этот парень продолжал кружить вокруг тебя.

Я моргаю. Гнев, уступивший место боли, вновь разрастается. Он наверняка видит