Девушка из цветочной лодки - Ларри Фейн

Он облизал пальцы и подозвал девочку.

— Еще один пирог с редькой. На этот раз я плачу. — Он снова улыбнулся. — Ты не отвечаешь на мои вопросы, я не отвечаю на твои. Прямо как супружеская пара.

— Поскольку мы явно не супружеская пара, давай начнем с того, что ты ответишь мне. Что случилось с твоим отцом?

Веселость парня мигом пропала, плечи налржлись 1>н на глазах пост арел лет на пять. Похоже, я затронула неприятную тему.

— Я слышала твою историю сотни раз. — заметила я. — ты был на рыбалке с отцом, и вас захватил Ченг Ят. Но о дальнейшей судьбе твоего отца ничего не известно. Он спасся?

Принесли пироги с редькой, но Поу-чяй оттолкнул тарелку, не сводя глаз с пустого места на столе.

— Я думал, ты в курсе, — наконец пробормотал он. Весь юмор испарился из его голоса. — Но я забыл: тебя ведь там не было.

— Что случилось?

Я почувствовала неловкость собеседника. Он отвел взгляд, а потом пристально посмотрел мне в лицо.

— Думаю, мой отец был хорошим человеком. Его пытались отправить домой, но он уцепился за поручни и пробился на борт. Потом ему предложили деньги, чтобы выкупить меня, и он согласился. Набили мешок монетами и слитками — вес получился немалый. Отец взял мешок, а потом замахнулся им на Ченг Ята, но промазал и сломал нос другому.

— А дальше?

— Ну, можешь додумать финал истории. Мне тоже остается только догадываться.

— Ты не видел?

— К тому времени меня связали в каюте.

— Но как ты мог… — Я осеклась.

Как мальчик мог постоянно балагурить и веселиться, будто рожден плавать с бандитами? Как мог так охотно подчиниться захватчикам и стать любовником Ченг Ята, причем, судя по всем, получал от этого удовольствие?

Но Поу-чяй словно прочел мои мысли.

— А как ты могла выйти за него замуж?

Конечно, он был прав. Мы оба выжали лучшее из сложившихся обстоятельств. Выжали — и выжили. Мы были соперниками за привязанность нашего похитителя, хотя с таким же успехом могли бы стать заговорщиками против него. Мы казались одинаковыми, но и очень разными.

Парень откусил кусок пирога с редькой, а затем развалился на табурете с легкостью и уверенностью молодого тигра в момент сотворения мира. Он смотрел на меня в колеблющемся свете лампы, но теперь иначе: не как на добычу или соперника, а как зверь мог бы смотреть на свою пару. Скулы обозначились четче, подбородок заострился. Без вездесущей ухмылки Чёнг Поу-чяй был скорее тигром, чем человеком; скорее мужчиной, чем мальчиком, и я вспомнила, что разница между нами всего на год больше, чем между мной и Ченг Ятом. У меня появилось жгучее желание заключить юношу в свои объятия и предложить утешение, которого он не просил. И в то же время я чувствовала себя неуклюжей, некрасивой и старой.

— Как тебе удается не возненавидеть его? — спросила я. Он пожал плечами.

— Не видел, чтоб ты хоть раз молилась. Может, потому и задаешь подобные вопросы.

— Я перестала верить — если вообще когда-то верила — так давно, что уже не помню, когда это случилось. — Я съела еще кусок пирога. Он остыл и стал безвкусным.

— Я верю во все сразу, — признался Поу-чяй. — Если этот бог не поможет, подсобит другой. Я видел храм иностранцев в Оумуне. Внутрь не стал заходить, но, может быть, я смогу поверить и в их богов. — Он повернул голову. — Дождь прекратился. — Юноша встал и отряхнулся. — Ты беспокоишься, что отец любит меня больше, чем тебя…

Фраза прозвучала как утверждение, а не как вопрос.

Табуретка подо мной задрожала, а дыхание стало прерывистым и поверхностным.

— Но это не так, — закончил Поу-чяй. Когда он поклонился, фиолетовый шелк замерцал, как огонь. Я сжала руки, чтобы скрыть их дрожь.

Мальчик бросил на меня последний, странно испытующий взгляд, а потом вынырнул на улицу.

Гавань была так переполнена, что мыс затерялся за парусами. Не верилось, что здесь столько джонок, ведь вся древесина ушла на мачты для торговых судов, на которые мы охотились. Тем не менее спустя два месяца после начала сбора прибыло только шесть флотов, кроме нашего, — которые, впрочем, выпили и съели все припасы, что были в бухте. Неважно, повторял мне Ченг Ят: те, кто не принял участия, пожалеют об этом. Вскоре его терпение подошло к концу, и он посоветовался с оракулами относительно следующей благоприятной даты. Слет командующих наметили на седьмой день шестого месяца года.

Моя первая ошибка заключалась в том, что я вела себя непринужденно, как на обычном собрании капитанов. Я убедилась, что на столе полно вина, и оделась так, чтобы не отвлекать Ченг Ята: опрятная темно-серая куртка и брюки, волосы заколоты простой шпилькой. Я присоединялась к мужу, чтобы поприветствовать капитанов, когда они поднимались на борт, затем уходила и позволял Ченг Яту вести дела, как на встрече старых друзей. Как оказалось, мне еще многое предстояло узнать о руководстве.

By Сэк-йи, его родной и двоюродный братья рано прибыли вместе с генералом Поу, за ними появился седовласый командир флота Ченг Лау-тонг. Все гости тут же проявили интерес к нашим запасам вина.

Следующим был широкогрудый мужчина с выпученными глазами, которые бесстыдно шарили по мне.

— Похоже, стоило в конце концов проплыть через полмира. Меня зовут Чинг, если тебе угодно, но все зовут меня Лягушачий Отпрыск.

Я заставила себя улыбнуться, одновременно думая, что лягушку поймать — раз плюнуть.

Куок Поу-тай приветствовал меня так, словно я не избегала его с момента прибытия три дня назад. Спустя три года после той ужасной ночи его лицо огрубело, в волосах появилась седина, но глаза по-прежнему пронзали меня с прежней силой.

— Госпожа Ченг, ваша красота поразит даже птиц[74].

— А у вас уста скользкие от ароматного масла.

Тунгхой Пат прибыл последним, явно намеренно, и лишь небрежно кивнул, проходя мимо меня, после чего начал активно разливать всем спиртное. Ченг Ят позвал командиров в каюту. Теперь начиналось его представление. Мне полагалось сидеть в углу и держать рот на замке. Но я, конечно, не утерпела.

Тунгхой Пат с порога перехватил главную роль, как если бы он всех созвал.

— Я столько негодяев в одном месте уже много лет не видел. Давайте разберемся поскорее — я сюда не прохлаждаться приехал.

— Однако вино пьешь с удовольствием, — заметил By Сэк-йи.

Ченг Ят откашлялся и приготовился встать, как я его и просила, но, видимо, передумал и просто похлопал