Игра престолов. Часть I - Джордж Мартин

После этого все смешалось. Тяжелая от запаха крови заря наполнилась криками и воплями, мир преобразился в хаос. Стрелы свистели мимо его уха, звякали по камням. Он видел, что Бронн лишился коня и сражался, держа по мечу в каждой руке. Тирион держался края схватки, он перескакивал со скалы на скалу и выпрыгивал из теней, чтобы подрубить ноги проезжавших коней. Наткнувшись на раненого горца, он избавил его от жизни, а заодно и от полушлема, оказавшегося, пожалуй, тесноватым, но Тирион рад был любой защите. Джика срубили сзади, пока он резал горца впереди себя, а потом Тирион переступил через тело Курлекета; поросячья физиономия была разбита булавой, но Тирион узнал свой кинжал, разжимая руку убитого. Засовывая его за пояс, он услыхал женский крик.

Кэтлин Старк жалась к каменной поверхности скалы, ее окружали трое: один на коне и двое пеших. Она неловко держала оружие ранеными руками, но спина ее уже припала к скале, и они обступили ее с трех сторон.

«Пусть получит, сука», – подумал Тирион, однако почему-то шагнул вперед. Он ударил первого под колено, прежде чем они успели заметить его; тяжелая головка топора перерубила плоть и кость, словно гнилое бревно. «А бревна все-таки кровоточат», – пришла в голову Тириона безумная мысль, когда к нему направился второй противник. Тирион нырнул под меч и ударил вперед топором, горец отшатнулся назад, и Кэтлин Старк сзади вспорола ему горло. Всадник вдруг вспомнил, что у него где-то неподалеку срочное дело, и взял с места в галоп.

Тирион огляделся: враги были убиты, ранены или бежали. Пока он был занят боем, схватка каким-то образом закончилась. Вокруг лежали умирающие кони и раненые люди, они стонали или кричали. К невероятному изумлению, он оказался не среди них. Тирион разжал пальцы и выронил топор на землю. Ладони его сделались липкими от крови. Тирион мог бы присягнуть, что они дрались полдня, но солнце даже не успело сойти с места.

– Значит, первая битва? – спросил его Бронн; склонившись над телом Джика, наемник стягивал с убитого сапоги. Хорошие сапоги, какие и подобает носить людям лорда Тайвина: толстая и гибкая, натертая маслом кожа, – куда лучше тех, которые истоптал Бронн.

Тирион кивнул.

– Отец мой будет ужасно горд, – сказал он. Ноги карлика так болели, что он едва мог стоять. Как ни странно, во время схватки он не замечал этой боли.

– А теперь тебе нужно бабу, – проговорил Бронн. Черные глаза его блеснули. Наемник затолкал сапоги в переметную суму. – После первой крови нет ничего лучше, поверь мне на слово.

Чигген оторвался от грабежа, довольно фыркнул и облизнулся.

Тирион посмотрел на леди Старк, занимавшуюся ранами сира Родрика.

– Я не против, если она не против, – проговорил он.

Вольные всадники разразились хохотом, Тирион ухмыльнулся и подумал: «Это начало».

Потом он склонился возле ручья и смыл кровь с лица ледяной водой. Хромая, направился к остальным и вновь поглядел на убитых. Мертвые горцы были худы и оборванны, из-под лохматых шкур невысоких коньков торчали все ребра. Оружие, которое оставили убитым Бронн и Чигген, делало это войско не слишком впечатляющим. Молоты, дубинки, коса… Тирион вспомнил рослого противника сира Родрика в плаще из шкуры сумеречного кота, сражавшегося двуручным мечом, но когда он обнаружил его тело на каменистой земле, убитый не показался ему высоким, а его плащ пропал. Тирион отметил, что клинок его был щербатым, дешевую сталь покрывала ржавчина. Нечего удивляться тому, что горцы оставили на земле девять тел.

Они потеряли только троих: двоих из людей лорда Бракена, Курлекета и Мохора; погиб его собственный слуга Джик, отважно бросившийся в битву на незаседланном коне. «Дураком жил, дураком и погиб», – подумал Тирион.

– Леди Старк, я настаиваю, чтобы вы всячески поторопились, – проговорил сир Уиллис Воуд, внимательно оглядывая гребни холмов сквозь прорезь шлема. – Мы отогнали их, но далеко они не отъедут.

– Сначала мы должны похоронить наших мертвецов, сир Уиллис, – ответила она, – они были храбрыми людьми, и я не оставлю их воро́нам и сумеречным котам.

– Почва слишком каменистая, чтобы рыть могилу, – проговорил сир Уиллис.

– Тогда мы можем набрать камней для кэрна.

– Собирайте все камни, которые вам нужны, – сказал ей Бронн, – но без меня или Чиггена. У нас есть более важное дело, чем закидывать мертвецов камнями. Например, я хочу дышать. – Он оглядел выживших. – Те из вас, кто надеется пережить сегодняшний вечер, поедут с нами.

– Миледи, увы, он говорит правду, – усталым голосом заметил сир Родрик. Старый рыцарь был ранен, на руке его остался глубокий порез, кроме того, копье задело его шею, и голос его теперь звучал по-стариковски. – Если мы задержимся здесь, они снова нападут, и уж второй схватки мы можем не пережить.

Тирион видел гнев на лице Кэтлин, но у нее выхода не оставалось.

– Тогда пусть боги простят нас. Хорошо, едем немедленно.

Теперь недостатка в конях не было. Тирион перенес свое седло на пятнистого мерина Джика, казавшегося достаточно крепким, чтобы протянуть еще три или четыре дня. Он уже собирался подняться в седло, когда Лхарис шагнул вперед и сказал:

– А сейчас отдай мне этот кинжал, карлик.

– Пусть оружие останется у него, – сказала Кэтлин Старк, поглядев вниз со своего коня. – И кинжал, и топор. Возможно, они понадобятся, если на нас нападут снова.

– Благодарю вас, леди, – ответил Тирион, садясь в седло.

– Приберегите свои благодарности, сир, – сказала она. – Я доверяю вам не более, чем раньше. – Кэтлин отъехала, прежде чем он успел придумать ответ.

Тирион поправил краденый шлем и забрал топор у Бронна. Он вспомнил, как начинал это путешествие, со связанными кулаками и в капюшоне, надвинутом на голову, и счел перемену вполне положительной. Пусть леди Старк не доверяет ему, но теперь у него есть топор, а значит, он может рассчитывать на жизнь в этой игре.

Сир Уиллис Воуд повел их дальше. Бронн ехал последним, леди Старк в середине, сир Родрик тенью маячил возле нее. Мариллион бросал на Тириона гневные взгляды. У певца оказались сломанными несколько ребер, арфа и все четыре пальца на играющей руке, но все же удача не совсем оставила его; Мариллион каким-то образом разжился плащом из шкуры сумеречного кота и теперь – наконец-то! – молча горбился под густой черной шкурой, прорезанной белыми полосами.

Едва отъехав на полмили, они услышали позади басовитое рычание сумеречных котов, а потом яростную грызню зверей над оставленными ими трупами. Мариллион заметно побледнел. Тирион подъехал к нему.

– Трусливый юнец, – сказал он, – превосходная рифма к слову «певец»! – Пришпорив коня, он присоединился к сиру Родрику и Кэтлин Старк.

Она поглядела на него, плотно сжав губы.

– Как я говорил, прежде чем нас столь грубо прервали, – начал Тирион, – в басне Мизинца есть один серьезный порок. Что бы вы ни думали обо мне, леди Старк, клянусь вам в одном: я никогда не держу пари против своих родственников.

Арья

Черный одноухий кот изогнул спину.

Арья кралась по переулку, легко ступая на пятки босых ног, прислушиваясь к трепету сердца, глубоко и медленно вздыхая. «Тихая, как тень, – сказала она себе, – легкая, как перышко». Кот смотрел, как она приближается, его глаза были насторожены.

Ловить кошек – дело нелегкое, руки Арьи были в полузаживших царапинах, оба колена от падений покрылись корочкой в тех местах, где она ободрала их до мяса. Сначала даже жирному кухаркиному коту удавалось спастись от нее, но Сирио не освобождал ее от этого дела ни днем, ни ночью. Когда она прибежала к нему с кровоточащими руками, он сказал:

– Выходит, ты такая медлительная? Будь побыстрее, девочка. Враги не станут лишь царапать тебя. – Он помазал ее раны мирийским огнем, который жег так сильно, что ей даже пришлось прикусить губу, чтобы не вскрикнуть. А потом снова послал за кошками.

В Красном замке их было полно: дремлющих на солнце ленивых старых котов, настороженных мышеловов, быстрых маленьких котят с когтями острыми, словно иголочки, причесанных и доверчивых кошечек знатных дам, облезлых разбойников, промышлявших в грудах отбросов. Арья по одному ловила их и с гордостью приносила показать Сирио Форелю. Она всех переловила, кроме этого одноухого черного дьявола.

– Это и есть настоящий король замка, – объяснил ей один из золотых плащей. – Он воплощенный грех и сама подлость. Однажды, когда король давал пир в честь отца королевы, этот черный негодяй вскочил на стол и выхватил жареную перепелку прямо из пальцев лорда Тайвина. Роберт хохотал так, что едва не лопнул. Держись-ка подальше от него, дитя.