Девять месяцев до убийства - Эллери Куин

13

На следующее утро солнечного октябрьского дня мир снова показался инспектору радостным и приветливым. В кабинете Старика вдруг возник доктор Самюэль Прау-ти. Пеппер, присланный прокурором для обсуждения срочных дел, сержант Велье и оба Квина уже истомились в ожидании его.

— Что нового, доктор?! — воскликнул инспектор с детским любопытством.

Праути не торопился отвечать. Вначале он нашел кресло поудобнее, неспешно уселся и устало вытянул руки и ноги.

— Докладываю по порядку, господа мои, — сказал он наконец, предварительно пожевав свою черную сигару. — Во-первых, Халькис имел честь умереть естественной смертью. За его сердце я не дал бы и понюшки табаку. Свидетельство о смерти, которое составил доктор Фрост, не вызывает ни малейшего сомнения.

— Никаких следов яда?

— Нет. Во-вторых, в случае с Гримшо все указывает на то, что он умер раньше Халькиса. Этот славный парнишка задал нам работы. Но я довольно уверенно могу утверждать, что Альберта Гримшо убили за шесть с половиной дней до того, как мы открыли гроб вчера утром.

— Другими словами, — сказал инспектор, — Гримшо убили либо поздно ночью в прошлую пятницу, либо рано утром в субботу.

— Совершенно верно. Однако мне показалось, что на естественный процесс разложения что-то слегка повлияло. Я бы не удивился, если бы оказалось, что труп, прежде чем попал в гроб к Халькису, лежал в каком-то сухом, непроветриваемом месте.

— Причиной смерти Гримшо однозначно было удушение? — спросил инспектор, следуя какой-то своей внезапной мысли.

— Совершенно однозначно. Его удушили голыми руками.

— Вы проанализировали пробы воды, которые я вам дал? — поинтересовался Эллери.

— A-а, вы об этом…

По всей видимости, полицейский врач был не особенно доволен результатами своих исследований.

— Я обнаружил там некоторые соли — в первую очередь известковые, которые типичны для жесткой воды. Вы же знаете, что наша питьевая вода жесткая. При кипячении эти соли осаждаются. Проба воды из кипятильника, которую вы мне дали, указывает на то, что это была кипяченая вода, в нее, безусловно, не доливали сырой.

— Примите выражение глубочайшего поклонения перед вашим искусством, доктор, — любезно сказал Эллери.

— А, не кривляйтесь. Хотите узнать еще что-нибудь?

— Нет. Большое спасибо, доктор, — ответил инспектор.

Доктор Праути потянулся, встал и удалился бесшумно, словно призрак.

— Теперь самое время прикинуть, что мы имеем, — начал Старик и энергично потер руки. Он перелистал бумаги, лежавшие перед ним. — Вот возьмем, например, этого Вриленда. Его поездка в Квебек неопровержимо подтверждается билетами, счетами из отелей, ну и тому подобным. Дальше идет Деметриос Халькис. В субботу, когда умер его двоюродный брат, он был у доктора Бел-лоуза — психиатра, который экспериментирует с ним уже много лет… Поиски отпечатков на вилле Халькиса не привели нас ни к чему. На письменном столе в кабинете покойного обнаружены отпечатки пальцев Гримшо, а также всех остальных обитателей дома… Что Питготт узнал у Бэрета, Томас?

— Питготт говорил с тем служащим, который принимает заказы по телефону, — ответил Велье. — Служащий клянется, что Халькис лично говорил с ним по телефону. Утром в субботу он заказал у него полдюжины красных галстуков. Время, которое называет служащий, совпадает. В книге доставки есть роспись Уикса в получении пакета.

— А как обстоит дело с пустым домом, сержант? — спросил Пеппер. — Вы обыскали дом?

— Рыцарь, облеченный доверием, — сумрачно начал Велье, — тотчас отправился в путь и перерыл всю эту юдоль печали. Но не обрел ничего. А ведь перерыл эту халабуду вплоть до трухлявого сундука в подвале.

Инспектор взял со стола очередную бумагу.

— Теперь перейдем к самому Гримшо, — сказал он. — Славненький послужной списочек. Во вторник на той неделе, когда он был убит, стало быть, двадцать восьмого сентября, его отпустили из Синг-Синга. Вы же знаете, что он схлопотал пять лет за подделки документов. В тот раз после совершения преступления его смогли поймать только через три года. До этого он был просто неуловим. Впрочем, пятнадцать лет назад он уже отсидел два года. Тогда в одном из музеев Чикаго, куда Гримшо нанялся вахтером, он украл картину.

— Это я и имел в виду, когда говорил, что подделками его репертуар не исчерпывается, — заметил Пеппер.

Эллери навострил уши.

— Кража из музея? Какое счастливое совпадение… С одной стороны, торговец произведениями искусства, с другой — музейный вор…

— Может быть, в этом что-то есть, — сказал инспектор, — но вернемся к тому, как он провел время после освобождения. Он вышел из тюрьмы, поехал в отель «Бенедикт», заведение третьего разряда на 49-й улице, и записался там под своей настоящей фамилией — Гримшо.

— Вы допрашивали персонал отеля? — осведомился Эллери.

— Никого не удалось найти, кроме дневного портье и хозяина, — сказал Велье. — Но я послал за ночным портье. Он должен сейчас подойти, может, он что-то расскажет.

— Ваши люди выяснили еще что-нибудь, инспектор? — спросил Пеппер.

— Разумеется, милый вы мой. Грямшо видели с какой-то женщиной в кабачке на 49-й улице. Это было в среду вечером, через день после его выхода на свободу. Шик уже пришел, Томас?

— Ждет за дверью. — Велье поднялся и вышел.

— Кто такой Шик? — спросил Эллери.

— Хозяин кабачка. Еще один тип из тех добрых старых времен…

Велье вернулся с коренастым мужчиной, на красной физиономии которого было написано, что он коротал долгую жизнь за бутылочками водки и пива.

— Доброе утро, инспектор. Славный денек сегодня, а?

— Подходящий, — усмехнулся Старик. — Присаживайтесь, Шик. Хотелось бы задать вам несколько вопросов. Мы знаем, что один трудновоспитуемый — по имени Альберт Гримшо — в среду вечером на прошлой неделе заявился на вашу адову кухню. Это верно?

— Вроде так, инспектор, — неуверенно ответил Шик. — Это тот парень, которого они убили, да?

— Вы всегда начеку, Шик… Его тогда видели с какой-то женщиной. Как на этот счет?

— Об этом я вам точно не могу сказать, инспектор, — отв. етил Шик и доверительно подвинулся поближе. — Я имею в виду, что никогда раньше не видел эту бабу.

— Как она выглядела?

— Ну, такая крутая, высокая блондинка, фигурка что надо. Я бы сказал, около тридцати пяти лет.

— И как они себя вели?

— Они пришли около девяти. Самый наплыв у меня бывает позже. — Шик кашлянул. — Ну, они сели, и Грим-шо заказал себе бутылочку пива, дама не захотела ничего. Они сразу же начали цапаться. Настоящая битва, я бы сказал. Мне, правда, не было слышно, о чем там спор, но, по крайней мере, я услыхал имя дамы — он называл ее Лили. Она была упрямая, как ослица. Вдруг встала и смылась. Гримшо чуть не лопнул от злости. Он посидел еще минут пять-десять, потом тоже ушел. Больше ничего не знаю, инспектор.

— Значит, Лили, высокая блондинка? — инспектор погладил себя по узкому подбородку и, казалось, задумался. — Хорошо, Шик. После того вечера в среду Гримшо еще приходил к вам?

— Исключено… Клянусь вам, инспектор, — сказал Шик.

— Мне поискать эту высокую блондинку? — спросил Велье.

— Задержи ее, Томас, может, она была его подружкой еще перед тем, как он попал в кутузку.

Велье вышел, но тут же вернулся с каким-то молодым человеком, на белом как мел лице которого остановились от ужаса широко раскрытые глаза.

— Это Белл, ночной портье из отеля «Бенедикт», сэр.

Инспектор кивнул Велье, чтобы тот отошел в сторону.

— Не бойтесь, Белл, — сказал он благосклонно. — Вы в кругу друзей. Я хочу только получить от вас пару справок. Как давно вы дежурите по ночам в отеле?

— Уже четыре с половиной года, сэр.

Молодой человек непрерывно мял в руках шляпу, так что она уже стала напоминать мокрую пеленку.

— Вы дежурили двадцать восьмого сентября?

— Так точно, сэр. Я уже давно не был в отпуске.

— Помните постояльца по имени Альберт Гримшо?

— Так точно. Это же как раз тот мужчина, о котором писали в газетах, что его нашли мертвым на кладбище, на 54-й улице.

— Очень хорошо, Белл. Меня радует, что вы в курсе. Вы поселяли Гримшо?

— Нет, сэр. Мой коллега — дневной портье.

— Тогда откуда вы знаете его?

— Да тут была одна странная история, сэр. — Белл явно понемногу успокаивался. — Во-первых, ночью, когда я дежурил, происходило всякое такое, чего я просто не мог не запомнить, потому что мне показалось, что тут дело не особенно чисто.

— В какую ночь это было? — живо спросил инспектор.

— Через два дня после того, как он приехал в отель. В ночь с четверга на пятницу… В эту ночь к нему в гости приходило сразу пятеро. И все за полчаса.