Ужасное сияние (СИ) - Платт Мэй

— Я скоро приду, — пообещал он Дрейку, спрыгнул с кровати и пошёл к двери. Нейт опасался, что лазарет будет закрыт, вон как на базе его долго держали крысой в ловушке, прежде чем соизволили выпустить. Но ошибся. Дверь поддалась.

Коридор сбил с толку ещё больше палаты: он словно явился из игры «Найди десять отличий», такие были на некоторых игрокарточках для вирт-шлемов. Нейт вгляделся в голо-постеры на стенах: на некоторых мелькала какая-то девушка, очень красивая, с серебряными волосами и глазами невозможного лазурного цвета. Текст мигал крупными буквами: «Улучшим результаты добычи древокамыша!», «Проверяйте гидролифты перед выходом!», «Коктейль из водорослей “Озёрный” — взбодрись с первого глотка!»

— Хрень какая-то, — Нейт поморщился и пошёл дальше. Входная дверь работала на датчиках движения и послушно открылась перед ним. Он ожидал провалиться в жаркую пустошь дневной или прохладу ночной базы, а может, в закат или рассвет, когда мир словно залит расплавленным солнцем. Вместо этого он оказался в ещё одном коридоре, указатель на разрисованной изображениями водорослей стене раздваивался: справа «ВЫХОД», слева «СТОЛОВАЯ». Нейт двинулся было к выходу — надо же понять, что случилось; а потом вспомнил про Дрейка, да и собственный живот намекнул в очередной раз: исследования подождут, найди-ка чего пожрать, тупица.

Столовая пустовала. Это было небольшое помещение — одновременно за стандартными прямоугольными столами могли разместиться человек двадцать, от силы тридцать, но стало бы тесно и все толкали бы друг друга локтями. На стенах мелькала всё та же сереброволосая девушка, внимание Нейта привлекли ещё и люди в униформе рапторов и, похоже, изображенные рядом со своими механизмами, только рапторов-динозавров те ничуть не напоминали: гладкие, обтекаемые, как огромные рыбы или водоплавающие ящерицы.

«Точно. Водоплавающие».

Нейт поскреб затылок, но запахи пищи и урчание в животе мешали думать. За стандартной стойкой работали стандартные же роботы, никаких крабов. Из меню Нейт натыкал первое попавшееся, вышел большой пахнущий рыбой стейк, пюре наполовину из батата — обычная экономия, картофель ещё привези, а батат — один из «выживших» ГМО-культур, везде растёт сорняком. Красный соус, десерт из порошкового шоколада. Нейт прихватил к двум большим порциям ещё и бутылку оранжевого сока, жалея, что не попалось «синьки» — видимо, в столовой лазарета не полагалось.

По дороге обратно он снова оглядывался: эти плакаты, это место — незнакомое, что же произошло?

«Ты всех убил».

«Отпусти его».

У входа в палату Нейту привиделось: Дрейк в луже крови — она вытекает из головы, прямо на снующего и путающегося под кроватью «краба». Он едва не уронил поднос, но моргнул, и видение пропало.

— Эй? — позвал Нейт.

Бесцветный пушок ресниц Дрейка дрогнул. Он пошевелил пересохшими губами, кадык на шее дёрнулся; а затем открыл глаза и почти сразу же произнёс:

— Что ты со мной сделал, Нейт?

С имплантом, который вкрутил Таннер, Леони чувствовала себя отлично. Бионическая рука, искусственный глаз, волосы дикой расцветки, — ей нравилось менять себя, власть над собственным телом ощущалась опорой или каким-то спокойным местечком, вроде койки в казарме, тумбочки с личными вещами, персонализированной эротической программой в вирт-шлеме. Мелочи, которые делают тебя чем-то ещё, кроме «раптор, най-рисалдар, убей десяток аладов и поставь закорючки за каждую “сигнатуру”». Главной, конечно, оставалась Кислотная Бабка — этот механизм принадлежал Леони даже больше, чем меха-орудия — другим рапторам. Рапторы рассчитаны на одного.

Ладно, если очень хорошо потесниться, то можно и вдвоём влезть. Всё, как в реальной жизни: тебе придётся поджать ноги и сидеть на половине задницы, если хочешь видеть и ощущать кого-то рядом. Каким бы худым ни был Таннер, она всё время натыкалась на его торчащие мослы и немного злилась. Тот извинялся. Леони фыркала: да ничего. Едем же, на что тут жаловаться.

— Всё забываю спросить, — сказала Леони. Кислотная Бабка мерно топала по неизменным и приятно-заунывным Пологим Землям. Однообразный пейзаж из ряски, редких кустов карликовой ядовитой вишни, цветоящериц, убегающих из-под ног раптора, пока не менялся, и это зрелище заставляло Леони улыбаться. Наконец-то понятное и предсказуемое. Никакой бури, никаких воронок, взбесившегося ветра, полыхающего зарева — и мёртвого не-мира, заросшего призрачной «демоновой травой». — Зачем вы вообще появились у нас на базе?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Таннер помолчал. К груди он прижимал свой рюкзак-ловушку. Леони догадывалось: это с ним связано, опять какие-то эксперименты. Мало им одного алада, они же их вроде «размножать» научились?

— Это трудновато объяснить, Леони.

Официальное обращение «най-рисалдар Триш» осталось где-то в прошлом, где база стояла неразрушенная, а друзья Леони были живы. Она не возражала против фамильярности.

— Ну так попробуйте. Если верить карте, до Лакоса дня три пути, а то и больше — мы не идём на максимальной скорости, плюс придётся ночевать, добывать еду и всё такое. Успеете рассказать.

Таннер поёжился — и зря, между прочим, опять больно ткнул своим локтем прямо в бок. Леони зашипела. Он извинился.

— Вы же из Итума, Леони? Как звали мэра, когда вас забирали, помните?

Леони нахмурилась.

— Не помню.

— А управляющую нейросеть?

Это было просто:

— Инари. Такая, вроде как стилизованная японка, традиционная одежда и кимоно. Эти нейросети вроде как сохраняют остатки… как их там, культурных образов из прошлого, плюс символика. Богиня плодородия. А в Ирае — Гуань Юй, воплощение благородной войны и так далее, читала, даже был такой реальный вояка тысячу лет назад.

— В том и дело, — Таннер усмехнулся. — Ты не помнишь мэра-человека, но помнишь нейросеть, потому что люди меняются, а эти всемогущие компьютерные интеллекты остаются. В Интакте примерно то же самое. Когда мне напрямую отдаёт приказы Энси — я не могу отказаться.

— Он направил тебя…

— В Лакос, как и вас. В общем-то, это всё единый проект. Я должен был выступить исследователем, мы собирались достать со дна озера то, что там осталось. Якобы нечто важное.

Леони кивнула. На экране высветились инфракрасные образы: крупные животные, бизоны, судя по всему. Стадо держалось чуть левее от выбранной ими дороги, но она предпочла увеличить крюк — драка ещё и с этими тупыми, но здоровенными и упорными тварями стала бы лишней.

— Между прочим, Леони. Я достаточно близко знаю Энси.

Она удивлённо посмотрела на Таннера:

— Вы разве программист? Или кто там обычно в компьютерных сетях разбирается.

Таннер кашлянул. Глаза за стёклами очков метнулись куда-то вправо, влево, словно он пытался перехватить саккадное управление раптором:

— Нет, но… В общем, неважно. Просто хочу сказать: мне кажется, что он примерно представлял, что случится — и что это будет именно так.

Леони мрачно уставилась перед собой. Инфракрасная подсветка показывала, что бизонов они миновали, дальше — спуск в низину. Долгий путь, с каждым шагом всё дальше от базы; они оставили позывные о чрезвычайном происшествии и, согласно протоколу, Леони должна была явиться в Ирай с рапортом. Субедар Аро бы её понизил до сипая за самоволку, ну и выгнал бы из «своих» рядов, наверное — совсем как Нейта и Юнассонов.

«Субедар Аро мёртв. И остальные тоже. Близнецы, может, живы. Повезло».

Леони отключилась от всех частот и превентивно заблокировала их: пропала, растворилась. Кислотную Бабку с неоновыми цветами корпуса видно за десяток миль, но в Пологих Землях всё ещё легко затеряться. Леони думала о месте-без-неба, зато с аладовой травой и Нейтом. Камень-пирамидка. Дрейк с дырой в черепе. Это всё приобретало какой-то почти математический смысл, структура неизвестных: подставь вместо икс и игрек, вынеси за скобки, возьми интеграл, последними цифрами после запятой можно пренебречь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

За раптором гналась пара особо дурных и наглых бизонов; Леони увеличила скорость, чтобы оторваться от животных. От горизонта до горизонта медленно густелив синеватую прохладу сумерки.