Гостья - Стефани Майер

Мелани, как бульдозер, поперла в атаку. Ее попытки прорваться причиняли мне физическую боль – это было похоже на внезапный приступ мигрени.

«Хватит. Разве ты не видишь?»

В линии губ, в жестких морщинках вокруг глаз Джареда словно отпечатался ответ: неважно, что я скажу или что скажет она.

«Он заранее решил, что я лгу, – сказала я Мелани. – Ему не нужна правда, он хочет меня подловить, уличить во лжи, доказать Джебу и Джейми, что я – Ищейка, лишь бы ему разрешили меня убить».

Мелани не желала отвечать, да и верить отказывалась; она отчаянно рвалась на свободу.

Лоб покрылся испариной, меня трясло. Глаза Джареда сузились. Он крепко держал мой подбородок, не давая мне опустить лицо.

«Джаред, я тебя люблю, – попыталась выкрикнуть Мелани. – Я здесь».

Мои губы не дрогнули, зато глаза кричали – странно, что Джаред ничего не заметил.

Время тянулось. Он ждал моего ответа. Мучительно было смотреть ему в глаза и видеть там приговор. Внутри рвала и метала Мелани – ее ревность ядовитой волной прокатилась по телу, отравила меня.

Невыносимо! Давно подступившие слезы брызнули из глаз, потекли по щекам, закапали на руку Джареду. Выражение его лица не изменилось.

Довольно! Я закрыла глаза и отдернула голову.

Он не ударил меня, а просто опустил руку и разочарованно вздохнул.

Я потупилась, выжидая, когда он уйдет. Стук сердца отмерял секунды. Джаред не двигался. Я не двигалась. Он застыл, словно вырубленный в камне. Это холодное спокойствие шло ему. Оно подходило к новому, жесткому выражению его лица: не человек, кремень.

Мелани задумалась, сравнивая его с тем, прежним Джаредом. В памяти всплыл ничем не примечательный день из прошлого…

– Ах! – дружно стонут Джаред и Джейми.

Джаред лежит на кожаном диване, Джейми растянулся на ковре. Они смотрят по телевизору баскетбольный матч. Паразиты, живущие в этом доме, сейчас на работе, наш джип нагружен под завязку. У нас остается несколько часов на отдых.

В телевизоре два игрока вежливо спорят у боковой линии. Камера близко, и можно различить слова.

– Мне кажется, я коснулся мяча последним. Мяч твой.

– Не уверен. Я не хочу пользоваться необоснованным преимуществом.

– Пусть лучше рефери просмотрят запись.

Игроки пожимают руки, хлопают друг друга по плечу.

– Вот ведь бред, – ворчит Джаред.

– Глаза б мои не видели, – соглашается Джейми точно таким же тоном; с каждым днем он все больше и больше подражает Джареду – одна из форм поклонения герою. – Есть что-нибудь другое?

Джаред переключает каналы и останавливается на соревнованиях по легкой атлетике. На Гаити проходит Олимпиада. Судя по всему, пришельцы от нее в восторге. На многих домах развеваются олимпийские флаги. Только вот кое-что изменилось. Теперь все участники получают по медали. Как трогательно!

Но стометровку им не удалось испортить. Куда интереснее, когда паразиты не состязались друг с другом напрямую. На разных дорожках у них получалось гораздо лучше.

– Мел, иди сюда, расслабься! – зовет Джаред.

Я, как обычно, стою у черного хода: не потому что напугана, не потому что напряжена и готовлюсь убежать – нет, просто по привычке.

Я подхожу к Джареду. Он усаживает меня к себе на колени, упирает свой подбородок мне в макушку.

– Удобно? – спрашивает он.

– Да, – говорю я. Мне на самом деле очень-очень удобно и уютно, даже здесь, в доме пришельцев.

Папа любил всякие смешные словечки – иногда казалось, он говорит на своем, понятном ему одному языке: «опять двадцать пять», «молодо-зелено», «любопытная Варвара», «торопулька», «завидки», «спиногрыз» и что-то про яйца, которые не учат курицу. И одним из его любимых выражений было: «Безопасно, как дома».

Папа учит меня ездить на велосипеде, а мама стоит в дверном проеме и волнуется. «Успокойся, Линда, на этих улицах безопасно, как дома», – уверяет папа. Вот он уговаривает Джейми спать без света: «Здесь безопасно, как дома, малыш, никаких монстров на милю вокруг».

А потом однажды ночью мир превратился в самый жуткий кошмар, и эта фраза превратилась в черную шутку для нас с Джейми. Дома стали самыми опасными из известных нам мест. Мы прятались в низкорослых соснах, следили за машиной, выезжающей из гаража дома, что стоит на отшибе, выбирали подходящий момент для вылазки за едой и переговаривались:

– Как думаешь, паразитов долго не будет?

– Вряд ли. Безопасно здесь, как дома. Давай-ка побыстрее сматывать удочки.

И вот я сижу и смотрю телик – совсем как пять лет назад, когда родители сидели в соседней комнате, словно и не было ночей, когда мы с Джейми прятались в канализационных трубах, рядом со стаями крыс, пока паразиты искали воров, которые улизнули с мешком сушеной фасоли и тарелкой остывших макарон.

Я знаю, проведи мы с Джейми хоть двадцать лет, скрываясь в одиночку, мы так никогда и не узнали бы, что это за чувство – ощущение безопасности. Даже не безопасности – счастья. Счастье и спокойствие – две вещи, которых, как мне казалось, у нас больше никогда не будет.

Джареду удалось вернуть нам это чувство – одним лишь своим присутствием.

Я вдыхаю его запах, ощущаю его тепло.

С Джаредом везде безопасно, с ним я повсюду счастлива. Даже в домах.

«Я до сих пор чувствую себя с ним в безопасности, – осознала Мелани, ощутив тепло руки Джареда, находящейся всего в нескольких дюймах. – Хотя он и не догадывается, что я тут».

Я же не чувствовала себя в безопасности – любовь к Джареду сделала меня уязвимой.

Интересно, полюбили бы мы с Мелани Джареда, будь он всегда таким, как сейчас, а не тем, улыбающимся Джаредом из воспоминаний, который явился в жизнь Мелани, неся в горстях надежду и чудеса. Пошла бы она за ним, если бы он всегда был таким черствым и циничным, если бы потеря жизнерадостного отца и бесшабашных старших братьев сковала бы его сердце таким же льдом, как потеря Мелани?

«Конечно. – Мел ни чуточки не сомневалась. – Я любила бы Джареда, каким бы он ни был. Он мой, даже сейчас».

Мне стало интересно, смогу ли я сказать о себе то же самое. Полюбила бы я его, если бы в воспоминаниях он был таким, как сейчас?

Тут меня прервали. Джаред вдруг заговорил – непринужденно, словно продолжил начатую фразу.

– Значит, из-за тебя Джеб и Джейми считают, что возможно сохранить некое подобие сознания даже после того, как тебя… поймали. Они оба думают, что Мел где-то внутри тебя, не сдается.