Астма. Высокая турбулентность - Вероника Нокс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хорошенько разогрев меня, малышка привстала и избавилась от своих джинсов и куртки. Не успел я отодвинуть кресло, она ловким движением оседлала меня. От девушки пахло пылью и потом, но на удивление не противно, а как-то по-животному.
— Не беги так, крошка.
Потянулся к бардачку, надкусил обертку и привычным движением раскатал латекс.
— Педант?
— Стратег.
— Я люблю пожестче.
— Выходи из тачки.
Когда мы оба оказались снаружи, резким движением припечатал девушку к капоту. Рука скользнула вверх по внутренней стороне девичьего бедра, погрузилась в мягкую глубину до предела. Есть там одно место, которое заставляет их проверять на прочность голосовые связки. Этот экземпляр оказался достойным Оскара в номинации "Лучший голос в фильмах для взрослых". Жюри из стаи койотов тому доказательство.
Девушка задрожала в моих руках. Как только чувствуешь пульсацию, самое время заходить. Это все равно, что ворваться в разгар вечеринки. О, да! Разные эпизоды бывают в жизни. Сейчас я чувствовал себя тем актером взрослого кино, что принес артистке злополучный Оскар. Девушка сыграла свою часть, обмякла, затихла. Незримые камеры вокруг. Яркий прожектор в виде лунного диска. Закадровый микрофон с лохматой муфтой подъезжает ближе и записывает влажные хлопки и мой низкий глухой стон, который сливается с волчьим воем на горизонте.
Отошел, скинул презерватив на землю, натянул одежду. Еще раз оглядел ее, погладил по красивой спине и упругой попе. Она хороша, ничего лишнего. Чувства? Едва ли. Встретились два одиночества.
Вернулся в машину, отпил от бутылки с водой. Ари некоторое время приходила в себя. Лестно. Затем она села на пассажирское, развернувшись в мою сторону. Девушка смотрела на меня пристально, не отрываясь. Полуулыбка застыла на лице. Не блаженная, нет. Хищная и слегка сумасшедшая.
— Прожигать взглядом — это моя прерогатива, — нарушил тишину.
— Рожа у тебя красивая, Дино, и трахаешься потрясно, но ты ведь об этом итак знаешь.
Малышка достала из кармана потрепанную пачку, чиркнула зажигалкой. Темноту разорвал красный уголек.
— Наслышан. Какой-нибудь комплимент поинтереснее найдется?
— Ты сложнее, чем кажешься на первый взгляд. Глубже.
Я откинул голову на подголовник и уставился в синюю бездну. Фыркнул.
— И чего во мне такого… глубокого?
Дым заслонил звезды после долгой затяжки.
— Я это чувствую, как ищейка, поэтому пока не готова описать вербально, — девушка сделала паузу. — Хочешь?
— Не курю уже давно.
— Интересно.
— Ари, что ты делаешь на пыльной дороге у шоссе? Почему бежишь? От чего? Ты не похожа на безмозглую симпатяжку, которая зарабатывает на жизнь телом.
— О, ответные комплименты пошли в ход. С меня сняли ярлык шлюхи. Как приятно!
Я в голос усмехнулся.
— Ну ладно. История, значит. Жизнь не задалась с самого начала, начиная с того, что я по младенческой неосторожности убила мать своим рождением. Ну, да ладно. Дальше как-то уже совсем прозаично. Отец запил. Знаешь, такое дерьмо противопоказано людям, которые живут близ Вегаса и увлекаются ставками. Дом с каждым годом все больше становился похож на подпольное казино. Бутылки из под пива, пачки от пиццы, дружки с сальными ухмылочками. Еле доучилась по школьной программе, проработала два года официанткой в ресторане города грехов, скопила немного деньжат. И вот, я здесь. Иду в сторону лучшей жизни…. Но знаешь, где бы я ни проходила, от меня остается кратер размером с Манхеттен.
— Знакомо.
— Мажорская жизнь тоже бывает никчемной?
— Семья — не сахар. Целый букет сложностей. У тебя отец, случаем, не музыкант? Так, на всякий случай.
— Хах, слесарь-сантехник.
Не понимал, зачем говорю ей все это. Я все еще смотрел вверх. Боковое зрение вычерчивало темный силуэт девушки, а звездная синева над головой принимала мои слова.
— Ну тогда это не с твоим папкой моя маман замутила в Вегасе, безвозвратно слиняв из семьи, когда мне было семь.
— Неплохо.
— У меня когда-то был синдром Годзиллы. Я боялся к чему-либо серьезно прикоснуться. Чтобы не разрушить, не потерять, выбирал вариант не ценить вовсе.
— А сейчас чего?
— Прошло.
— И как?
— Не буду говорить. Ты сама когда-нибудь поймешь, когда накроет.
— Заинтриговал. Дело в девушке?
Хрена с два я тебе сказал. Что угодно я мог обсуждать со своими партнершами, но никогда их цепким пальцам не скользнуть туда, где все замерло и ждет своего часа.
— Поехали дальше, беглянка. А то усну, поздно уже.
Высадил ее посреди ночи на центральной улице города у остановки. Здесь к Сан-Хосе сходились все местные маршруты, куда бы она ни ехала. Мило попрощались, отъехал буквально несколько метров, встав на "красном". Невольно стал наблюдать за ней в боковое зеркало.
Что обычно делают в случаях, когда знают, куда пойти? Как минимум, смотрят в мобильный в поисках такси, расписания автобусов, ближайших отелей. Что сделала Ари? Она закурила. Немного постояв, сунула руки в карманы и медленно зашагала по пустынной улице.
Сердце защемило. Ну, блядь! Ну, не могу я так. Дал задний ход.
— Ари, куда ты идешь?
— Пока не придумала, Дино, — честно ответила девушка.
— Тогда поехали ко мне.
Девушка застыла в нерешительности.
— Переночуешь, будет время придумать план.
Села в машину и выдавила тихое "спасибо". Плакать хочет, но не показывает. Бойкая, потрепанная жизнью, сильная девочка. Я бы пригрел подольше, но типаж не мой. Порочная, заблудшая. У меня, как известно, на таких табу на генетическом уровне.
Дома напоил Ари чаем, быстро помылся, оставив душ в ее распоряжении, выдал малышке чистую футболку, которая натурально сошла бы ей за ночнушку по колено, и грохнулся спать. Ну и денек.
***Я пытался спросонья нащупать мобильный, но его не оказалось на привычном месте. Ладно. Перевернулся по пустой кровати.
— Ари, малышка, ты уже встала?
Поднялся, потянулся, натянул на голое тело
