Божьим промыслом - Борис Вячеславович Конофальский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С ним был другой офицер. И этот генералу сразу понравился. Он был старше самого Брюнхвальда. Этому солдату было уже под пятьдесят лет. Доживший до пятидесяти солдат видел всё! Поэтому был он прост. Одежда и сапоги простые, шлем самый обычный, что носят простые солдаты. Вместо кирасы лёгкая бригантина, шарф, как и положено, опоясывал живот, низ бригантины. На поясе обыкновенный кацбальгер в простецких ножнах. Этому человеку точно уже было не стать капитаном. И, скорее всего, он и не рвался.
– Ротмистр арбалетчиков Его Высочества Кальб.
– Соизволением Его Высочества принца Ребенрее мы прибыли в ваше распоряжение, господин генерал, – пафосно сообщил кавалерист.
– Прекрасно, господа. Вы знаете, куда нас посылает курфюрст?
– Мы слыхали, что дело у Фёренбурга ещё не кончено, – отвечал арбалетчик. – Говорят, пойдём в город.
– Да, да… Пойдём в Фёренбург, на усиление тамошнего гарнизона, – Волков отложил вилку. – Без нас там неспокойно.
– Ох, не люблю я сидеть в осадах! – сразу высказался ротмистр Юнгер. – Сие не моё, мне бы в поле. А в городе что?
Волков покивал, соглашаясь: да, кавалерии в городе делать нечего. Кажется, генерал начинал понимать, почему этот офицер в свои годы всё ещё ротмистр.
– А гарнизон в городе наш или местный? – уточнил арбалетчик.
И это был правильный вопрос.
– Местный, там только местные, – отвечал Волков.
– Значит, идём за ними присматривать, – догадался старый солдат. – Чтобы местные еретики не учинили чего-нибудь.
Он однозначно нравился генералу, человек всё понимал без лишних объяснений.
– Именно, посидим тихонечко, посмотрим, прикрикнем, где нужно будет, чтобы еретики не бунтовали, даст Бог, дождёмся весны и маршала цу Коппенхаузена, – он не стал говорить про планируемую резню. – Тогда ван дер Пильс в этом году и не рискнёт пойти на город.
– Тогда ладно, так посидеть в городе до весны можно, – согласился кавалерист, – просто я очень не люблю резать своих коней.
– А сидеть в осадах вам уже приходилось?
– Потому и говорю, сидел год в Геббельсвахе, там пришлось зарезать всех лошадей – фураж кончился подчистую.
– Надеюсь, у нас до такого не дойдёт, – сказал Волков и, взяв вилку, добавил: – Господа, после того как закончу завтрак, я хочу взглянуть на ваших людей. Ну и лошадей, конечно. Вы прибыли, надеюсь, со своим обозом?
– Именно так, – сказал Юнгер за обоих. – И я, и Кальб оставили своих людей тут за углом, на главной площади. С телегами.
– Хорошо, я скоро приду туда.
Он не спеша закончил завтрак, переговорил с Дорфусом насчёт ковки новых меринов и лишь после этого спустился вниз, в столовую, а там, взяв с собой Дорфуса и Брюнхвальда, направился на площадь знакомиться с новыми своими людьми. С ними пошёл и Рене, а за старшими офицерами увязались и младшие: Вилли с почти неразлучным своим товарищем Максимилианом, с ними же и Хенрик с фон Флюгеном. Только Роха махнул на это дело рукой.
– Чего я, лошадей, что ли, не видал?
И остался с двумя ротмистрами из мушкетёров пить пиво.
Кавалерийские роты герба всегда немногочисленны. Попробуй-ка содержать большую кавалерию. Только король был настолько богат, что мог содержать великолепные роты жандармов. Герцог же имел всего три сотни латников на содержании. Но они были весьма неплохи. Волков прошёлся вдоль строя кавалеристов. Кони хороши, мелких нет, всё рослые, один к одному. Груди крепкие, мускулистые, широкие. Ему понравилось то, как подобраны лошади. Да и всадники все были в порядке. Хорошие кирасы, шлемы, наручи, ботфорты. И, что удивило генерала, так это то, что многие кавалеристы были усаты, как и их командир. Копья, палаши были тоже в порядке. Пять телег и четыре лошади под попонами.
– То запасные, – пояснил Юнгер.
– А это что? – спросил Волков, указывая на небольшую крытую тележку.
– Походная кузня, – отвечал кавалерист.
Может, Волкову он и не понравился сначала, может, и не блистал он умом и усы носил дурацкие, но в эскадроне у ротмистра всё было в порядке.
Ну, а арбалетчиков и смотреть нужды особой не было. Молодых солдат среди них было мало, всё люди опытные. То хорошо. Арбалеты у всех новейших конструкций, всё с замками и ключами, мощные. Опасные.
– Они пойдут под знамёнами герцога? – тихо спросил у генерала Карл Брюнхвальд. И был прав, что поднял этот вопрос. Оба отряда пришли со своими знаменосцами, и оба знамени были цветов Его Высочества.
Волков чуть подумал; конечно, он мог настоять, чтобы пришедшие отряды шли под его знамёнами – как генерал, он имел на подобное требование право, – но в этот раз всё было чуть-чуть сложнее, иначе, чем обычно, и генерал ответил:
– Пусть идут под флагами герцога, и, Карл, прошу вас, проследите, чтобы в Фёренбург они под ними так и входили.
– Можно даже поставить их первыми в колонне, – предложил полковник.
– Хорошая мысль, Карл, так и сделайте, – согласился Волков.
Глава 41
Брюнхвальд и Дорфус, да и прочие офицеры дело своё знали отменно. Было бы только серебро. А получив от генерала тяжёлые мешки, офицеры тут же взялись за работу. Уже к вечеру второго дня обоз из тридцати телег был готов. Провиант на месяц, порох, пули, палатки и новые тюфяки из соломы были погружены в подводы. Волков не хотел тянуть и приказал своему начальнику штаба Карлу Брюнхвальду выдвигаться на север, как только всё будет готово. А тот доложил, что утром и двинется. Волков же с отрядом ехать не захотел. Ни к чему это. От Вильбурга до Фёренбурга верхом три-четыре дня пути, в карете четыре, а пеший отряд будет туда шагать бодрым солдатским шагом неделю. Вот и подумал генерал: чего ему тащиться со своими солдатами неделю? И решил выехать на день позже. Тем более что утром того же дня, когда министр приносил бумаги, из дворца прибыл гонец и вручил ему приглашение на обед и бал. Именное приглашение. Обеды у герцога были роскошные. Прижимистый во всём сюзерен на обедах не экономил. Отчего же не задержаться на денёк? Хорошо пообедать, а заодно посмотреть, как протекают дела при дворе, кто в милости принца, а кто покатился с горы.
Брюнхвальд поднял офицеров ещё ночью, и четырёх, наверное, не было. Заспанные лакеи и повара собирали отъезжающим
