Где я, там смерть (СИ) - Сербинова Марина

И Куртни действительно ощущала себя каким-то роботом, став одним целым с этими проводками и приборами. Она видела на мониторе подпрыгивающую точку, слышала тихое попискивание. Это ее сердце. Казалось, оно билось не в ее груди, а на этом экране.

Через катетер, вставленный в вену на запястье, медсестра без конца вводили какие-то лекарства, а когда не вводили, ставили капельницу. Куртни вела себя покорно, позволяя делать с собой все, что им было нужно.

Когда Нэнси ушла, и в палате остались только Рэй и Кэрол, Куртни велела им сесть поближе.

— Пришло время нам поговорить, — сказала она слабым, но твердым голосом. — Рэй, я оставляю компанию на тебя, теперь она принадлежит тебе. Я очень надеюсь, что ты позаботишься о ней, и она и дальше будет обеспечивать безбедную жизнь тебе, а потом и твоим детям. Уильям поможет тебе. Ты, Кэрол, будешь получать постоянный и хороший доход, пока будет существовать компания, и это позволит тебе не задумываться о деньгах. Патрику я также отвожу долю. До совершеннолетия проценты от прибыли будут поступать на его счет в банке. Даже если компания развалится, мои счета обеспечат вас и ваших детей на всю жизнь. В общем, о деньгах вам беспокоиться не придется. Мы с Джеком давно уже подготовили все необходимые документы. У него хранится копия моего завещания. Оригинал у Касевеса.

— Подожди, Куртни… — испуганно пролепетал Рэй. — При чем здесь завещание? Вспомнишь о нем лет эдак через пятьдесят…

— Нет. Время пришло. Я умираю.

— Нет, Куртни, о чем ты говоришь? Врачи утверждаю, что твоей жизни уже ничто не угрожает…

— Не врачи решают, когда пришло время для смерти, — холодно отрезала Куртни и с нежностью посмотрела на остолбеневшую Кэрол.

В этот момент в дверь постучали, и на пороге показался улыбающийся Уильям Касевес.

— Идите, прогуляйтесь, — велела Куртни Рэю и Кэрол. — Мне нужно поговорить с Уильямом. А Джек еще не пришел?

Касевес отрицательно покачал головой.

Рэй и Кэрол вышли.

Заметив, как бледна и напугана девушка, Рэй попытался ее успокоить.

— Это она на всякий случай… подстраховывается. Она не умрет. Кризис миновал, так говорили врачи. Теперь ей только нужно набираться сил.

Кэрол молчала, уставившись в окно застывшими, широко раскрытыми глазами. Рэй тоже замолчал.

Вскоре Уильям вышел и сказал, что Куртни просила Кэрол зайти, одной. Девушка бросила на него внимательный взгляд, но старик опустил глаза под стеклами очков и отвернулся.

Кэрол вошла в палату и присела у постели Куртни.

Осторожно взяв ее за руку, девушка подняла на нее преисполненный страданием взгляд. Куртни улыбнулась ей.

— Не переживай так, моя девочка. Не надо. Ты уже и так много горя хлебнула… может статься, что и еще придется. Ты должна быть сильной всегда. Обо мне не горюй, я свое уже прожила.

— Куртни, не говори так, пожалуйста, — простонала Кэрол и, уронив голову ей на руку, разрыдалась. — Все будет хорошо. Ты поправишься.

— Кэрол… я хочу, чтобы ты была счастлива. Хочу умереть, зная, что все у тебя будет хорошо. Держись Рэя, девочка, он всегда тебе поможет, поддержит. Он все сделает для тебя. А Джека забудь. Я всегда знала, что ничего у вас не получится. Только ты никогда никого не слушала, своевольничала. Это ничего, я еще хуже. Когда расшибаешь лоб, лучше осознаешь и прочувствуешь ошибку. Ты молода, у тебя вся жизнь впереди, все еще устроится. И счастье ты свое найдешь. И любовь. Да и искать далеко идти не надо, — Куртни улыбнулась. — Вон, стоит за дверью мужчина, который тебя любит.

Кэрол бросило в краску, но она нашла в себе силы отшутиться:

— Ты об Уильяме? Так он же жуткий бабник!

Куртни тоже улыбнулась, но продолжила также серьезно:

— Послушай меня, девочка. Хоть раз в жизни послушай, и сделай так, как я тебе велю. Рэй будет тебе хорошим верным мужем. Не думай, что он бабник и будет поступать с тобой так же, как со мной, изменяя направо и налево. Нет. Он уже перебесился, успокоился, нагулялся и потерял к этому интерес. Теперь ему нужно другое. Семья, любовь, дети.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Куртни… — возмущенно начала Кэрол, но та ее резко оборвала.

— Не перебивай меня! Он будет именно таким мужем, какой тебе нужен, Кэрол. Он молод, красив, полон сил и здоровья. Он будет жить для вас, для тебя, Патрика и детей, которых ты ему родишь. Будет заботиться о вас, любить. Он готов к этому, более того, он в этом нуждается. Я поняла это. Поняла, что наш бестолковый мальчишка, наконец-то, повзрослел. И я хочу, чтобы он был счастлив. Обо мне не думай. Не смей его отталкивать из-за меня. К тому времени, когда вы… меня уже не будет. Не думай обо мне, потому что мне уже будет все равно. Я буду мертва, а вот вы… вам еще жить.

— Нет! Нет! Нет! — стонала Кэрол, обливаясь слезами. — Никогда… ни за что… я не хочу… Я не отпущу тебя! Ты мне нужна, я люблю тебя! Не поступай так со мной… Не покидай меня… хоть ты не покидай меня. Кроме тебя у меня никого больше нет…

— Нет, есть. Патрик и Рэй. Это твоя семья. Я хочу, чтобы так было. Вы — самые дорогие мне люди, я люблю вас. Я хочу, чтобы вы были вместе, потому что так вы сможете быть счастливыми. Не отталкивай Рэя, Кэрол, я очень тебя прошу. Я знаю, что ты очень упрямая. Но сейчас… ради него, ради себя… ради меня, что бы там, на небесах, я была спокойна, зная, что он счастлив, что с ним такая хорошая, такая верная женщина, как ты, что он рядом с тобой и Патриком, заботиться о вас и оберегает… не упрямься, Кэрол. Ты будешь любить его, как мужчину, как мужа, я знаю это, потому и настаиваю на том, чтобы ты была с ним. Его не возможно не любить. И помни, что я сама этого хотела. Что это было мое последнее желание, моя последняя просьба к тебе.

— Но почему, Куртни? Почему ты меня об этом просишь? Как ты можешь? Ведь ты так его любишь… и сама же отдаешь его другой женщине…

— Он в любом случае будет принадлежать другой женщине, и я хотела бы, чтобы это была ты. А я его все равно теряю. А впрочем… он никогда и не был моим, никогда. Да, я его люблю, и я его ревную, но это лишь до тех пор, пока я жива. А его чувства к тебе… они настоящие, Кэрол, я это поняла. Всю жизнь я эгоистично держала его подле себя, зная, что он несчастен, что я никогда не дам ему настоящей семьи, не рожу детей. И я так и отпустила его… до самой смерти. И он собрался просидеть всю оставшуюся жизнь возле моей постели. И за это я простила ему все. Даже любовь к тебе… которой он меня и погубил… Я отпускаю его. Пусть моя смерть не будет напрасной. Пусть она приведет вас к счастью, любви и благополучию. Будьте вместе… Это предначертано самой судьбой. Ты и он. Я это поняла.

— Нет, Куртни! Что ты говоришь? Ты что, с ума сошла? Рэй любит тебя, он хочет быть с тобой, поэтому он и здесь, с тобой. А я для него была всего лишь капризом.

— Нет, Кэрол. Это не так, и ты не должна так думать. Он любит тебя так, как только может мужчина любить женщину. И я не виню его. Любовь никогда не спрашивает, кого бы мы хотели любить… И ты ни в чем его не вини. И себя тоже. Никого. Виноваты все, и не виноват никто, — она грустно улыбнулась. — Так мне нравится это фраза Джека… Возьми мою руку, девочка, прижми к своей голове… Я благословляю тебя. Пусть мое благословление будет сильнее проклятия твоей матери. Будь счастлива, доченька. Там, на небесах, я буду молить за тебя Деву Марию. За тебя и за Патрика. Жаль, что я не увижу моего маленького мальчика. Но… это к лучшему. Я не хочу, чтобы он запомнил меня такой… Храни вас Господь, Кэрол. А теперь позови Рэя. Я хочу поговорить с ним.

— Куртни! — зарыдала Кэрол.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Иди, говорю. И хватит причитать. Смотреть противно. Чтобы я не видела больше слез, ясно?

Кэрол поднялась и, сжавшись, выскочила из палаты. С тихим стоном она промчалась мимо опешивших мужчин, не заметив, что рядом с Рэем и Уильямом стоит Джек.

Рэй бросился за ней и остановил захлебывающуюся в слезах девушку.

— Стой, куда ты бежишь? Что такое? Что она тебе сказала? Обидела?