Фаддей Венедиктович Булгарин: идеолог, журналист, консультант секретной полиции. Статьи и материалы - Абрам Рейтблат

В приложении к статье 147 т. 14 Свода законов издания 1842 года Устава о ценсуре ст. 12 изображено: Всякие суждения о представлениях на публичных театрах дозволяются ценсурою, если только сии суждения не противны общим ее правилам.

Что касается до того, что все статьи о театральных представлениях должны быть печатаемы в “Северной пчеле” не иначе, как с разрешения г. министра императорского двора, то распоряжение сие никогда не было сообщено ценсурному комитету официальным образом.

В 1839 году издатель “Пчелы” Булгарин, жалуясь на строгость бывших тогда ценсоров “Пчелы”, довел до сведения Комитета, что статьи о театре рассматриваются г. министром императорского двора, и утверждал, что затем ценсоры не имеют права запрещать что-либо в подобных статьях. Бывший в то время председатель комитета, желая оградить ценсоров от незаслуженной ответственности, представлял этот случай на разрешение г. министра народного просвещения, прося его снестись с г. министром императорского двора и графом Бенкендорфом, дабы пропускаемые ими статьи были подписываемы по их назначению и просил сделать следующее распоряжение: 1) вменить в обязанность редакторам “Северной пчелы” при корректурных листах журнала представление подлинных статей; 2) подписать ценсорам пропускать таковые статьи без всякого изменения, как не подлежащие их ответственности и 3) правило сие распространить не только на “Северную пчелу”, но и на прочие журналы, в которых могут помещаться подобные статьи. В ответ на сие г. министр народного просвещения от 24 января 1839 г. сообщил бывшему попечителю С. Петербургского учебного округа, что по Ценсурному управлению ни посредственно, ни чрез какое-либо ведомство не было объявлено Высочайшее повеление, чтобы статьи о театре в “Северной пчеле” печатались с разрешения князя Волконского, не подвергаясь уже другой ценсуре, а потому и показание г. Булгарина в объявлении ему и г. Гречу графом Бенкендорфом такового исключения для “Северной пчелы” из общего ценсурного порядка, не может быть принято во внимание, присовокупив, что если бы подобное повеление последовало, то об оном, как о постановлении в отмену существующих правил было бы сообщено официальным образом ценсурному ведомству и что статьи о театре, назначаемые в “Северную пчелу” и представляемые издателями сей газеты предварительно в Канцелярию г. министра императорского двора для рассмотрения их в отношении к тому, что может касаться императорских театров и до дирекции оных, не исключаются чрез то от ценсуры на общем основании и потому должны быть рассматриваемы обыкновенным порядком.

Рассматривая в общем ценсурном отношении упомянутую выше статью, в которой автор, говоря о разных предметах, не разбирает ни игры, ни пения артистов, участвовавших в представлении “Нормы”, но намекает только, что не может сказать об этом представлении ничего – и не находя в этом ничего противного Ценсурному уставу – ценсоры не почли себя вправе запретить означенного места. Что касается до следующего затем известия о зверинце, в котором автор имел будто бы более наслаждения, чем в опере, то ценсоры не могли видеть тут никакого сравнения зверинца с оперой; в простом же сближении сих двух разнородных предметов, особливо в статьях под заглавием “Всякая всячина” виден только недостаток вкуса в авторе, а на основании статей 13 и 15 Устава о ценсуре в том же 14 томе Св[ода] законов “ценсоры не могут запрещать безвредной шутки и не имеют права входить в разбор справедливости или неосновательности частных мнений и суждений писателя”.

По всем сим обстоятельствам гг. ценсоры признавали себя не вправе запретить упомянутую статью об опере “Норма”. Определено: представить объяснение гг. ценсоров на благоусмотрение г. товарища мин[истра] нар[одного] пр[освещения]»[721].

Ширинский-Шихматов в своем ответе пересказал ответ цензоров. К этому он прибавил, «что министерству народного просвещения никогда не было сообщено распоряжение, чтоб статьи о театральных представлениях, печатаемые в “Северной пчеле”, предварительно рассматривались в министерстве двора, а потому ни цензурный комитет, ни министерство народного просвещения не имели возможности наблюсти за исполнением этого». Кроме того, он просил Волконского «представить государю императору на разрешение вопрос: должна ли цензура, после дозволения таких статей министерством двора, рассматривать их с своей стороны обыкновенным порядком, или обязана позволять их без дальнейшего цензурования, не подлежа уже никакой ответственности за содержание их?»[722].

Помимо этого сам Булгарин написал оправдательное письмо Волконскому, в котором напоминал: «…с тех пор, как издатели “Северной пчелы” получили от графа Александра Христофоровича изустное приказание посылать, через его канцелярию, театральные статьи на предварительное рассмотрение вашей светлости, – приказание сие было свято соблюдено даже во время отлучек вашей светлости из столицы с августейшей фамилией», а непредставление данной статьи объяснял тем, что «не почитал ее статьею театральною»[723].

Тем не менее из министерства 20 ноября 1843 г. поступил следующий ответ: «По всеподданнейшему докладу г. министра императорского двора Государь Император высочайше повелеть изволил: издателю газеты “Северная пчела” Булгарину сделать строжайший выговор за написанную им и напечатанную без разрешения г. министра Императорского двора в № 256 сей газеты об опере “Норма” неприличную статью, в которой хотя и не разбирается ни игры, ни пения, но говорится весьма резко не в пользу артистов, и сверх того допущено крайне неприличное сравнение Императорского театра с зверинцем.

Вместе с сим Его Императорскому Величеству угодно, чтобы издатели всех журналов и газет, в коих дозволяется помещать статьи об императорских театрах, не иначе печатали оные, как по предварительном рассмотрении г. министра императорского двора, и чтобы таковые статьи представлялись к Его Светлости принятым порядком, чрез III отделение Собственной Его Величества Канцелярии за подписью сочинителей их – не начальными только литерами, а всеми словами. После сего статьи сии должны быть подвергаемы рассмотрению обыкновенной цензуры, на общих правилах.

Об исполнении сей высочайшей воли, по С. Петербургскому цензурному комитету, покорнейше прошу Вашу Светлость сделать надлежащее распоряжение.

Товарищ министра народного просвещения кн. Ширинский-Шихматов»[724].

Распоряжение это было доведено до редакторов петербургских периодических изданий («Северная пчела», «Отечественные записки», «Библиотека для чтения», «Сын Отечества», «Ведомости С. – Петербургской полиции», «Русский вестник»), знакомство с ним они должны были засвидетельствовать своей подписью[725].