Министерство особых происшествий - Пип Баллантайн

В этот уик-энд Элизе предстояло играть роль покорной же­ны — и не было для нее более удачного образца для подража­ния, чем леди Оливия Дивейн.

Но Веллингтон моментально нарушил ход ее мыслей демон­страцией своего аристократического остроумия.

—   О Гиацинт такого пока не скажешь, — сказал он тоном, практически копирующим Дивейна, — но обручальное кольцо на ее пальце еще теплое. И я собираюсь получить немало удо­вольствия, прежде чем списывать ее со счетов.

—   Уверен, у вас это получится. — Отталкивающий аристо­крат снова выдохнул облако дыма и сквозь него бросил на нее понимающую улыбку.

В ответ Элиза тоже улыбнулась, кротко и застенчиво, тогда как мысленно продолжала вколачивать нос Бартоломью ему в череп. В ее воображении рядом с Дивейном на коленях стоял связанный по рукам и ногам Веллингтон, с ужасом гладя на эту расправу и... понимая, что следующим будет он.

—   Гиацинт! — выпалил Букс, заставив Элизу вздрогнуть. — Прекращай эти свои беспрестанные грезы наяву, и пойдем!

Элиза решила, что как только представится подходящий мо­мент, она обязательно переговорит с Веллингтоном относи­тельно нюансов его роли.

Холл был отделан традиционными панелями из темного де­рева, на стенах висели головы убитых на охоте животных. Эли­за ненавидела такие места: здесь ее не отпускало сильное ощу­щение, что эти печальные обреченные глаза постоянно следят за ней. Одно дело — люди, злые люди, с которыми она сталки­валась на своей оперативной работе каждый день, но звери — это совсем другое. Убивать их исключительно из спортивного интереса она находила отвратительным.

Дивейн посмотрел на них искоса, тогда как его жена быстро двинулась в угол, как будто хотела укрыться в его тени и не пу­таться у них под ногами; она напоминала маленького зверька, прячущегося от хищника.

— Что ж, располагайтесь. Наши хозяева вернутся не рань­ше, — взгляд его скользнул по Элизе, — обеда. — Это особое ударение на последнем слове заставило ее желудок тоскливо сжаться. Он улыбнулся, сверкнув зубами. — С нетерпением жду возможности посмотреть на блюда, которые Хавелок при­готовил на десерт. Он знает в этом деле толк.

Дивейн протянул Оливии руку, и та приняла ее, но коснулась только кончиками пальцев. Вместе они исчезли за какой-то две­рью, где, по-видимому, находился кабинет.

Когда лакей провожал Букса и Элизу наверх, в их комнату, вместе с двумя привратниками, которые несли вещи, единствен­ное, что ощущала Элиза, — это боль в сжатых челюстях. Ла­кей открыл дверь из полированного дуба, и перед ними пред­стал их дом на этот уик-энд. Она стояла рядом с Веллингтоном и молчала — вполне в духе роли, уготованной ей неожиданной импровизацией Букса, — восхищенно оглядывая их роскошное загородное жилье: просторную спальню с прекрасным видом на сад, кровать с балдахином на четырех столбиках с большим ту­алетным столиком в ногах, подборку картин старых мастеров на стенах, а у окна — блестящий новый граммофон.

—   Обед будет подан через час, — мерным голосом проинфор­мировал их высокий и внушительный слуга. Склонив на мгно­вение голову, он молча удалился, предоставив их самим себе.

Веллингтон открыл было рот, но она предупреждающе под­няла палец. Услышав шаги удаляющегося по коридору слуги, она резко развернулась к Веллингтону, схватила его за лацка­ны пиджака и, издав чувственный вздох желания, швырнула его на кровать.

Падение выбило из легких архивариуса весь воздух, глаза его округлились, челюсть отвисла; но прежде чем он успел что-либо сказать, Элиза уже набросилась на него. Веллингтон, несколь­ко ошеломленный и сбитый с толку, оказался под ней пригвож­денным к кровати, а когда она спустилась ниже, он едва не за­кричал, но вместо этого с губ его сорвалось глупое хихиканье.

Смешливость Веллингтона позволила Элизе дышать уже не так громко.

Она зашипела ему в ухо, и слова ее заставили его тут же за­молчать.

—   На этот раз, Велли, вы будете делать то, что скажу я. Ве­роятнее всего, за нами в этой комнате следят. Просто слушай­тесь меня и подыгрывайте.

Это был приказ, которому он не мог противиться. Вцепив­шись пальцами ему в волосы, она сдвинула его голову набок и сделала вид, что страстно впилась ему в шею. Лежа под ней, архивариус мучительно пытался найти место для своих рук. Она сидела на нем верхом, и он наконец взял ее за талию.

Воспользовавшись моментом, она излила на него всю свою злость.

—   А вы не подумали, что я умею менять свой акцент? Вы не подумали, что за время работы в министерстве я научилась делать это? — Тут она действительно укусила его, и это «ша­ловливое покусывание» оказалось не таким уж и игривым.

Смех его превратился в резкий крик.

—   ОЙ! Гиацинт, пожалуйста, держи себя в руках! — Вел­лингтон произнес это несколько громче, чем требовалось. За­тем, уже ей в волосы, он пробормотал: — Я не подумал... про­стите, я просто не знал...

—   Вы действительно не подумали! — Элиза терлась об не­го, получая при этом какое-то дикое наслаждение — своего рода плату за то, что он столь эффективно заткнул ей рот на все время их пребывания здесь. — Импровизации такого ро­да могут обернуться для нас смертью. Однако, поскольку мне приходилось бывать и в более сложных ситуациях, возможно, вы оказали нам обоим услугу. — Она снова всерьез куснула его за ухо и с удовлетворением услышала его легкий вскрик.

—   Как... как... как... — захлебываясь прошептал он. Элиза дернула его за волосы, чтобы привести в себя, но переоцени­ла его реакцию. — Каким образом? — с присвистом прохри­пел он.

Элиза поднялась, продолжая сидеть верхом на своем «муже». Она сняла свое пальто и перчатки, издав при этом легкое рыча­ние. Если за ними кто-то шпионил, у него не осталось бы ника­ких сомнений насчет того, что между супругами Сент-Джонсами кипела любовная страсть. Но его ожидало продолжение шоу.

Снова бросившись в его объятия, она отметила, что злость ее начинает рассеиваться.

—   Столкнувшись с ущербной калекой, эти тупые джентль­мены скорее допустят ошибку.

Горячность, охватившая Элизу, удивила ее саму. Черт с ними, с домашними шпионами — она должна остановиться. Играть эту роль было просто, особенно с Гарри; но как напарники они знали чувство меры, исключая их будапештскую операцию, ког­да они в пылу момента едва не зашли слишком уж далеко. Гар­ри тогда сумел распознать это и положил конец притворству.

Она чувствовала, что Веллингтон у нее между ног уже дав­но позабыл о своей сдержанности и вообще был на грани об­морока.

Какое-то мгновение они с Веллингтоном смотрели друг на друга в упор, соприкасаясь носами. Этот прямой взгляд ему в лицо и особенно в глаза был предательством. Элиза быстро заморгала, чувствуя, как ей сдавило горло. Ей хотелось сей­час прижаться к нему, разрыдаться в плечо, рассказать ему...