Индо-пакистанский конфликт 1947-1948 годы - Михаил Юрьевич Крысин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Есть множество фактов, опровергающих это. В Кашмире идеям религиозно-общинной розни противостояла Национальная конференция Джамму и Кашмира (НКК) во главе с Шейхом Абдуллой, хотя некоторые историки и пытались впоследствии представить последнего «индусской» марионеткой. Индийские мусульмане после образования независимых Индии и Пакистана также неоднократно выступали с осуждением пакистанской политики. 14 августа 1951 года, в 4-ю годовщину образования Пакистана, 14 известных мусульманских деятелей Индии направили меморандум на имя представителя ООН д-ра Фрэнка Грэхэма, в котором заявляли, что «политика Пакистана в отношении Кашмира представляет собой серьезнейшую опасность для 40 миллионов мусульман Индии», так как сеет недоверие и даже враждебность к ним со стороны индусов.
Были и другие примеры. Так, в Северо-Западной Пограничной провинции Британской Индии ярыми противниками «теории двух наций» были предводители «краснорубашечников», тесно сотрудничавшие с Индийским национальным конгрессом – Абдул Гаффар Хан, которого называли также «пограничным Ганди», и его брат Хан Сахиб. Они выступали против раздела Индии и образования Пакистана, а в противном случае грозили начать борьбу за образование отдельного государства пуштунов – «Патанистана» (за что пакистанские власти заключили обоих в тюрьму). В Вазиристане, расположенном непосредственно в Полосе племен, на границе с Афганистаном, против Пакистана боролись отряды под предводительством непримиримого Хаджи Мирзали Хана, более известного как Факир Ипи. В отличие от образованных братьев Абдул Гаффар Хана и Хан Сахиба, Хаджи Мирзали Хан был всего лишь полуграмотным пуштуном, которого даже именовали «исламским фундаменталистом»126. Тем не менее, он тоже враждебно отнесся к идее Пакистана, и еще в течение многих лет вел войну против него в пограничных районах Вазиристана. Только в 1954 году, после того, как его главнокомандующий Мехар Дил Хан Хаттак сдался пакистанским властям, он решил прекратить сопротивление, а впоследствии признал власть правительства в Карачи. Факир Ипи, он же Хаджи Мирзали Хан, умер от астмы 16 апреля 1960 года и был похоронен Гурвеке, причем на его похороны пришло несколько тысяч человек127.
Повстанцев Абдул Гаффар Хана и Факира Ипи в 1940-е и в первой половине 1950-х гг. поддерживал Афганистан, правительство которого не без оснований утверждало, что Полоса независимых племен незаконно отторгнута англичанами, а проведенная по «линии Дюранда» граница незаконна. Пакистан, разумеется, не желал пересмотра границ с Афганистаном, хотя в 1940-е годы многие ожидали, что исламские Афганистан и Пакистан станут естественными союзниками. Но афганские правители более ста лет боролись против англичан (примером тому могут служить три англо-афганских войны), а Пакистан называл себя правопреемником Англии в южноазиатских делах! Точно так же рассуждали братья Абдул Гаффар Хан и Хан Сахиб, предполагавшие, что Пакистан после предоставления независимости станет военной базой англичан. Факир Ипи тоже всю свою жизнь боролся против английского господства, а Пакистан долгое время считал оплотом британского влияния. И наоборот, в «индусской» Индии этот «исламский фундаменталист» видел авангард борьбы против колониализма, и даже вел переписку с Джавахарлалом Неру.
С другой стороны, и сам Пакистан в то время еще не был исламским государством в полном смысле этого слова. Исламским государством Пакистан впервые провозгласил генерал Зия-уль-Хак, пришедший к власти в результате военного переворота и убийства премьер-министра Зульфикара Али Бхутто. Но это уже другая, более поздняя история.
Кашмирский конфликт 1947–1948 гг. показал искусственность «теории двух наций» и самого раздела Индии. Они не решили проблемы индусско-мусульманской розни, а лишь создали новые проблемы, которые не решены до сих пор. Индо-пакистанский спор по поводу Кашмира 1947–1948 гг. был не просто территориальным спором, но и продолжением освободительной борьбы Индии против британского колониализма в Южной Азии. Правительство Неру с первых дней своего существования добивалось законного права самостоятельно определять политико-экономический строй в стране и проводить свой внешнеполитический курс, не привязанный к политике великих держав. Именно в этом он видел истинную независимость страны. Чтобы индийский народ не голодал, обеспечивая относительное благосостояние английских фермеров, чтобы индийские солдаты не проливали кровь за чуждые им британские интересы – в Афганистане, Китае, на Ближнем Востоке или в советской Средней Азии, как это было во времена «британского раджа», наконец, чтобы сама Индия или Кашмир не стали плацдармом для третьей мировой войны. Но политическая и экономическая независимость Индии и Пакистана не устраивала бывших британских хозяев и их американских спонсоров: именно ограничения этой независимости и добивались правительства Англии и Соединенные Штатов, принимая на себя роль «посредников» в урегулировании кашмирского спора.
Не удивительно, что к началу 1950-х годов Индия окончательно разочаровалась в деятельности всевозможных посредников и самой Организации Объединенных Наций.
«Мне надоели всякие интриги и жесты Великобритании, Соединенных Штатов и других по вопросу о Кашмире, – в сердцах заявил как-то индийский премьер Джавахарлал Неру. – Нужно прямо заявить Великобритании, что мы не намерены ни в чем менять свою точку зрения… Если бы не пропакистанская позиция и маневры Великобритании и других стран, кашмирский вопрос был бы давно решен»128. К сожалению, это стало ясно слишком поздно.
Джамму и Кашмир становится индийским штатом с особым статусом
А тем временем, в новоприобретенном индийском штате Джамму и Кашмир тоже не все шло так гладко, как прежде. Шейх Абдулла был недоволен политикой Дели, так как индийское правительство пыталось как можно прочнее включить бывшее княжество в состав Индии. С одной стороны, страх перед новым пакистанским вторжением и интриги Великобритании и США в Совете Безопасности ООН побуждали индийских политиков торопиться «впаять» Кашмир в состав Индии. Благодаря усилиям таких политиков из Дели Индия действительно все более становилась «индусской», как ее и изображали западные и пакистанские политики в своей пресс и в Совбезе ООН.
С другой стороны, местные кашмирские политические лидеры, выступившие на стороне Индии в тяжелые дни 1947–1948 гг., чувствовали себя обманутыми и обделенными в результате такого поворота. Шейх Абдулла даже заявил в Учредительном собрании Джамму и Кашмира 5 ноября 1951 г.: «Нужно обсудить вопрос о третьем возможном для нас пути. Мы должны подумать о том, чтобы
