Возвращение Прославленных (СИ) - Цы Си

Его настроение передалось всем. У Марио воодушевлённо загорелись глаза. Стурла поправил шлем. Тафари натянул шапочку поглубже на лоб. Мэдлин поправила бант на груди. А Бёрнис и Пинар решительно начали спуск. Визидары поспешили за ними. Последним, подпрыгивая на кочках, семенил Стурла.

Они быстро дошли до первого двора, огороженного хлипким забором. Перед домом, спиной к ним, согнувшись в три погибели, кормила свиней большая дородная женщина.

Все визидары одновременно почему-то обернулись на Янмей. Сегодня же она пророчила и могла что-нибудь уточнить. Девочка держала в руках Мэй. Янмей посмотрела на закрытые глаза куклы и утвердительно кивнула.

— Мисс, — прочистив горло, обратился к крупу дамы Леонар, — мисс…Не могли бы вы…

Женщина выпрямилась и обернулась, показав им покрытое испариной недовольное лицо. Она уставилась на странную группу, внимательно разглядывая каждого визидарца, но даже бровью не повела, как будто бы и не удивилась даже. Только чуть шагнула влево, завела руку за спину и опёрлась ею о рукоять огромного топора, торчавшего из гигантской чурки.

— Мисс, — опять начал Леонар.

— Миссис, — строго оборвала она его, — миссис Фуамнак.

В это время на крыльцо дома вышел мальчонка лет пяти, одетый в одну длинную рубашку. Он прислонился к косяку и с любопытством стал смотреть на необычных путников.

— Неис, иди в дом, — строго сказала ему миссис Фуамнак.

Ребёнок проворно затворил дверь, но тут же появился в просвете окна за спиной матери, прилепив нос в стеклу.

— Что вам нужно, странники, в наших краях? — спросила в это время миссис Фуамнак у визидаров. — Чужие здесь бывают нечасто. Тем более… — она пыталась подобрать слова, — тем более… такие.

Потом она взглянула ещё раз на Стурлу, на Янмей, на Тафари и, вдруг её лицо озарилось догадкой:

— Вы из цирка что ли? Проездом в Дублин?

— Нет, миссис Фуамнак, — теребя в руках снятую шапочку, ответил ей Тафари, — мы ищем Питера Петрюссона.

Услышав это, женщина снова напряглась и, насупившись, спросила:

— На кой он вам?

Визидарцы переглянулись, и тут вперёд выступила Мэдлин:

— Послушайте, вы только скажите, где его найти. Он нам нужен. Очень. Где живёт семья Петрюссонов?

— Дак здесь и живёт, — повела плечами женщина, — я Фуамнак Петрюссон, вдова Риманна Петрюссона. А вон там, — махнула она на дом за спиной, — сынок наш Неис.

— А Питер? Питер Петрюссон где? — прервал её неторопливую речь Стурла.

— Дак по что он вам спрашиваю? — опять взялась за своё женщина.

— Мы…хотели бы с ним кое-что обсудить… И думаю, что он, возможно, нас ждёт, — вступила в разговор Бёрнис.

— А я так не думаю, — покачала головой женщина, сведя брови. — Больше скажу — я уверена в том, что такого не может быть.

— Питер Петрюссон…мёртв? — ужаснулась своей мысли Пинар.

— Нет, — опять качнула головой миссис Фуамнак, — но лучше бы для него, чтобы это было так. И для всех нас.

Она помолчала, потом подошла ближе к забору и, схватившись за доски изгороди, стала объяснять:

— Питер Петрюссон — это сын моего покойного мужа от первой его жены. Она умерла в родах. Таким счастьем её наградил Бог. Потому что она бы всё равно умерла от горя, увидев, кого родила… Нет, он мальчишка то хорошенький был на лицо. Но родился полным кретином. Если по младенчеству ещё как-то лопотал, как говорили люди, то потом и вовсе заткнулся. Глухонемой он… И на голову, — она постучала по своему лбу, — совсем слаб.

Женщина тяжело вздохнула, обернулась на дом и, махнув ребёнку в окне, сказала:

— Иди сюда, сладкий мой. Иди.

Мальчонка выбежал к матери, она схватила его на руки и прижала.

— Когда я вышла замуж за Риманна, Питеру был уже четвёртый годок. Сидел, дул, дурачок, в свирель с утра до ночи. Да ладно бы играл, а то просто выдувает звуки на разные лады. Да так сосредоточено. Словно играет красивую польку, как музыкант на ярмарке. А слушать то его было нельзя. Голова болела: «фють, фюу-у-у-у-уть, фюу-уть..», — запела она высоким голосом, от которого на душе кошки заскребли. — Как вспомню, так вздрогну, — покачала женщина головой. — А заберёшь свирель, дак он рыдает целый день, её ищет. А я ж не зверь. Отдавала и дальше слушала его «фють». В школу Питера отдали, так он там посидел месяц нелюдимо в углу, потом стал по другим классам шастать, мешать уроки вести. Учителя говорят — забирайте его, других только отвлекает: ходит, повторяет за старшеклассниками, как они книжонкито листают и лыбится… Забрали его. Так он только ел да спал. Риманн, чтобы мне Пит в хозяйстве не мешал, везде с собой его брал… Вроде бы и безобидный Питер то. Когда дома был, так и сидел обычно в углу. Уставится на мух в окне, может так и стуки провести. Или уходил в поля. Я, грешным делом думала, может, не вернётся оттуда когда — всем будет лучше… Но Пит всегда возвращался. Недаром говорят, что Бог убогих любит, бережёт их… Вон, мальчонка О,Брайнов в болоте пропал в семь лет, а у кривой Марии сын в девять умер от чахотки. У О,Конноров сразу четверо детишек померли в ту зиму застудившись… А этому…хоть бы что… Живёт, коптит небо…Риманн возил его в Дублин к врачу какому-то. Дорогому. Пси. пси…психу что ли…

— Психиатру? — подсказал ей Леонар.

— А бог знает, к какому. Так тот сказал, что мальчонка, мол, ваш особенный и интересный случай. Мол, возите его ко мне, я его буду изучать. Ага, хорошо сказать — возите. А приём то у него каждый больно дорогой. Да ещё прибавьте деньги на дорогу… Пока ещё муж был жив, мы как-то перебивались. А когда я понесла Неисом, мой Риманн то и умер. И оставил мне в наследство домишко да сына убогого. Горе моё. И вот уже шестой год тяну его одна… Вырос дубина за два ярда, жрёт за троих, а глупый словно собака. Да и хуже собаки. От неё хоть толк есть. Вроде и понимает, взглянет так, словно соображает, и команды выполняет. Но дубина, нет с него толку, сразу вам говорю…

Потом она помолчала и добавила:

— Да и забрали бы вы его в свой цирк — я горевать бы не стала… Знаете, — она перегнулась через забор и оглядевшись, быстро затараторила — у него с восемнадцати лет стали по телу рисунки проявляться. Придёт, бывало, а у него новый узор на плече. Я…я показала его священнику нашему, а он сказал, — тут она перешла на шёпот — он сказал, что рисунки эти языческие. И что наносит их сам сатана. Пит то оказался, ребёнком дьявола. Священник хотел донести на Питера. Поехал в город, да подвоза с ним завалилась в реку, и он утоп. А я что? Только бы с нами беды не было. Только бы нас люди камнями не забили. За дьявола в доме. Заберите вы его. Увезите отсюда… — закончила она жалобно, — пожалейте вы нас с Неисом…

Визидары стояли, потупившись, переваривая рассказ женщины.

— Позовите нам Питера, — сурово сказал Леонар, после паузы.

— Да. Пусть выйдет. Что же теперь сделаешь, — вздохнул Марио.

— Мы не совсем обычные, миссис, немного такие же, как он, — добавил Стурла, — может, мы сможем с ним поговорить?

— Да какими бы вы ни были великими волшебниками, не может дурак стать умным, а немой — болтуном, — покачала головой миссис Фуамнак.

— Но вы уж всё равно, позовите его. Мы вам не враги, — попросила Пинар.

— Дак нету его дома то, — всплеснула руками женщина. — Он за овцами присматривает. Худо-бедно научили его их сторожить. Вот он на пастбище и обитает. Там часто и ночует в шалашике. А я ему еду ношу. Как раз вот завтрак приготовила. Но сегодня подзадержалась дома, обычно то с зарёй я уже у него.

— Может, мы ему отнесём еду? Не забоится он нас? — спросила Тафари.

— Вот уж не знаю, мил человек. Ты то уж больно чёрен. Может, и забоится. Кто ж его, дурака то знает. Что у него там в голове? Но как хорошо, если вы ему отнесёте поесть. Очень вы меня выручите.

Миссис Фуамнак засуетилась, побежала в дом. Вынесла им кулёк и вручила Леонару.

— Вот здесь всё для него. А найти его очень просто. Идите во-о-он на ту гору, когда увидите валун, похожий на рог, там и ищете Питера. Узнать его нетрудно. Но только…только я приучила его от люда прятаться. В поле отходит тропинка. К высохшему дереву. На нём висит подкова. Постучите по ней. Он и выйдет.