Праздник чувств - Элли Даркинс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она не могла не заметить, как он ответил за всю семью.
– Мне жаль это слышать, – ответила Джесс, заметив, что за нейтральным выражением лица Руфуса притаилась боль. – Надеюсь, сейчас ему лучше.
– Да, намного. Спасибо. Ничто так не заставляет начать вести здоровый образ жизни, как обширный инфаркт.
– Похоже, это было настоящим испытанием для всех вас.
– В первую очередь для него. Конечно, не помогло то, что… Извини, сам не знаю, зачем тебе это рассказываю.
– Присядь и давай поговорим. Похоже, мы надолго здесь застряли. Так что будет не лишним получше узнать друг друга.
Судя по выражению его лица, это была ужасная идея. Тем не менее он присел на скамейку и, подперев ладонями щеки, уставился на огонь.
– Я так понимаю, что болезнь отца и ваш отъезд из особняка произошли почти одновременно? И были взаимосвязаны?
Руфус удрученно кивнул:
– Когда папу увезли в больницу, я предложил его заменить, и только тогда понял, насколько плачевно обстоят дела. Папа никогда не посвящал нас в финансовые проблемы. Думал, что сумеет выкарабкаться самостоятельно. И это его чуть не убило.
– А тебе пришлось разруливать ситуацию. И дела были настолько плохи, что вам пришлось переехать?
– Я просто не видел другого выхода. У нас в собственности остался один небольшой коттедж.
Арендатор только что съехал, и было разумно перевезти семью туда, а особняк сдать в аренду.
Джесс кивнула:
– И правда разумно.
– Это было единственное решение, которое я мог придумать. Я позвонил в банк, объяснил, что у нас есть план, и договорился об отсрочке по кредитам. С другими кредиторами я поступил так же. Мне повезло, что банкиры проявили великодушие, когда узнали, что случилось с папой. А потом, когда он поправился, мы рассказали ему, что я сделал.
– И как он это воспринял?
– Он был раздавлен. Он практически загнал себя в могилу, стараясь сохранить родовое гнездо, а пришел я и все разрушил.
– Но у тебя не было особого выбора, – возразила Джесс.
– Он так не думал, – ответил Руфус.
– А как к этому отнеслись остальные?
– Думаю, так же. Все опустошены.
Джесс наморщила лоб.
– Но ты же не виноват, что вам всем пришлось переехать. Ты просто сделал все, что мог, в трудной ситуации.
Руфус пожал плечами:
– Папа говорит, что ему всегда удавалось найти выход. Что‑то всегда всплывало в последнюю минуту. Он все еще был убежден, что если бы не заболел, то что‑нибудь придумал бы.
– За исключением того, что на этот раз в последнюю минуту выяснилось, что он получил инфаркт от стресса. Я уверена, что ты поступил правильно, – твердо сказала Джесс.
– Что ж, я рад, потому что у остальных другое мнение. – Он пожал плечами. – Поместью больше трех веков. Оно знавало тяжелые времена и раньше, но именно я сдался и отдал его в аренду.
Джесс фыркнула.
– И вовсе ты не сдался, напротив, проявил смелость.
– Скажи об этом моему отцу.
– Так с ним сейчас все в порядке? – спросила Джесс.
– Ну, он жив. Честно говоря, я не уверен, что с ним все в порядке.
– Думаю, он чувствует себя виноватым, – заметила Джесс.
Руфус нахмурился.
– За что он должен чувствовать себя виноватым?
– Ну, похоже, он загнал себя на больничную койку, пытаясь удержать вас всех в вашем доме.
– Это моя вина.
– Я не думаю, что в этом была чья‑то вина, – возразила Джесс. – Этот дом… странный. Нет, он старинный, потрясающий и все такое. Но он огромный. Мне страшно представить, во что обходится его содержание. Существует национальный трастовый фонд, а для частной семьи практически невозможно содержать нечто подобное.
Руфус недоверчиво покачал головой:
– Другие справляются.
Она пожала плечами:
– А какой смысл сравнивать? Ситуации бывают разные. Ты много сделал для того, чтобы поместье не ушло с молотка. По крайней мере, оно все еще принадлежит твоей семье, верно?
– На данный момент – да. А теперь давай поговорим о тебе.
Джесс помолчала, словно о чем‑то размышляя, а потом сказала:
– Прекрасно. Но предупреждаю, к твоей теме мы еще вернемся.
Он слабо улыбнулся.
– Я составлю тезисы, а пока хочу узнать о твоей работе.
Он поерзал в кресле, и она поняла, что они сидят перед камином довольно долго. Поленья в камине догорали, а остатки горячего шоколада засохли на дне чашки и стали похожи на крупинки.
– Мы поговорим обо мне позже, – спохватилась Джесс. – Сейчас нужно сделать снимки дома, которые хотела Лара, прежде чем я распакую вещи и испорчу всю твою творческую работу.
– Хорошо, – согласился он. – Мне пойти фотографировать или ты хочешь?..
– Лара любит лица. Они вызывают больший интерес у подписчиков. Кстати, у тебя красивое лицо, – выпалила Джесс, немедленно пожалев о сказанном. Ее щеки горели. Ей бы сейчас выскочить в метель и упасть лицом в снег, чтобы охладить пыл.
И тут она заметила, что щеки Руфуса тоже порозовели.
– Я просто хотела сказать, что мы должны и тебя сфотографировать. Это пойдет на пользу проекту.
– Хорошо, если ты думаешь, что Лара этого хочет. Хотя, для протокола, у тебя тоже красивое лицо.
Не успела Джесс подавить смущение, как ее щеки снова запылали от комплимента Руфуса.
Он думал только о фотографиях для ленты в Instagram, пыталась она убедить себя. Для него все это было просто дело, пока они здесь в снежном заточении. Она поднялась с кресла и в смущении вышла из кабинета, сознавая, что Руфус не сводил с нее глаз, пока они шли по галерее к ее спальне.
– Это была твоя комната? – спросила она, пытаясь представить особняк в качестве жилища Руфуса и его семьи. Она воображала дом, полный радости и веселья, груду оберточной бумаги от подарков, шум детских голосов. Сейчас дом был заполнен неловкой тишиной, нарушаемой лишь потрескиванием поленьев в большом камине внизу.
Неудивительно, что вся семья скучает по особняку, а Руфус переживает, что пришлось сдать семейный дом в аренду. Она, как никто другой, знала, как это тяжело, когда в твоей семье происходят такие резкие перемены. Когда тебе вдруг приходится приспосабливаться к новым обстоятельствам, а ты был совершенно счастлив в старых.
Она открыла дверь в свою комнату и почувствовала тепло. Комната прогрелась, пока они были в кабинете. Спальня по‑прежнему поражала шикарным убранством и романтической атмосферой. Джесс невольно улыбнулась, представив их с Ларой в пижамах и за игрой в скрэббл среди цветов и шампанского. Хотя для Instagram это, без сомнения, прекрасный антураж. Она взяла телефон Руфуса и сделала пару снимков, запечатлев сердце
